Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе? - Михаил Викторович Чернявский Страница 18

без объяснения причин – это нонсенс. Подумайте, в течение многих месяцев сотрудник вел работу по определенным направлениям и проектам, в результате чего совокупность абстрактных, на первый взгляд, действий выкристаллизовывалась в конкретные задачи с присущими им сроками, глубиной проработки и приоритетами. Разве можно все это взять и отменить? Но именно так и поступила моя руководительница. Ее мотив был изумителен в своей простоте: сообщив мне ранее в повелительном тоне, что все мои переработки были обусловлены моим непрофессионализмом, она решила пойти дальше и показать (видимо, самой себе, потому что больше показывать было некому), что я загружен не полностью. То есть я не просто неэффективный сотрудник, но у меня и задач нет. Так что же я делаю в компании? Загадка… Все это произошло буквально за пару дней после того, как я написал свое письмо. Потрясающая скорость реакции, обнажившая целый набор подленьких инструментов, в обращении с которыми моя руководительница демонстрировала гораздо большее мастерство, чем в работе с excel, составлении писем или проведении переговоров.

Я продолжал переделывать месячный план, а руководительница продолжала возвращать его мне с пометками относительно тех задач, которые она с меня снимала. Это она делала так же непоследовательно и хаотично, как и все остальное. В понедельник могла утром снять с меня первую и вторую задачу, поэтому я тратил весь день на выполнение третьей задачи, а во вторник утром она сообщала мне, что третья задача снята, зато необходимо сделать то, что изложено в отдельных фрагментах первой задачи. Кончилось это тем, что однажды она отменила практически все мои задания и заморозила все мои активности. Я вынужден был прислать ей план, заполненный максимум на треть, после чего она написала мне: «Спасибо за план как видится ты не догружен». И снова загрузила меня старыми задачами: скомканными, давно просроченными, которые требовалось выполнить все без исключения в одно время. К сожалению, после того, как я написал то, оказавшееся судьбоносным для меня письмо, я больше не приносил компании даже половины той ценности, которую генерировал ранее. Мои мыслительные процессы были подчинены лишь одной цели: не прогневить еще раз мою руководительницу и способствовать всем ее причудам, выполняя все ее странные задачи, а точнее – прихоти.

Теперь не меньше трех часов в день – каждый день – я тратил на планирование следующих дней и подготовку отчета о проделанной работе. Эти «бумажные» планы не имели ничего общего с нормальной работой, они служили лишь поводом для постоянного давления, которое руководительница оказывала на меня; параллельно с этим я занимался реальным планированием в отдельных файлах, то есть тем, что требовалось мне для работы. Руководительница наслаждалась своей игрой: все, что бы я ни делал, по ее мнению, делалось очень долго. Если я справлялся с работой за полчаса, она говорила, что я должен был выполнить ее за 20 минут. Руководительница всегда ставила задачи некорректно, теперь же она умудрялась делать это еще хуже, начав требовать их выполнения к ничем не обусловленному сроку. Так, например, скорректированный план она «просила» выслать к 09:10, обновленную модель – к 11:20, дополненную презентацию – к 16:15. Ирония заключается в том, что сроки были весьма сжатые, но потом она никогда не возвращалась к этим конкретным задачам, а то, что я высылал ей, растворялось в небытии. Почему нельзя выслать план не в 09:10, а, например, в 09:30? Почему несколько сложных, не связанных друг с другом задач надо сделать непременно к одному и тому же времени? Тем более что после завершения этих задач я не получал никакой обратной связи – ни хорошей – ее от своей руководительницы я не получил ни разу после отправки того своего письма, – ни плохой – видимо, придраться и правда было не к чему.

Работа продолжалась. Со мной не разговаривали – за два месяца руководительница провела со мной лишь два обсуждения тет-а-тет: одно формальное, обязательная feedback-сессия[20], другое было связано с проектом и заняло минут 10–15. Постепенно мое общение с внешним окружением ограничивалось и отмирало: руководительница стремилась полностью меня изолировать, чтобы усилить оказываемое на меня давление и принудить к увольнению по собственному желанию. Она перешла со мной на «вы», при этом форма общения из резкой стала откровенно грубой: она позволяла себе называть меня «неадекватным» и «не соответствующим занимаемой должности», а в ответ на мои уточняющие вопросы говорила, что «мои вопросы становятся все глупее» и пр. На редких общих встречах с партнерами она отпускала колкие замечания в мой адрес, говорила, что я мало работаю, «перекладываю свою работу на других» и прочее в таком же духе. Понятно, что в соответствии с нормами корпоративной этики я не отвечал на такие выпады, однако партнеры бывали шокированы услышанным (позже они делились этим со мной). Вал задач, по-прежнему обрушивавшийся на меня, не приносил никакого удовлетворения, так как обратной связи по выполненным заданиям от руководительницы или не было вовсе, или она была отрицательной: «Все плохо, все неправильно», без каких-либо объяснений. Если я задавал вопрос: «Что все-таки сделано не так?», руководительница парировала его весьма лихо: «Сам ваш вопрос говорит о вашей «не компетенции». Ответа же, как вы понимаете, не последовало.

Начав привыкать к тому, что любое мое действие, по мнению руководительницы, было неправильным (любую выполненную задачу она называла «проваленной»), я решил на всякий случай изучить свою должностную инструкцию – утверждаемый высшим руководством компании документ, регламентирующий полномочия и обязанности работника. «Если договориться о чем-либо с руководительницей мне не удается, так как она не выходит на разговор, то я должен хотя бы формально быть уверенным в том, что соответствую тому, что предписывается мне нормативными документами», – рассуждал я. Все документы, связанные с трудоустройством, были направлены мне домой курьерской доставкой в первую неделю моей работы. Я бережно хранил все копии важных для меня документов, однако, перебрав их, не обнаружил должностной инструкции. Это было странным, так как перед тем, как подписать трудовой договор, работник, согласно правилам компании, должен был ознакомиться с инструкцией и поставить на ней свою подпись. Следовательно, кадровики просто забыли вовремя предоставить мне инструкцию, поэтому уже несколько месяцев я работал без нее, что являлось явным нарушением трудового законодательства. Так как возникшее у меня желание изучить должностную инструкцию, чтобы подготовить формальную базу для защиты от нападок руководительницы, свидетельствовало о том, что я не ознакомился с ней ранее, это могло вызвать определенные вопросы ко мне, поэтому я решил придать своему запросу несколько иную форму, чем планировал ранее. Обратите