Учебник одного жителя - Спартак Масленников Страница 20

один, сломя голову, бежали к зазывале и приклеивались, обхватывая его большой палец ладонью, и поднимали свой вверх, и так один за другим. Когда вся толпа стояла, удерживая палец другого, сделав башню, зазывала объявлял игру, которую он коварно вынашивал в своем уставшем теле. Иногда ради шутки зачинщик собирал всех и с гордостью объявлял, что это была шутка. Все хихикали, ну, и тут находились кто грустно протягивали: «ну…», — и опускал голову. Но всё менялось почти в тот же миг, и уже в следующую секунду другой кричал о новом сборе для совершенно новой игры. После оглашения игры, иногда, тоже находились те грустняшки, которые «нукали» и отходили в сторону. Возможно, это был один и тот же специально обученный человек, который пытался испортить праздник всем. Если у нас была выбрана игра «Сабжо», которую я уже описывал в прошлой главе, то там чем больше народу, тем интересней и веселей. Конечно, была небольшая опасность на какое-то время, пока игра не была вновь выбрана, остаться тем персонажем, который был создан специально для вас ведущим в этот раз. Но это было не так страшно, как оказаться голей, например, в игре «Таракан». Там голящий находился всегда либо под столом, либо под горкой, в зависимости от свободной локации. А весь оставшийся коллектив бегал на поверхности из стороны в сторону, чтобы не быть пойманным. Голящий мог появиться с любой стороны и рукой, дотянувшись, заголить по ноге близко стоявшего или отбившегося от толпы игрока. Не всегда это получалось с первого раза, плюс к этому, не все выдерживали психологически такого шумного натиска и давления сверху. Потому что, обычно, песок от паникующей толпы, бегающей с места на места, не понимающей с какой стороны выползет голящий, сыпался на голову сидящего под столом таракашки. А он, иногда, просто сидел на месте и ждал, пока какой-нибудь смельчак опустит свою голову посмотреть где он там. И смельчак, не успевающий встать на ноги, когда голящий направлялся к нему, сам спускался сидеть в это одинокое царство теней и песка, летящего с шумной толпы, ему на голову. Иногда мы выбирали двух голящих. Вот тогда было совсем весело. По-моему, мы даже не успевали понять кто голя, а кто нет. В этой неразберихе таракан просто чуть ли не поднимался на горку и уже там выбирал себе подходящую жертву. Но всё веселие когда-нибудь кончается, таракашки тоже, как и обезьяны, превращаются в людей, и вот мы уже играем в другую игру, где человек превращается в сковородку, но не в простую, а в слепую. До сих пор нет понимания почему именно сковородка. Всё происходило на забетонированной площадке, где были расположены пять, если мне не изменяет память, железных конструкций для сушки белья, про которые я тоже уже упоминал выше. Все решалось через камень, ножницы и бумагу, этот незамысловатый способ, благодаря движениям рук, всегда помогал нам найти слабое звено среди играющих. Человек-сковородка вставал к самому первому сооружению, созданному неизвестным мастером-сварщиком, и оттуда голящий считал до десяти. После чего он говорил: «Раз, два, три — стоп земля», — и те, кто были на забетонированной площадке и не успели повиснуть или забраться куда-либо, должны были замереть в страхе, ожидая порабощения чугунного-человека, который в слепую должен был дойти до одного из них и прикоснуться, превратив убегающего в человека, который уйдет расстроенный в начало сооружений и будет учиться считать до десяти с самого начала. Сейчас, вспоминая это, я вообще не могу понять зачем был организован этот подсчет от одного до трех, ведь после произнесенного заклинания, что земля должна остановится, игроки замирали только на секунду и потом продолжали своё движения в нужном им направлении. И «Сковорода» слышал бег и шум неповиновавшихся и продолжал угрожать всем, что земля может остановиться через три цифры. Я всегда восхищался теми, кто играет в эту игру по-честному. Кто чуть ли не шел домой, чтоб попросить родителей завязать ему глаза свето-не-пропускающем шарфом, спустить его вниз и сопроводить до точки отчета цифр. Такого человека можно было оставить даже наедине с этой игрой, и он бы до вечера ходил и на раз, два, три останавливал бы землю, пока родители не забирали бы его домой. А не так, как некоторые хитрецы подглядывали и как будто не щурили свои полу открытые глаза, зрачки которых видно было за сто метров, а уж тем более ни с того ни с сего вдруг начинающих бегать за теми, кому было приказано на раз, два, три остановиться, а сам голящий как рыба в воде, на сто процентов ориентируясь в пространстве, догонял жертву и потом доказывал, что он и не подглядывал совсем. Откроюсь. Я сначала тоже был с той стороны, где преобладает честность, справедливость и чёткие правила. Но, когда я начал замечать, что количество тех людей, кто был добропорядочен, стало менять свои взгляды, я не устоял тоже. И в скором времени эта игра для нас потеряла весь смысл своего существования, потому что каждый понимал, что все используют этот трюк с подглядыванием, а те, кто остались верны своим принципам, потому что не особо поняли, как действуют остальные, еще какое-то время играли в эту игру втроем между собой, ища один другого, от полу часа до заката солнца, пока и им это тоже не наскучило. Но в момент того, когда эта игра была на пике своей популярности среди нас, с бетонной площадки уходил не один человек, который разбил себе локоть или коленку, когда пытался убежать с железных конструкций от всевидящего чугунного человека, десятичного счетовода и повелителя земли. Ну, если разговаривать про управления земной поверхностью, то у нас была еще одна игра, которая скорей всего брала свои истоки в «Дагоняшках», и плавно переходила с дополнением закрытых глаз в «Слепую сковородку». «Выше ноги от земли» вызывала у нас не просто положительные эмоции, а огромный восторг. Но играть в нее стало не так интересно, когда все по пол часа стоят на каких-нибудь предметах, как в копанные, и ждут, пока голя уйдет в другую сторону, чтобы убежать на метр от того места, где стоял до этого. Сначала это все напоминало «Догоняжки» с отдыхом, а потом превратилось в «Постояшки». Наверное, Земля, в тот момент, начинала кружиться вокруг солнца быстрей, и мы уже начинали стареть, потому что в скором времени и эта игра показалась нам не такой уже и необычной. Популярная игра, которая настраивала нас против друг друга на какое-то