InDriver: От Якутска до Кремниевой долины - Арсен Томский Страница 2

Ну что ж, тем интереснее узнать, что будет дальше. Это не глянцевая история успеха, а откровенный рассказ о реальной жизни, без цензуры и приукрашивания. Кого-то моя история может покоробить или даже шокировать, но я уверен, что выбрал правильный подход для того, чтобы книга произвела максимальный эффект, ведь моя основная цель – мотивировать людей к развитию и вкладу в мир в любых жизненных обстоятельствах. Сделать это я намерен через раскрытие более глубинных источников силы и ресурсов роста, чем могут дать прикладные бизнес-техники и методики, о которых чаще всего рассказывают в книгах, на семинарах и в бизнес-школах.

Итак, поехали.

Часть первая

Программист

Все, что случается в вашей жизни – это возможность, как только вы поймете, как ее правильно использовать.

УОЛЛЕС УОТТЛЗ

Якутск в конце 1980-х годов был сложным местом для жизни. Разваливалась страна, наступали тотальный дефицит и нищета, люди были растеряны и дезориентированы. Идеалы коммунизма и социализма отправились на свалку, вместо них ничего не пришло.

Я был обычным школьником, выходцем из семьи научной интеллигенции, и потому чуть более «ботаном», чем другие ребята. Дома поддерживался культ науки, было много научной литературы, книг и журналов. К 12 годам я перечитал, наверное, всю классическую детскую литературу – от Александра Дюма и Жюля Верна до Диккенса и Рабле.

У меня не проявлялись никакие предпринимательские задатки и устремления, я не продавал лимонад или наклейки одноклассникам, соседям, как это делали в детстве многие известные предприниматели. Более того, даже был равнодушен к деньгам. Однажды, когда нашел на улице 3 рубля (в те годы довольно приличная сумма), просто повел весь класс в магазин и накормил всех маковыми булочками с молоком. В другой раз сосед по парте показал мне пачку денег в 40 рублей и сказал, что стащил их у своей мамы из тумбочки. Я немедленно потребовал половину этой огромной суммы в обмен на молчание. Но на следующем уроке, как это часто бывало в те годы, объявили сбор денег в пользу детей Никарагуа и я, недолго думая, сдал только что отжатые 20 рублей, инициировав тем самым быстрое расследование со стороны учителя и возврат всей суммы маме моего одноклассника.

Примерно в это время от нас ушел отец. Помню, как он, прощаясь, присел на корточки, взял меня за плечи и сказал, что так для меня будет лучше. Что придется сложно, но это закалит меня. И ушел. После этого я его не видел лет пятнадцать. Уход отца меня совершенно не расстроил, наоборот, это было одним из лучших событий детства. Он обращался со мной очень жестко, временами и жестоко, особенно когда у них с матерью не ладились отношения. Но, возможно, главное, что мне передал отец, известный математик, профессор, – это гены, способности к точным наукам, логике и алгоритмическому мышлению. Помню, как они вместе с мамой в тот год, когда мы жили в Ленинграде (Санкт-Петербурге), подарили мне на день рождения программируемый вездеход. Это такая жужжащая самоходная игрушка, в которую можно было заложить простую программу в стиле «пять метров вперед, повернуться на 90 градусов, три метра назад, выстрелить два раза». Наверное, именно после этого удивительного открытия, когда я впервые почувствовал себя архитектором некой разумной силы, у меня и родился интерес к программированию. Постепенно я начал читать все, что было доступно, о компьютерах (не видя их и не имея к ним доступа) и программировании, в основном в журналах, таких как «Наука и жизнь», которые много лет выписывала наша семья. Удивительно, как мало иногда нужно, чтобы зародить интерес у ребенка, дать импульс к выбору будущего жизненного пути.

Моя мама – одна из самых образованных женщин своего поколения. Блестящий ум, эрудиция, чувство юмора, доброта сочетались в ней с красотой и шармом. Маму я очень любил и люблю по сей день. Через пару лет после ухода отца она серьезно заболела и в последующие годы часто находилась в больнице. Со мной была моя старая бабушка, добрейший и мудрый человек. Почти все родственники отвернулись от нас, у них хватало своих проблем. В этот момент, лет в двенадцать, мое детство закончилось, началось выживание.

В пятом классе к нашей школе, расположенной в центре города, присоединили школу с рабочей окраины, и у нас быстро воцарилась культура насилия на фоне охватившего всю страну хаоса и ослабления государства. Учиться стало непрестижно, главными заводилами были хулиганы, многие из которых позже отсидели в тюрьмах или погибли в криминальных разборках. Подростки сбивались в группировки и враждовали между собой. Учителя вели себя равнодушно. С каждым годом мне становилось в школе все сложнее. Все это усугублялось моим логоневрозом: я довольно сильно заикался с детства. Вплоть до того, что было сложно даже совершить элементарную покупку в магазине. Но я старался приспособиться к среде, социализироваться, ходил с другими ребятами обшаривать чужие дачи, таская оттуда разную мелочевку, или отнимал деньги у чужаков, зашедших в наш район, иногда поколачивая их. При этом у нас совсем не водилось алкоголя, а тем более наркотиков – наверное, просто в силу тотального дефицита, охватившего страну.

В итоге статус почти сироты и агрессивная внешняя среда привели к тому, что я за несколько лет стал закаленным, полностью самостоятельным, ответственным человеком, готовым противостоять любым жизненным сложностям. Для меня до сих пор остается открытым вопрос: что лучше для ребенка? Благополучное детство, когда тебя все вокруг любят и балуют, и поэтому ты (как мне кажется) чувствуешь себя более счастливым всю последующую жизнь, или детство, полное испытаний, которые формируют твердый характер и стальную основу внутри, делают тебя нацеленным на постоянную борьбу? Интересно, что вместе с твердостью и закалкой удары судьбы зачастую формируют некий комплекс неполноценности, который придает дополнительный мощный импульс, заставляя доказывать миру, что ты заслуживаешь признания.

Забота и любовь с детства – или испытания и закалка? Мне выпало второе, но надо отметить, что я прошел по грани от того, чтобы всерьез и, возможно, навсегда сломать свою судьбу. Приведу одну из историй, иллюстрирующую этот этап моей жизни.

Летней ночью, когда на северной 68-й широте белые ночи июля начинают переходить в темные августовские, в одном из дворов в центре Якутска неслышно крались четыре невысокие фигуры. Приблизившись к ЗАЗ-968, они ухватились за него и покатили. Было тихо, раздавался только шорох колес, и казалось, весь мир слышит, как учащенно бьются от волнения их сердца… Нам было по тринадцать, и мы с однокашниками решили, что какие из нас