Что такое идея и как она «работает»? - Иван Андреянович Филатов Страница 19

представления о том, каким образом возникает Необходимость в новизне, а тем более мы не знаем, какого вида новизна требуется для нужд социума на данный момент времени. Мы эту потребность можем ощутить и опознать – спустя некоторое время после ее возникновения (созревания) – в виде какого-либо из вышеуказанных негативных факторов: лишенности в чем-либо, недостаточности чего-то, неудобства пользования чем-нибудь, неудовлетворенности чем-либо и т.д.

Прояснив нами введенное понятие Хаоса, обратимся к той значимости, которую имеет разделение понятий рефлексии-1 и рефлексии-11. Потому что одним из достаточно темных вопросов в метафизике до настоящего времени оставалось, казалось бы, достаточно простое понятие рефлексии, которое может быть соотнесено, во-первых, с обыденным, повседневным логически настроенным мышлением, не идущим далее рефлексии-1, а во-вторых, с мышлением, создающим нечто новое в процессе последовательного сочетания рефлексии-1 с инкубационной фазой созревания идеи, с иррациональным актом явления смысла идеи из бессознательного в наше сознание и с рефлексией-11. Остановимся на этом более подробно.

8. Отличие этапа

рефлексии-1

от этапа

рефлексии-11

и что является связующим звеном между ними

8.1. Различие двух видов рефлексий

Итак, в процессе раскрытия смысла внове явленной нам идеи и формирования недостающего искомого сущего на фундаменте (на «пьедестале») исходных сущих, мы видим, что искомое сущее – это идеальный образец, создаваемый нашим интеллектом. И формирование его вида (и его сущности) в процессе раскрытия смысла идеи, и исходя из свойств исходных сущих, мы назвали рефлексией-11. Последняя отличается от рефлексии-1 принципиальным образом. Если в процессе рефлексии-1 мы собирали исходные сущие в комплекс – в надежде получить из него некий смысл (идею), – то в процессе рефлексии-11 мы производим обратную операцию: «разбираем» (разлагаем, раскрываем) внове явленную в наше сознание идею на те сущие, из которых она составлена в своем окончательном виде. А составлена она, как мы уже знаем, из некоторого числа взаимосвязанных между собой исходных сущих и того искомого сущего, которое мы должны создать внове. Причем, состав исходных сущих может не (совсем) совпадать с тем составом, которым мы оперировали на предварительном сознательном этапе рефлексии-1, потому что бессознательное – на этапе инкубации – может внести свои коррективы в этот состав, очевидно, в соответствии с тем окончательным (инсайтным) смыслом, который оно предоставляет нам на уровень допонятийной фазы и рефлексии-11.

Вот здесь нам впору остановиться на одном обстоятельстве, недопонимание которого не дало возможности классической метафизике осмыслить в должной мере основной феномен бытия. А именно, осмыслить феномен возникновения (образования) идеи и той «нагрузки», которую она несет в самом процессе бытия человека. Все дело в том, что в философии со времен Платона признавалось существование в процессе нашего мышления двух его (мышления) видов: рефлексии собирающей сущие в нечто единое, и рефлексии разбирающей это единое на составляющие его элементы. И это достаточно подробно описано в замечательной книге А-Ж. Фестюжьера «Созерцание и созерцательная жизнь по Платону», особенно в двух параграфах Главы 111 «Диалектика» (18).

Но понимание этих двух видов рефлексий было весьма смутным. И было оно таковым не только у Платона, но и у философов Новых и Новейших времен. Так у Г. Марселя эти рефлексии фигурируют как «двойная рефлексия» (19), у А. Бадью – как «клещи Истины» (20), а у М. Хайдеггера – как «рефлексия» и «рефлексия рефлексии». Приведем в качестве примера, цитату из статьи Хайдеггера «Тезис Канта о бытии» (1962 г.).

«Характеристика мышления как рефлексии рефлексии дает нам один, правда, лишь приблизительный, чтобы не сказать обманчивый, намек. Мышление входит в игру двояким образом: сначала как рефлексия, потом как рефлексия рефлексии. Только что все это значит?

Если принять, что характеристики мышления как рефлексии достаточно, чтобы очертить его отношение к бытию, то это значит: мышление задает в качестве простого полагания горизонт, на котором можно заметить такие вещи, как положенность, предметность. Мышление функционирует как задание горизонта для истолкования бытия с его модальностями как полагания.

Мышление как рефлексия рефлексии, напротив, подразумевает прием, которым словно инструментом и орудием, через который истолковывается увиденное в горизонте полагания бытие. Мышление как рефлексия означает горизонт, мышление как рефлексия рефлексии означает орудие истолкования бытия сущего. В ведущей рубрике «бытие и мышление» мышление в показанном сущностном смысле оказывается неизменно двузначным, и это – сплошь через всю историю европейской мысли» (21).

Из этого текста мы видим, насколько смутным и неопределенным представляется автору, как рефлексия, так и рефлексия рефлексии.

Но не это было главным в вопросе недопонимания того, что такое бытие и что такое идея. Главным было то, что метафизикой хотя и было замечено, но не было учтено фундаментальное Событие бытия. А именно, был упущен спонтанный акт явления идеи (ее смысла) в наше сознание. Как мы понимаем, только смысл внове явленной идеи служит и разделяющим, и связующим звеном между рефлексией-1 и рефлексией-11 (см. Рис. 1 и 2), то есть между попыткой собрать сущие в предполагаемую идею и процессом раскрытия уже явленного нам смысла идеи и формирования, – исходя из этого смысла, – вида и сущности искомого сущего. А зная все это, не трудно было догадаться, как образуется идея и как же все-таки из нее формируется новое (искомое) сущее, сущее, которого ранее не было в обиходе нашего существования.

Так что следующие за этапом рефлексии-1

– инкубационная фаза формирования идеи в нашем бессознательном,

– иррациональный (спонтанный) акт явления ее в наше сознание

– и перекодировка нейрообразований нашего мозга в знакомые нашему сознанию слова, знаки, символы (на допонятийном этапе и далее на этапе рефлексии-11)

есть тот «черный ящик», который так и не был в достаточной степени осмыслен метафизикой. А потому, не был увиден смысл того, что происходит в процессе рефлексии-11 и как из смысла идеи образуется то искомое сущее, которое является ближайшей целью создания идеи. А пролонгированная цель идеи, как мы уже знаем, состоит в том, чтобы «организовать» в социуме новый род деятельности (в процессе События-111) по производству Продукции нового вида, той Продукции, которая ранее (в ходе События-1) уже была этим социумом затребована («заказана») в процессе зарождения и созревания Необходимости в новизне, как оказалось, именно такого вида. И эта Продукция ни в коей мере не может быть получена без посредничества изготовленного по идеальному образцу искомого сущего материального подручного средства.

Как видим из вышеприведенной цитаты, если бы Хайдеггер обнаружил наличие идеи между «рефлексией» и «рефлексией рефлексии», то он бы понял, что главным в процессе бытия являются не эти «рефлексии», а возникновение новизны (в виде идеи), произошедшее в промежутке между ними. Вот тогда у него