Что такое идея и как она «работает»? - Иван Андреянович Филатов Страница 16

определенного вида) образовать то, что мы называем идеей. Вот точно также, возбудив беспорядочно расположенные микромолекулы воды – посредством подведения потока тепла к системе, – можно получить «ячейки Бенара» (15), то есть упорядоченные макроструктуры в виде циркулирующих потоков воды. Идеи на материальном уровне нейронных структур нашего мозга – это те же упорядоченные структуры («ячейки»), которые, будучи проявленными уже на уровне нашего сознания, являются новыми смыслами, подлежащими раскрытию на этапе рефлексии-11.

Так что только в случае приложения достаточно интенсивных интеллектуальных усилий на этапе рефлексии-1 однажды нам на ум может прийти спонтанно рожденная в нашем бессознательном идея, как внове явленный смысл. Вот этот момент есть то, что названо в многочисленной литературе – в частности, у А. Пуанкаре (16) – терминами прозрение, откровение, просветление, озарение, инсайт, интуиция. Причем, идея является в наше сознание в виде сгустка смысла, который мы прекрасно – в одно мгновение – понимаем, но еще не можем выразить, поскольку смысл идеи должен быть раскрыт, развернут и облечен в какую-либо из знаковых оболочек: слова, знаки формулы, символы, схемы, таблицы и т. д. Не будучи оформленным, этот смысл имеет большую вероятность улетучиться из нашего сознания при малейшем отвлечении от процесса раскрытия смысла идеи. И вот это мгновенное понимание смысла внове явленной идеи, как правило, сопровождается достаточно неординарными проявлениями нашей психики: явление смысла идеи в наше сознание – из нашего же бессознательного! – происходит в сопровождении целого «эскорта» ощущений, обнаруженных и зафиксированных уже древними греками:

– интеллектуального удовольствия от понимания смысла самой идеи,

– удивления от внезапности его явления,

– уверенности в надежности и истинности внове явленного смысла,

– и впечатления светоносности последнего – отсюда закрепившиеся за этим актом термины: озарение, откровение, прозрение, просветление и т. д.

(И здесь, в качестве иллюстрации кардинальной значимости облечения смысла идеи в хитиновый покров знаковой системы – а это делается с той целью, чтобы оформить, поместить в память и не забыть внове явленный нам смысл – приведем пример одного наблюдения. Иногда при достаточно интенсивных интеллектуальных усилиях, направленных на разрешение какой-либо задачи, нам, действительно, может присниться идея. Но при пробуждении мы не можем припомнить ее смысл и зафиксировать его. И, как мне представляется, это происходит только потому, что во сне она не могла быть нами оформлена в какие-либо знаки и помещена в память. В памяти осталось только впечатление от новизны идеи, то есть остался след (отпечаток, «вмятина») от нее, но не сама идея, смысл которой улетучился, поскольку она не была оформлена в знаки, то есть не была зафиксирована. И я полагаю, что лукавит тот, кто утверждает, будто бы та или иная уже оформленная идея пришла ему во сне и при пробуждении была только зафиксирована в своем целостном виде. Скорее всего, она могла возникнуть на грани между сном и бодрствованием, а значит, могла быть – незаметным нам образом – оформлена в какие-либо символы, наводящие на смысл самой идеи. Тогда возникает еще один вопрос: почему мы можем припомнить и даже изложить сюжет приснившегося нам сновидения, но не можем припомнить и изложить смысл приснившейся нам идеи? Скорее всего потому, что сюжет сновидения при пробуждении является в наше сознание в облачении символов (слов) уже известной нам знаковой системы. И эти символы мы можем «расшифровать» и изложить, потому как они не обладают статусом новизны. Идея же имеет эту новизну, но во сне мы не можем найти слова, ее выражающие, поскольку для этого необходима достаточно трудоемкая для нашего мозга работа рефлексии-11. А во сне она не «работает» – она отдыхает. Так что внове явленный смысл идеи так и застревает на предшествующем допонятийном этапе, не будучи ни раскрытым, ни выраженным (оформленным), ни помещенным в память. Другими словами, смысл обычного сновидения является плодом нагромождения результатов разного рода старых рефлексий, а не спонтанного иррационального акта инсайта или озарения, в котором новизна присутствует в обязательном порядке).

Продолжим далее. Тот достаточно кратковременный период от момента явления идеи в наше сознание до начала процесса раскрытия и оформления ее смысла на этапе рефлексии-11 назван нами – надо признаться, достаточно неудачно – допонятийной фазой, поскольку ясно понятый нами самими смысл идеи еще не может быть передан кому-либо и, следовательно, не может быть доступен пониманию кого-либо другого по той простой причине, что он еще не оформлен нами в знаки какой-либо всеми понимаемой системы. Он есть достояние только нашего, скажем так, «чистого» сознания, сознания, еще не обремененного какими-либо культурными навыками. Иначе говоря, мы не можем его передать, если он еще не оформлен, то есть, не материализован в знание. Но, как мне представляется, именно с этой, допонятийной фазы иррационального мышления начинается перекодировка нейронных образований нашего мозга в слова и знаки знакомые нашему сознанию. И начинается не только перекодировка, но и раскрытие смысла идеи в рациональном процессе рефлексии-11.

А что же происходит в процесс нашего мышления на этапе рефлексии-11? Оказывается, происходит самое таинственное и самое незаметное, но притом, самое главное! В процессе раскрытия смысла идеи нами обнаруживается нехватка в комплектации идеи, состоящей пока что только из исходных сущих, – которыми мы оперировали на этапе рефлексии-1, – еще одного сущего, того сущего, которое мы должны создать внове, поскольку его нет в наличии среди принятых нами в состав комплектации исходных сущих. И этот объект мы назвали искомым сущим, так как мы должны найти и сформировать в своем уме его вид (эйдос, по Платону) и его сущность, посредством которой оно могло бы войти во взаимосвязь с остальными сущими этой же идеи, и тем самым образовать единый комплекс (или замкнутую цепочку).

Так вот, найдя посредством нашего воображения-представления вид недостающего нам звена, мы обнаруживаем, что этим идеальным искомым сущим мы в принципе не можем произвести никакого реального действия (изменения) в окружающей нас материальной действительности. Вот почему нам надо материализовать его, то есть по его образцу и по определенной технологии – нами ли созданной или кем-либо другим – изготовить материальное подручное средство. И только с помощью последнего мы уже сможем осуществлять в социуме (в массовом масштабе) новый род деятельности по производству нового вида Продукции, того вида, который ранее в процессе События-1 был затребован самим социумом. Так что весь процесс от начала рефлексии-1 до конца рефлексии-11, то есть до разработки технологии изготовления подручного средства мы можем назвать Событием-11 в общей 3-х событийной методологии возникновения новизны (см. Рис. 2). И единственно кто причастен к этому процессу так это креативно мыслящий человек. На этом его миссия