Манипуляция общественным сознанием: теория и практика - Олег Борисович Иванов Страница 22

бурную эмоциональную реакцию, но и снимать это на телефон и выкладывать в социальные сети… Такие истории провоцируют скандалы, причем виноватыми в них общественность называет и учеников, и учителей. Что, понятное дело, не добавляет энтузиазма ни педагогам, ни ученикам. Точно так же, как и появляющиеся в социальных сетях, а потом в СМИ сообщения о буллинге (травле кого-то из учеников) в школах.

Интересно, что школьный буллинг (и кибербуллинг – травля одноклассников в соцсетях, выложенные частные переписки, оскорбительные флешмобы) является стратегией поведения, которая внедряется в сознание школьников через СМИ и социальные сети. По своей природе подростки склонны к подражательному поведению, так что сообщения о школьной травле, особенно с видеосъемкой и последующим размещением роликов в социальных сетях, вызывает у части школьников не возмущение, а желание попробовать поступить с кем-то из класса или школы точно так же. Этот эффект отмечался еще в СССР после выхода фильма Ролана Быкова «Чучело»: по школам тогда прокатилась волна бойкотов (намеренного прекращения какого-либо общения с жертвой) кого-то из одноклассников, о которых до выхода этого во многих отношениях замечательного фильма советские школьники и не помышляли. Зачастую попытки взрослых деятелей культуры понять и отразить в литературе и кино детскую жизнь имеют противоположное задуманному последствия. Как, например, сюжет детского юмористического журнала «Ералаш», научивший тысячи детей 1980-х крайне «остроумной» шутке – убрать со свежеокрашенных скамеек таблички «Окрашено» и посмотреть, что будет. Так или иначе, но детская и подростковая психология требуют более взвешенного подхода, заранее просчитанных последствий того или иного сообщения. Тут манипуляция сознанием – внезапное желание подростков травить кого-то или еще как-то хулиганить по примеру полюбившихся персонажей – оказывается скорее ненамеренной, но от этого не менее разрушительной. И это при том, что воспитательные функции в общем-то не входят в задачи современной школы, которая объявляется местом исключительно для получения образования, а обучение детей нормативному поведению в обществе возлагается на семью.

Результатом постоянных сообщений о «плохой школе» является, с одной стороны, ежегодный рост количества детей, находящихся на семейном обучении, с другой – всевозрастающая тревожность родителей, которая проявляется, в частности, в их активности в школьных чатах. И тут дети оказываются в неравном положении: те, у чьих родителей есть время и силы на контроль за школьными делами и участие в них, оказываются в более привилегированном положении, чем, те, чьи родители по разным причинам – работа, неполная семья, негативное или равнодушное отношение к школе и др. – становятся беззащитными и перед одноклассниками, и перед педагогами. Такие дети более склонны попадать под влияние теневых лидеров класса, отстаивать свой авторитет с помощью дурацких, а то и экстремальных выходок вроде «зацеперства» или участвовать в буллинге одноклассников, чтобы «не затравили» их самих.

При этом решить проблему такого неравенства ни в каждом отдельном классе, ни на концептуальном уровне пока не удается. Нужно отметить, что касается она не только государственных, но и частных учебных заведений. Причем в некотором смысле в частных школах она стоит наиболее остро, поскольку заплатившие достаточно большие деньги за обучения ребенка родители зачастую ждут от школы исключительно отличных результатов образования и воспитания своего ребенка, а сами от этих процессов устраняются. Так в их сознании работает манипуляторский миф о том, что все, за что заплачено, избавляет заплатившего от какой-либо ответственности, что вовсе не идет на пользу воспитанию.

Еще в 1990-е появилась практика разделения государственных школ на «хорошие» и «плохие», готовящие будущую элиту – научную, творческую, управленческую, и обычные – «школы по микрорайону». В Петербурге, например, родители настолько затравлены, что ради устройства ребенка в нужную школу вынуждены регистрироваться у живущих неподалеку от школы друзей или пытаются купить эту услуг через районные и родительские сообщества в соцсетях.

Однако попадание в престижную школу вовсе не гарантирует ребенку хорошего образования и счастливого детства. И дело не в непомерных учебных нагрузках. В некоторых знаменитых школах действуют достаточно жесткие, фактически сектантские правила поведения: ученикам внушают идею избранничества, в лучшем случае – отличия, а то и превосходства над остальными. Манипуляция, построенная на страхе выпасть из круга избранных (перейти в школу попроще) или стать в нем изгоем (не соглашаться на внутренние «правила» школы), вынуждает детей не просто хорошо учиться, но и пытаться достичь невозможных успехов, калеча физическое и психическое здоровье.

Подчеркиваю, речь идет не о хороших школах, где дети просто хорошо мотивированы на получение знаний, хорошее поведение, взаимоуважение и достижение в дальнейшем жизненных успехов – такая обстановка может быть и в любой районной школе, что в нашем контексте это смело можно назвать классической «манипуляцией в пользу манипулируемого» – а именно о знаменитых столичных школах. Правда, время от времени эти школы и их учителя становятся знаменитыми совсем в другом смысле этого слова. Особенно памятен в этом смысле скандал в 57-й школе Москвы39, когда в ходе кампании Мetoo уже взрослые выпускницы и выпускники этой школы рассказали об учителях-серийных педофилах, которые путем нехитрой манипуляции – «мы здесь все родные, нам нужно любить друг друга» – склоняли их к сексуальным отношениям, и более того – соперничать друг с другом за это право!

А совсем недавно, в октябре 2021 года, похожая история всплыла в 610-й гимназии Санкт-Петербурга: там учитель математики годами сожительствовал с ученицами40. Да и вообще нарушал все нормы педагогической этики, впрочем, не он один: там просто существовала традиция кричать на учеников матом, нарушать их личные границы, заставлять одних учеников травить других и держать всех в страхе отчисления из гимназии, а соответственно и «из будущей элиты России». От страха быть отчисленными ученики доводили себя до неврозов и нервного истощения, редким родителям удавалось вовремя разглядеть страдания своего ребенка, не поддаться на манипуляции руководства гимназии о «будущей элите» и перевести детей в школы, где манипуляция осуществляется в их пользу: учеба, досуг, хорошие отношения.

Наличие отдельных преступников, да и просто психопатов в школах – случай все-таки частный, в данном контексте интереснее, что объясняет низкий интерес к учебе, школьные скандалы, неуважение к образованию в целом.

Ситуация оказывается печальной: образование превратилось в гипостазированную ценность, как бы нечто живущее само по себе, а чем оно живет и почему получается таким, задумываются редко. И почему его формальное наличие или отсутствие в нашей стране оказывается не связанным с умением – а во многих случаях и желанию – противостоять манипуляции?

4.4 Учебные программы как фактор манипуляции

Более глубокой и сложной проблемой, чем даже сам ЕГЭ, стали изменения, регулярно вносимые в школьные