Четыре безмерных. Практики для раскрытия сердца - Б. Алан Уоллес Страница 10

Следующее крупное изменение в практике – это переход от расслабления к чувству непрерывности, цикл за циклом. На этом этапе основную проблему представляет грубая возбужденность (ауддхатья). Грубая возбужденность проявляется тогда, когда мы пытаемся следовать за дыханием, но ум отстраняется от него и внимает чему-то совершенно иному. Затем, после этой небольшой вылазки, вы возвращаетесь к дыханию: возможно, через несколько секунд или даже минут. Вы можете внимать дыханию еще секунду, может, даже две – а затем уноситесь куда-то еще. Грубая возбужденность – это не более чем отсутствие непрерывности. Вы забыли, что медитируете, и просто сидите и думаете о чем-то ином. Укрощение грубой возбужденности предполагает, что мы остаемся с объектом со все большей непрерывностью, все более и более продолжительно: пять, десять, пятнадцать секунд и так далее.

Тем не менее при продвижении к устойчивости над ней важно работать мягко. Когда я ушел в свой первый затвор по шаматхе, то пробивался сквозь препятствия как машина для забивания свай – не понимая, что нужно поддерживать чувство легкости. Я начал практику с огромным энтузиазмом, но решимости у меня было примерно в десять раз больше, чем нужно, и я не знал, что очень важно расслабляться. В долгосрочной перспективе подобный подход оказался чрезвычайно утомительным. Было бы полезно, если бы кто-нибудь мне сказал: «Кстати, не напрягайся!»

Важно поддерживать чувство мягкости и легкости, особенно если вы нетерпеливо ожидаете результатов. Традиция тибетского буддизма делает мощный упор на драгоценности человеческой жизни, в которой у нас есть возможность и свобода заниматься духовной практикой, ведущей к устранению страдания и его причин. Эта традиция говорит нам, что имеющиеся в данный момент возможности невероятно редки и невообразимо драгоценны, а потому нужно извлекать из них пользу прямо сейчас! Чувство неотложности – дело хорошее, но только если оно сопровождается легкостью и жизнерадостностью. Если же мы начинаем сочетать неотложность с угрюмой решимостью, нам, скорее всего, от них станет плохо. В конечном итоге, самое важное в практике – это непрерывность. Нет никакого смысла отмерять время и думать: «А смогу ли я реализовать шаматху за год или за два года, или до смерти, или до старости?»

Разумеется, это касается не только шаматхи – стабилизации осознавания и преображения ума в работоспособный инструмент, – но и всей практики Дхармы. Если мы добьемся непрерывности в сердце своей практики – во взращивании сострадания, прозрения, веры – и будем упражняться в этом, поддерживая неразрывность, для беспокойства повода не будет. Непрерывность предполагает, что мы внимаем этим качествам подобно садовнику, который посадил небольшую рощу секвой и заботится о них день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Если мы продвигаемся в практике быстро, это чудесно! Но даже если этого не происходит, невелика беда. Если мы добились непрерывности, жизнь пройдет своим чередом, тело износится, а наше осознавание продолжится и перевоплотится вновь. Эта непрерывность практики – самый важный груз, который мы с собой несем, ведь она предоставит нам возможности в нашей будущей жизни, а там мы сможем продолжить продвижение. Если же наша практика нерегулярна и бессистемна (мы бросаемся на одну вещь, а затем забываем о ней, потом бросаемся на другую), кто знает, каким окажется наш запал в следующей жизни?

Когда в практике шаматхи вы добились устойчивости в контексте расслабления, можно начать применять более мощные усилия. Это усилия, основанные на тонкой отстройке, а не на грубой силе. Стремитесь поддерживать чуть большую непрерывность, но при этом не зажиматься телом и умом. Когда вы свободны от грубой возбужденности – даже временно, – в вашем осознавании проявляются спокойствие и устойчивость, действующие как балласт на корабле. Когда присутствует относительно качественная непрерывность – при которой вы просто не теряете объект, к примеру, пять, десять, пятнадцать, двадцать или даже больше минут подряд, – почти наверняка проявится некая вялость (лая). Она может ощущаться как беспечность, как привыкание. Это состояние называется «оседание» – вы словно бы тонете в удобном кресле и говорите: «Что ж! Полагаю, это от меня и требуется». На этом этапе нам нужно распознать, что задача еще не решена. Есть третий компонент, без которого мы никогда не дойдем до шаматхи и не раскроем весь потенциал ума. Этот последний, жизненно важный компонент – яркость.

Люди развивают шаматху с разной скоростью и разными способами. Можно делать обобщения, но они могут быть применимы не ко всем. Вместе с тем – и это обобщение – велико искушение слишком рано устремиться к яркости. Она вызывает кайф – в старом добром понимании этого слова из шестидесятых годов. В таком состоянии присутствует удовольствие, и все становится необычайно интересным. Однако если в основе яркости не лежит устойчивость, она становится хрупкой и обычно очень легко рушится. Итак, поскольку яркость столь соблазнительна, хороший общий совет – сначала развить устойчивость. Аналогичным образом перед устойчивостью полезно сделать упор на расслаблении – ведь существует распространенная (особенно среди западных практикующих) склонность поначалу привносить в практику большие усилия. Дисциплина – это нечто ценное, но не тогда, когда вы жертвуете в практике непринужденностью.

Если забыть об обобщениях, не все практикующие – новички, но даже те, кто только начинают практику, иногда могут продвигаться довольно быстро. Если во время сессии ваше чувство легкости сохраняется, если вы поддерживаете устойчивое сосредоточение на объекте – и с непрерывностью все действительно достаточно хорошо, – можно начать тонуть в объекте. Это преждевременная утрата двойственности: слияние с объектом, которое пользы не приносит. Вы словно бы соскальзываете в жидкую грязь. На этом этапе пришла пора приложить больший уровень усилий и увеличить яркость. В этом случае практика становится танцем: вы усиливаете яркость, но не жертвуете ради этого устойчивостью. Точно так же танцем были и попытки развить бóльшую стабильность, не потеряв расслабления. Пока непрерывности внимания недостает, а вы все еще вынуждены работать с активным бурлением, слишком беспокоиться о яркости рано. Если вы попытаетесь на этом этапе внимать ясности, ум, вероятно, в результате станет еще более беспокойным: в нем будут проявляться краткие вспышки яркости, но не будет фундамента.

Когда мы добились непрерывности, главная проблема – в том, что мы оседаем в вялости. Если вялость становится глубже, она переходит к заторможенности (стьяна), в которой вы ощущаете тяжесть. После заторможенности