Управление по Макиавелли. Тонкости этики и технологии управления современной компанией - Владимир Константинович Тарасов Страница 11

35

Вдумавшись, мы не найдем в жизни Агафокла ничего или почти ничего, что бы досталось ему милостью судьбы, ибо, как уже говорилось, он достиг власти не чьим-либо покровительством, но службой в войске, сопряженной с множеством опасностей и невзгод, и удержал власть смелыми действиями, проявив решительность и отвагу. Однако же нельзя назвать и доблестью убийство сограждан, предательство, вероломство, жестокость и нечестивость: всем этим можно стяжать власть, но не славу. Так что, если судить о нем по той доблести, с какой он шел навстречу опасности, по той силе духа, с какой он переносил невзгоды, то едва ли он уступит любому прославленному военачальнику, но, памятуя его жестокость и бесчеловечность и все совершенные им преступления, мы не можем приравнять его к величайшим людям. Следовательно, нельзя приписать ни милости судьбы, ни доблести то, что было добыто без того и другого.

История возвышения Агафокла приведена как третий вариант обретения власти человеком, социальное положение которого не предвещало такой возможности, помимо указанных двух: милость судьбы и личная доблесть. Итак, третья возможность – захват власти преступным путем, нередко включающем убийство ее законных представителей.

36

Кого-то могло бы озадачить, почему Агафоклу и ему подобным удавалось, проложив себе путь жестокостью и предательством, долго и благополучно жить в своем отечестве, защищать себя от внешних врагов и не стать жертвой заговора со стороны сограждан, тогда как многим другим не удавалось сохранить власть жестокостью даже в мирное, а не то что в смутное военное время. Думаю, дело в том, что жестокость жестокости рознь. Жестокость применена хорошо в тех случаях – если позволительно дурное называть хорошим, – когда ее проявляют сразу и по соображениям безопасности, не упорствуют в ней и по возможности обращают на благо подданных; и плохо применена в тех случаях, когда поначалу расправы совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся реже. Действуя первым способом, можно, подобно Агафоклу, с божьей и людской помощью удержать власть; действуя вторым – невозможно.

Для того, чтобы захватить власть преступным путем и удержать ее, необходима жестокость – жестокость не как самоцель, а как инструмент, применяемый целесообразно поставленной задаче. Такая жестокость не терпит колебаний и требует решительности.

Приведем пример, когда недостаток решительности погубил почти беспроигрышный захват власти во Флоренции семьей Пацци – конкурентами семьи Медичи.

В ответ на изменение законодательства о наследовании, пролоббированного Медичи и нанесшего экономический урон семье Пацци, последние задумали убийство негласного правителя Флоренции Лоренцо Медичи и его брата Джулиано во время обеда в честь прибытия кардинала Риарио.

Однако из-за болезни Джулиано пришлось прибегнуть к плану Б, предусматривавшему убийство братьев в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во время службы. Профессиональный убийца, которому было поручено убить Лоренцо согласно плану А во время обеда, отказался совершать убийство в церкви, и дело было поручено непрофессионалу.

Когда по установленному порядку все встали на колени, убийцы с кинжалами набросились на братьев Медичи. Убийца Джулиано успешно справился со своей задачей, а вот непрофессионал, чтобы добавить себе решимости, перед тем как нанести удар, выкрикнул что-то вроде «Умри, негодяй!» и тем самым невольно предупредил Лоренцо, который успел уклониться, получив несмертельное ранение в шею, после чего смог скрыться от убийц в ризнице. Жители Флоренции в большинстве своем любили или, на худой конец, уважали Лоренцо Великолепного; увидев, что тот жив, они погнались за убийцами и их сообщниками, и предали их ужасной смерти. Так одна реплика, вызванная недостатком решимости, загубила дело по захвату власти.

Приведем обратный пример из относительно недавнего прошлого – захват власти преступным путем – расстрел парламента первым президентом России Борисом Ельциным, что потребовало от него решительности, не свойственной большинству тогдашней правящей элиты, тем более что он и его сообщники позиционировали себя сторонниками демократии, а, стало быть, теоретическими противниками подобных методов.

Я был поражен, когда увидел по телевизору, как известный демократ, первый заместитель премьер-министра России Егор Гайдар кричал: «Убивайте их! Убивайте их!», имея в виду депутатов российского парламента.

Отсюда практический вывод: поручать дела, требующие решимости для жестоких действий, необходимо только человеку, обладающему такой решимостью, иначе исполнитель, которому ее недостает, может провалить серьезное дело.

Чтобы у иного читателя не создалось впечатления, будто подобный вывод можно рассматривать только в контексте криминальной деятельности, давайте заменим в предыдущей фразе слово «жестоких» на слово «жестких».

37

Отсюда следует, что тот, кто овладевает государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда люди понемногу успокоятся, и государь сможет, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. Кто поступит иначе, из робости или по дурному умыслу, тот никогда уже не вложит меч в ножны и никогда не сможет опереться на своих подданных, не знающих покоя от новых и непрестанных обид. Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше.

Когда руководитель планирует какие-либо меры по отношению к своим подчиненным, он зачастую совершает большую ошибку, не интересуясь тем, чего, собственно, подчиненные от него ожидают. Он сосредоточен на своих планах и мыслях, о коих сотрудники могут вовсе и не догадываться, а предполагать о них нечто совсем другое, а то и вовсе прямо противоположное!

Поэтому, если руководитель пришел к власти вопреки активному противодействию части своих будущих подчиненных, от которых он теперь желал бы избавиться, то делать это надо не постепенно, а разом.

Рубить собаке хвост по кусочкам – не есть проявление гуманности!

Если руководитель освободился от них разом, а после этого никого без причины не трогает, то подчиненные понимают, что все жестокости остались позади, и они могу теперь спокойно работать, ничего не опасаясь.

Если же руководитель из робости не рискнет разом уволить всех своих противников, а станет избавляться от них постепенно, то каждый будет чувствовать себя неспокойно, а значит, хуже работать или «рыть яму» этому опасному руководителю.

Когда мы имеем дело с благодеяниями, то нужно поступать наоборот – не оказывать много больших благодеяний разом, а создавать позитивную тенденцию.