Татьяна Шахнес - Энциклопедия PR. Рожденная с отраслью. История успеха, рассказанная от первого лица Страница 6

Смена бренда – это чрезвычайно интересный и редкий проект, и именно глобальная сеть сделала бы его поистине интерактивным, контент можно было бы обогащать постоянно в режиме реального времени. Какое количество вирусных роликов, постов в соцсетях, тизерных компаний можно было бы реализовать, будь тогда Интернет развит как сейчас! Ведь качественный контент в наше время отличает именно его пластичность и быстрая реакция: запуск интересного содержания, отклик и поддержание контакта с пользователями посредством изменения и обновления контента.

Но история не знает сослагательных наклонений.

В 1995 году на глобальном уровне было принято решение о смене названия компании с GoldStar на LG. Причин для радикальной смены названия было несколько. Но главное, мало кто знал, что огромная корпорация выпускает далеко не только электронику. GoldStar была составной частью гигантского концерна, который разрабатывал широчайший спектр продукции химического производства (Lucky). Также в него входило большое количество других разнопрофильных компаний и предприятий, играющих ключевую роль в экономическом развитии целого государства, но не объединенных единым названием.

Поэтому для дальнейшего продвижения всей продукции и более ясного понимания потребителями во всем мире мощи и активов корпорации (GoldStar к этому времени активно работала на всех континентах) было решено объединить все структуры компании под единым брендом. Так возникло название LG – по первым буквам крупнейших подразделений L и G (Lucky и GoldStar).

Шаг был сделан очень своевременно, ведь можно также добавить, что помимо важности зонтичного бренда на рынке под названием «золотая звезда» появилось множество продуктов, таких как лечебные бальзамы, детские радиоуправляемые игрушки и множество других приборов.

«Смену названия компании можно сравнить с изменением траектории движения огромного скоростного лайнера. Ведь если ошибиться с выбором нового маршрута, уже за считаные секунды самолет улетит на огромную дистанцию, и возвращение на исходные позиции чревато потерей драгоценного времени», – писали в своей книге «Позиционирование. Битва за узнаваемость» Джек Траут и Эл Райс.

Именно поэтому переход на новое название компании во всем мире проводился в несколько этапов от информирования до окончательного перехода.

Важно отметить, что помимо единого бренда, который очень быстро получил широкую известность, непереводимое название LG имело огромный эмоциональный ресурс. Анонимность имени всегда провоцирует догадки и обсуждения. И снова немного жалко, что смена бренда происходила не в эпоху Интернета, ведь как раз конструктивные обсуждения, споры, комментарии блогеров и лидеров мнений добавили бы интриги в наш проект. Интересно, что спустя 17 лет после смены названия один австралиец спросил меня, не расшифровывается ли LG, как Life’s good, по первым буквам нашего слогана. То есть для многих людей ресурс анонимности остался до сих пор и открывает простор для фантазии.

Реализация проекта в 1996–1997 годах дала невероятный опыт общения с российскими и международными маркетологами, создания видеоролика и участия в процессе съемки с командой, состоящей из представителей разных национальностей. Кстати, из этого международного опыта я также извлекала уроки на будущее. Я твердо уяснила, что во время подготовки проекта важно вдаваться во все детали, не всегда склоняться перед авторитетами, стараться четко доносить собственное мнение. Еще великий М. В. Ломоносов заметил: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением».

Приведу пример. Рекламный ролик о смене названия бренда с GoldStar на LG предполагал визуальную замену и противопоставление квартиры и бытовой техники старого образца в доме постройки семидесятых годов с новой квартирой, как мы тогда говорили, с красивым евроремонтом в только что построенном доме. На уровне штаб-квартиры было решено проводить съемки в Чехии, Праге, где располагается знаменитая студия «Баррандов» (Barrandov Studio).

В Праге к тому же кварталы постройки семидесятых имеют архитектуру, сходную с российскими блочными домами, так что «дом из прошлого» найти было теоретически возможно. Но иностранными коллегами не был учтен ряд важных моментов и инсайтов, который выяснился уже в ходе съемки.

Итак, представим, что по сценарию у нас классический многоквартирный дом советского образца. Еще при утверждении истории и раскадровки я специально отсылала фотографии домов на Коломенской, Варшавском шоссе, рисунки и фотографии скверов и фасадов построек, макеты автобусных остановок, словом, все необходимое для того, чтобы добиться максимальной идентичности. Но несмотря на уверения, что дом найден, похожих строений в Праге оказалось совсем не много. Более того, дома в Чехии предполагали специальные надстройки для всяческих коммунальных нужд на крыше.

Сняв такой дом без соответствующей компьютерной графики, которая корректировала бы формы фасада, мы услышали бы от наших соотечественников классическую фразу по Станиславскому: «Не верю». Эти нюансы я отстаивала до конца, пока не получился дом, приближенный к российской действительности, и коррективы в графику не были внесены.

Далее перед нами встала еще более интересная задача поиска такого дома, который бы, по мнению россиян, олицетворял дом мечты, дом будущего, в котором бы хотели жить россияне в представлении нас, людей девяностых. Именно в этот период в Москве стали закладываться новые высотки, которые активно освещались в деловой прессе и получили статус престижных домов. Так что примерно картина дома, в который должно было превратиться жилище семидесятых, стал вырисовываться в моей картине мира.

Однако наши уважаемые консультанты воспринимали нашу страну несколько по-другому. Партнерам-режиссерам, ни разу до этого не посетившим Москву, думалось, что верхом престижа в новой России до сих пор считаются дома-сталинки на Кутузовском проспекте. Так другой стороной и было принято решение позиционировать дом будущего именно таким, присовокупив у подъезда лавочки с макетами старых арбатских фонарей. Обсуждая эту детализацию уже в Праге, я успела объяснить партнерам, что именно в девяностые подобное жилье воспринималось россиянами как хорошее и добротное, но отнюдь не как дом будущего.

Этот пример показал мне, что взгляды на страны, их архитектуру, жителей страны бывают разными, везде существуют свои культурные особенности и надо все обговаривать на очень ранней стадии проекта, как мы любим говорить, «на берегу», и, главное, стремиться прийти к консенсусу.