Так и живем - Артем Савенков Страница 30

Словно камень, что он носил с детства, был снят с шеи и дал ему распрямиться. Он был готов к такому повороту, так как уже несколько лет готовился к этому моменту, и вот он настал.

– Кого бросить? Его? ― из толпы пнули большое жирное тело, которое немного пробежало и упало прямо перед ногами великанов. Руки князя были связаны веревкой сзади, от прежнего блеска не осталось и следа. ― Этот человек, которого ты защищаешь, объедает вас. В миру ходят слухи не только про тебя, но и про этого жирдяя, который обобрал уже весь народ и только из-за твоей поддержки он стоит на ногах. Ты не понимаешь, что он тобой пользуется? Ты понимаешь, что обороняешь вашу крепость один! ОДИН! Да, ты сильный, и ходят слухи, что ты справился с целой толпой вояк, но ты ОДИН! Ты и вправду рассчитывал выстоять против целой армии варягов? Один? Бесстрашия тебе не занимать. Крепости собирают сотни и тысячи людей на охрану, и этого порой не хватает, а ты один. Ты только представь, как эта сволочь зажралась, в то время когда у вас народ от голода дохнет. Одумайся!

– Отпустите меня, пожалуйста! Хельмут, спаси меня! ― в панике завизжал князь.

Это было жалкое зрелище, Хельмуту стало даже стыдно перед кровными родственниками.

– А ты нам что дашь взамен? ― поинтересовался Бьёрн, он явно хотел поиграться с пленным, провоцируя его.

Князь же ничего не понимал и всеми правдами и неправдами старался выйти живым.

– Отдашь нам его подружку? ― злобно спросил Бьёрн, показывая на своего новоиспеченного брата.

Князю стало дурно, пот ручьем лил с его головы.

– Да, да! Забирайте! ― провизжал князь и успокоился, когда Бьёрн перестал на него давить.

Хельмуту же это не понравилось, он с диким выражением лица посмотрел на пленного.

– Ну ты же сильный красивый парень, еще найдешь себе, а тут вопрос о жизни и смерти твоего князя. Разве ты не хочешь мне помочь? ― проблеял Велеслав.

Повисла гробовая тишина. Варяги расхохотались, их предводитель тоже не смог сдержать смех, Хельмут хмурился.

– Нет, этого мало, она нам не нужна, мы таких миллион найдем, ты нам брата моего отдашь? ― с улыбкой спросил Бьёрн, и все замолчали в надежде услышать новую хохму.

Князь застыл и принялся судорожно улыбаться, то и дело посматривая в сторону Хельмута, словно пытаясь перед ним извиниться.

– Я что, невнятно спросил? ― громко прокричал Бьёрн прямо в ухо князю, отчего тот вовсе расклеился и заплакал.

– Да, да, забирайте! Берите и его, и его подружку, только отпустите меня, прошу! ― заревел князь.

Велеслав издал такой противный звук, что предводитель варягов ударил его в челюсть и вырубил его, чтобы продолжить разговор.

Хельмут смотрел на всю эту ситуацию и головой понимал, что избавившись от князя, город заживет хорошо, народ расцветет, крепость обретет прежнюю красоту. Сам он может уйти с варягами и воплотить то, о чем мечтал всю свою жизнь, однако что-то глубоко в душе не давало ему поступить так.

– Я жить по-другому не смогу. Князь хоть и трус, но его власть от бога, как говорят у нас некоторые купцы. Бросить народ я тоже не могу, они в меня верят, надеются. Спасибо вам, я вас не забуду, но останусь здесь, ― твердо сказал Хельмут.

Он еще раз посмотрел на брата, словно в зеркале отражение увидел, и молча пошел к воротам, казалось, эта беседа забрала у него больше энергии, чем любая битва. Он шел назад с тяжелым осадком на душе, будто сделал неправильный выбор, но дороги назад уже не было. Варяги постояли еще несколько минут и постепенно исчезли за горизонтом. Князь остался лежать неподалеку от крепости, никто из народа не захотел ему помогать.

Жизнь продолжалась, все шло своим чередом. Путешественники часто посещали город. Хельмут стал достоянием этих земель. Князь ― то ли общение с варягами на него так подействовало, то ли еще что ― пересмотрел свою политику и решил послабить налоги для граждан. Но выручки своей при этом не потерял, теперь он ухищрялся обирать приезжих, что сильно портило впечатления о путешествии. Хельмут наконец-то признался в своих чувствах Лене, чему она искренне обрадовалась. Недолго думая они сыграли свадьбу. Было организовано пышное застолье. За организацию взялись приезжие купцы, дабы показать свою благосклонность Хельмуту и дабы сидеть к нему поближе во время пиршества.

Так получилось, что у Хельмута не было особо друзей. Воспитала его женщина, которая потеряла своего мужа в одном из походов, еще в те времена, когда местные ходили воевать с другими городами. Юный варяг был очень крепкий и вполне справлялся с работой, которую давала ему приемная мать, но она умерла, когда Хельмуту было одиннадцать, и дальше он жил один. Еду парню приносили горожане по очереди, сам же он так увлекся боевыми искусствами, что с головой ушел туда, проводя время только с оружием и в поединках. Уже к тринадцати он умело метал ножи на дальнее расстояние, одним ударом меча мог разрубить толстый ствол дерева. Сверстники таких увлечений не разделяли, поэтому общались с ним редко. Потом его забрал воевода, в войске он также не приобрел друзей, а значит, и на свадьбу приглашать было некого.

У Лены была другая история. Ее с детства воспитывали как прилежную домохозяйку. К семи годам она уже готовила еду, убиралась и даже знала, как ухаживать за растениями в саду. Годы шли, семья прибавлялась, и про девочку все забыли, уделяя внимание младшим, а ее заставляя работать на благо семьи. На недостаток семья не жаловалась, даже в тяжелые для народа времена, поэтому Лена часто халтурила, избегая работы и оставаясь при этом незамеченной. После легендарной битвы родители про нее и вовсе забыли, полностью погруженные в свои личные проблемы. А потом девушка увлеклась Хельмутом и боевым искусством, став со временем неплохой воительницей. Друзей у нее также было немного. Когда вечно готовишь, убираешься и занимаешься земледелием, на друзей остается мало времени. На почве одиночества и сошлась эта пара, они были изгоями для общества, но не для друг друга.

Пышную свадьбу и гулянья молодожены не очень хотели. Но купцы, что организовывали свадьбу, хотели на этом событии заработать – не столько финансово, сколько славы и известности себе раздобыть. А молодые стеснялись и старались при любом удобном случае спрятаться ото всех, уединиться, уйти от посторонних глаз, но это не всегда получалось. Пир шел несколько дней, гулял почти весь город, лишь стражники молча