Эссе о доброте - Александр Иванович Алтунин Страница 15

туманное, предельно абстрактное представление, хотя, на самом деле, все имеет вполне конкретное содержание. Миссия талантливого человека оказывается трудно реализуемой даже для девяноста процентов действительно талантливых людей, которых, в лучшем случае, десять процентов людей от всего населения. В итоге получается, что, в лучшем случае, лишь один процент людей достигает мало-мальски существенной ценности для общества. А относительно существенной ценности, даже из последней категории людей, достигает только один из десяти. То есть лишь один из ста тысяч людей. И это необходимо понимать как отдельным людям, так и обществу в целом, политической и идеологической, интеллектуальной и культурной элите, в первую очередь.

При этом, следует четко понимать тот момент, что даже создание максимально благоприятных условий для развития и реализации творческих способностей действительно талантливых людей на конкретном этапе развития человеческого общества, к сожалению, не приведет к быстрому появлению принципиально большего числа очень одаренных людей. Их процентный состав, условно говоря, остается, по большому счету, на прежнем уровне. Другой вопрос, что, если такая очень совершенная общественная и государственная политика, и идеология, философия и психология сохранится двести-триста лет непрерывно (что представляется весьма мало вероятным даже чисто теоретически), то тогда Высшие силы могут придти к выводу о том, что некоторые акценты в их отношении к тому или иному конкретному народу можно несколько изменить. Но не принципиально и не навсегда. Но это лишь чисто теоретический момент диалектики бытия человечества. А, на самом деле, повышение уровня гармонии общества и государства даже на десять процентов требует таких больших и длительных усилий, что об этом, к сожалению, мало кто, даже из числа самых умных, догадывается. Ибо, это требует знания, понимания и умения адекватно и эффективно применять духовные и психологические законы и правила бытия вообще, и человеческого, в частности.

Несмотря на то, что вот уже три тысячи лет, как минимум, человечество и его самые лучшие умы озадачено темой построения гармоничного общества, тем не менее, никакой мало-мальски стройной и завершенной философии такого общества не создано. И при том отношении и общества, и государства, да и человечества в целом к философии вообще, и к философии бытия, в частности, в обозримом будущем такая философия вряд ли будет разработана. Не говоря уже о том, чтобы хотя бы одного народа из всего человечества. Один из проблемных моментов, по мнению классиков философии, состоит в том, что нет достаточно существенного уровня одухотворенности основной массы населения. Это с одной стороны, а с другой — нет универсальной философии одухотворенности, приемлемой для людей разных вероисповеданий. Ибо, представители каждой религии, и даже отдельных направлений внутри одного вида религии (католичество, протестантство, православие и т. д.) считают именно свою религию единственно правильной, а все остальные принципиально неправильными. Драматичность ситуации отчасти заключается в том, что оба этих мнения в равной степени неправильны, потому как в каждой религии есть свои сильные и свои слабые стороны. Но трактовка даже явно сильных сторон далеко не всегда обстоит оптимальным образом. Например: для основной массы людей требуется объяснение всех фундаментальных понятий религии предельно подробное, простое и доступное для восприятия. Иное просто остается вне поля зрения этих людей. Другой вопрос, что, кроме всего прочего, нужно еще и подробная и многогранная методология воцерковления отдельного человека. Которая бы учитывала факт отсутствия творческого мышления у девяносто пяти процентов людей. И сложные явления и категории объясняла доступным языком. Но проблема в данном моменте состоит в том, что философию, как таковую, разрабатывают не широкие массы, а аристократы ума, души и духа. И то, что разработано для широких масс людей, далеко не всегда подходит для интеллигента или аристократа. Для интеллигента ума нужен, условно говоря, отдельный, так сказать адаптированный вариант философии религии. Более сложный и многогранный, более глубокий, более ответственный, опирающийся на специфичность интеллектуала, как такового. Объясняющий права и обязанности его миссии интеллектуала на Земле. И в соответствии с этим конкретные законы и правила духовного и психологического характера, на которые он должен опираться в своем существовании, в первую очередь.

Другой момент заключается в том, что пока не существует разработанной философии и психологии творческого человека, как такового. А это не просто несколько иная, нежели применительно к обычному человеку философия и психология бытия, а принципиально иная, существенно более сложная и многогранная опирающаяся преимущественно на понятия высокого уровня сложности, учитывающая гораздо более интенсивные и изощренные процессы интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера.

Конечно, у разных титанов мысли в их произведениях рассыпаны отдельные фрагменты философии и психологии бытия творческого человека. Но, чтобы их узнать, потребуется целая жизнь, что для девяносто девяти процентов людей категорически неприемлемо. Может быть, в ближайшее столетие это белое пятно в человеческом знании будет ликвидировано. И тогда человечество сделает еще один шаг на пути своей бесконечной эволюции.

Но, даже тогда, когда будет создана универсальная философия бытия, еще не факт, что наступит всеобщее благоденствие. Ибо, реальная одухотворенность — это результат большого и серьезного труда ума и души. К которому девяносто процентов людей, как минимум, не готовы и не способны. И, к сожалению, видимо, еще пару тысяч лет не будут готовы и способны. Ибо, эволюция личности — это очень постепенный и очень медленный процесс. Ибо, как показывает практика, перескакивание в своем развитии через три ступени даже одного человека в девяносто девяти процентах случаев не только не приносит ему реальной и ощутимой пользы, но и наносит громадный и непоправимый вред его интеллектуальному и психологическому, психическому и духовному здоровью и благополучию. Последовательное освоение каждой следующей ступени имеет принципиально большую вероятность получения конкретного и стабильного результата. Кроме этого, девятьсот девяносто девять человек из тысячи сознательное и целенаправленное занятие философией (в том числе, философией человеческого бытия) считают принципиально излишним для себя, не имеющим практического смысла и ценности. И, с точки зрения банального рационализма, даже вредным, так как оно не дает быстрого и конкретного, большого и ощутимого результата в виде явной выгоды и чисто практический пользы. О том, что польза для души и духа может быть не только не меньше, чем польза для ума или тела, девяносто девять процентов людей предпочитают принципиально не задумываться. Не говоря уже о том, что явления, способные принести даже небольшую (а большую, тем более) пользу для человеческой души или духа, имеют, как правило, потенциальную и реальную ценность, как минимум, в несколько раз больше, чем полезные явления только для ума или только для тела. Никто не говорит, что явления, полезные для ума или тела, не имеют