Игорь Родченко - Хозяин слова. Мастерство публичного выступления Страница 27

Речевая небрежность связана не столько с плохой ротовой артикуляцией (бывает, что нижняя челюсть зажата или язык слишком вялый), сколько со слабой работой диафрагмы. Еще древние греки считали, что человек говорит животом. В таком утверждении есть доля правды: качество нашей речи во многом зависит от работы этой мышцы, которая напоминает купол цирка шапито. Она поднимается – и воздух подается на связки, опускается – и происходит его добор. Диафрагма регулирует силу выдоха и количество воздуха, а значит, обеспечивает энергию рождающемуся звуку. Если звук слаб, то ждать от речи четкости не приходится – и получается то, что мы называем кашей во рту. Часто это не так заметно, потому что эффект сказывается только на отдельных звуках, начинающих или замыкающих слово, – силы не хватает на всё. Иногда мы можем лишь догадываться, что именно сказал оратор.

Проблема монотонной речи прежде всего связана с бездейственностью оратора: если он лишь начитывает текст, то зачем голосу быть выразительным? Однако часто человеку при всем его желании не хватает диапазона собственного звучания – голосом он берет, условно говоря, три ноты из возможных десяти и больше оказывается не способен. Монотонная речь очень хороша, когда необходимо ввести слушателей в транс и погрузить в глубокий сон. Этому специально учат врачей-психотерапевтов. Впрочем, как большинству известно на собственном опыте, среди нас много талантливых самоучек.

С этими проблемами можно и нужно справляться. Для постановки правильного звучания, развития диафрагмы и расширения диапазона лучше всего подходит тренинг по методике профессора Зинаиды Савковой. Не могу не рекомендовать его просто потому, что мой собственный голос – результат занятий по этой системе. В отличие от многих других методик, применяемых сегодня, она обеспечивает легкий переход от тренировок в учебном классе к использованию голосовых качеств в жизни, она действенна и, что немаловажно, безопасна для организма. Познакомиться с ней можно в работах Зинаиды Васильевны, такой, например, как «Удивительный дар природы»[26]. В сокращенном виде методика представлена в книге «Искусство оратора»[27].

Голос – инструмент уникальный, и его развитием лучше заниматься под руководством специалиста. В Санкт-Петербурге такие курсы и индивидуальные уроки проводят ученики профессора Савковой в компании IGRO (www.igro.ru).

Эмоционально-волевой посыл

У Василия Шукшина в «Калине красной» отец Любы (Иван Рыжов) говорит: «Я бухгалтеров-то видел-перевидел. Бухгалтера все тихие, маленько вроде пришибленные. У бухгалтера голос слабенький, очечки…» Пусть бухгалтеры ведут себя тихо, а вот оратору таковым быть нельзя. Ему людей убеждать, вдохновлять на великие подвиги надо. А как это сделать без энергии? В каждом из нас должен находиться двигатель внутреннего сгорания, работающий на заряженности своей идеей. Его задача – подавать энергию нашим словам. Вялый оратор не способен передать собственное убеждение другим. Ему просто не поверят. Вспомните тех, кто когда-то оказал на вас влияние. Я думаю, что всех их отличала одна особенность: они были миссионерами идеи, и их энергии, их воли хватало, чтобы убеждать. Эмоционально-волевой посыл не стоит путать с бесноватостью фальшивого проповедника, который носится по сцене и вопит: «Аллилуйя!» Это тот случай, про который в театре говорят: «Наигрывает, как лошадь». Настоящий темперамент прячется внутри, как огонь в лампе, а вовне отдается расчетливо, «по сантиграммам».

Никогда не забуду выступление одной из участниц тренинга, произнесенное уже лет восемь назад. А ведь запомнилось! Это была так называемая проблемная речь. Елена, так звали девушку, рассказывала о том, как она столкнулась с безобразным отношением к клиенту в одном из учреждений платной медицины. Они с мужем не пожалели средств и положили на лечение в пафосную больницу пожилую мать. Это была лишь затравка речи, после чего Лена стала рассуждать об отношении к пожилым людям у нас в стране. Говорила она очень спокойно, но ее боль, ее чувство стыда и вины, ее желание изменить существующее положение вещей были настолько сильны, что страсть в этом тихом голосе буквально прожигала аудиторию насквозь. У многих появились слезы на глазах. Когда Лена замолчала, зал долго не мог прийти в себя.

Рационально разложить по полочкам, как возникает эмоционально-волевой посыл, невозможно. Сыграть его тоже нельзя – фальшь распознают. Нужно просто верить в правоту своих слов и стараться всегда следовать принципу: говорить только то, что знаешь и что тебя волнует. Тогда слова сами напитаются энергией.

А как же быть в такой привычной ситуации, когда говорить вынужден вовсе не о том, что тебя лично трогает, а по необходимости? Мой опыт подсказывает, что если не найти мотив, который поможет загореться идеей речи самому, то дело швах. Это как в футболе, когда матч бывает проигран еще до выхода на поле. У каждого свои личные мотиваторы. Кто-то перфекционист по натуре, для кого-то значение имеет ответственность перед командой, многие находят внешние стимулы в виде поощрения за хорошо проделанную работу. Я же думаю, что, прежде всего, интерес нужно искать в возможности улучшить своим выступлением конкретную ситуацию. Ведь речь – это всегда решение какой-то проблемы, иначе зачем вообще говорить?

Одного преступника приговорили к смертной казни на электрическом стуле. А он был очень толстым и на стул не помещался. Решили посадить его на строгую диету. Через десять дней взвешивают – вес тот же. Посадили на воду, еще через десять дней взвешивают – нет изменений. В конце концов его спрашивают: «Ты почему не худеешь?!» А он: «У меня стимула нет».

Если в начале речи оратор захватил внимание аудитории, а в середине сумел его удержать, то в последней, финальной части выступления он должен направить его к задуманной цели, понимая, что воздействие его речи не заканчивается с последним произнесенным словом. В идеале слушатели, побуждаемые услышанным, продолжат движение в направлении, заданном оратором, и его слова еще долго будут звучать в их сознании.

Глава восьмая

Прощание славянки

Штирлиц в знаменитом фильме Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» был не совсем прав, говоря, что люди запоминают последнюю фразу. Все зависит от того, каким именно окажется это «последнее».

Обычно в финале в зависимости от цели выступления мы используем три-четыре основных приема. Почему в зависимости от цели? Потому что выступление оратора не заканчивается на последнем произнесенном слове. Мысль, посеянная в умах и сердцах слушателей, продолжает расти уже без помощи оратора. В этом смысле финал речи – мостик, переход к последующему. Каким оно окажется, и зависит от цели.