Маргарита - Сергей Васильевич Фокин Страница 22

Вступив в гостиную, я осмотрел ее, тут довольно чисто, но в то же время перфекционист внутри меня почему-то нервничал. Осмотрев зал, я двинулся в спальню, где наверняка еще злая Регина меняет нижнее белье. Я толкнул прикрытую дверь и та со скрипом открылась, что не оставило без внимания этот факт. Регина была полностью обнажена, а еще в комнате чувствовалось напряжение, исходящее от нее.

– И тебе не стыдно? – она фыркнула мне в ответ. – Что ты там не видел?

Наверное, это первая девушка в моей жизни, которая в принципе не знакома с комплексами. Конечно же, она выглядела хорошо. Черные волосы, мутно-зеленные глаза, играющая талия и превосходная грудь с острыми сосками – то ли от холода, то ли от пережитого страха. Мне всячески хочется отвлечь ее и заставить думать о чем-то другом. Но она непрошибаема, как непреступная крепость, настолько гадкая атмосфера, что мне захотелось уйти.

Я уже основательно решился уходить и даже подался вперед, обернулся в сторону коридора, а там сидит кот, по-прежнему умывается и через раз смотрит на меня. И когда я уставился исключительно ему в глаза, он парировал тем же, эта короткая дуэль взглядов встряхнула меня. Не узнаю самого себя, когда я в последний раз разговаривал с животными, чтоб прям в серьез.

– Что ты смотришь? Я не виноват, – говорил я это шепотом, подавшись немного вперед, чтоб не удивлять Реджи такой выходкой. – Вот что, что ты мне предлагаешь?

И после нескольких секунд он ушел на кухню, а прежде чем уйти, он облизал уголки рта. Что он имел ввиду?.. Вот ведь гадкий кот!

– Совсем сбрендил?

– А?

– Что ты там делаешь? – Регина собирала остатки вещей с пола и приготовила сменное белье.

– Да так, ничего.

– Точно ты сошел с ума, не зря говорят, что крупные люди, а тем более лысые не отличаются умом и сообразительностью, – она по-прежнему говорила с какой-то обидой внутри, но уже мягче.

– Слушай, Реджи, – я осторожно и мягко шагал к ней, как охотник, – это был реально борщ. – Мне приходится не умолкать ни секунды, чтоб получилось сбить ее с толку: – Прости меня, я виноват перед тобой.

Приблизившись к ней достаточно близко, чтоб коснуться ее, я не знаю, как перевести ее в партер, чтоб воспользоваться советом кота, но кажется, это единственное, что способно спасти вечер. Ждать, пока она закончит перебирать вещи, было неподходящим вариантом, нужно действовать сейчас. Я протянул руку, чтоб взять ее за руку, и почти коснулся, но она отмахнула ее с такой силой, что раздался громкий звук костяшек кулака о спинку кровати.

– Регина, извини!

В любой другой ситуации я бы послал ее за такое отношение, но тут виноват я и только я, и теперь, когда это случилось, мне приходится перешагивать через себя. Я вновь пытаюсь взять ее за руку, но уже откинув прежнюю робость, я схватил ее за руку и потянул вверх, чтоб поднять ее взгляд на свой уровень.

– Ты совсем охренел?! – По ее лицу сбегали скупые слезы, а тушь растеклась, оставляя на коже черные линии. Меня поражает ее ровный голос, и даже ничуть не дрожит.

– Я же прошу прощенья!

– А тебя не смущает, что я голая?

– Почему меня должно это смущать. Да и к тому же… – я попытался спародировать ее, чтоб хоть как-то развеселить. Но добился обратного эффекта и усугубил ситуацию. – Что я там не видел?..

Обронил последнее слово и мне сразу же прилетела пощечина, а за ней вторая. Я стоял зажмурившись и крепко сжимал ее руку. Во мне высвободилось зло и пали цепи с него, после ударов по лицу. Чувствую неистовую ярость, и кажется, что зубы сейчас треснут и сотрутся в пыль от этой нагрузки. Это чувство так похоже на подступающую рвотную массу, она карабкается по горлу и просится вырваться на обидчика словесным гнетом. Так мы стоим уже около минуты, скулы вот-вот сделают свое дело и моей челюсти придет конец.

– Боже! Какой ты стал сильный! – Регина что-то говорила уже ласково и в то же время удивленно. Теперь она боится коснуться меня, но ей хватило мужества приложить холодную ладонь к раскалённой щеке.

Напряжение постепенно падало и челюсть разжималась, как и рука.

– Прости… Я не хотела… Так вышло…

Эти слова как укол успокоительного, они лились в мои уши и тушили тот пожар. В то же время мое эго разбухало. И теперь, почти угомонив монстра, до меня дошло, как перевести ее способность укрощать зверя посредством женского вопля удовольствий. Я еще не выдал себя, что уже остыл, а стоял и анализировал, как теперь перевести ее в партер. Но ситуация сама подсказала, как мне быть. Она прижалась ко мне ближе так, что моя свободная рука оказалась между нами. В попытке обнять меня, дабы утешить, она разбудила другого, более мирного, но не менее опасного зверя.

От ее зоны бикини чувствовался жар, и тут меня осенило, что ей вот это все по вкусу. Не стесняясь, я приложил руку к влагалищу, которое, как оказалось, мокрое и уже течет по ляжкам. Мое тело вновь напряглось и, кажется, она испугалась, ведь половые губы сомкнулись и будто пытались укусить мой палец.

– Так вот, значит, что ты любишь?

– Сережа, о чем ты? – теперь ее голос приобрел необычную для нее дрожь.

– Это твой фетиш? Жестокое обращение?

– Я не понимаю…

– А тебе и не надо. – Я мгновенно высвободился и всем телом таранил ее к подоконнику, но делал это осознанно и при помощи приручённого животного влечения я овладел ею. Вновь она напугана и прижата моим телом, голая и растерянная. – Хочешь, чтоб я тебя жестко, да?

– Нет! – Она затрясла головой в разные стороны, но не отрывая от меня глаз. В ответ на ее «нет» я усмехнулся. Воплощая свой план, я отбросил ненужные коленья, посредников секса, и нагло начал массировать уже влажный клитор.

– Как ты течешь…

– Сережа, ты меня пугаешь!

Необычно для самого себя, я вел себя жестко и совсем не церемонился. Теперь это не девушка, а мой инструмент, на котором я буду вымещать зло. Я засунул палец внутрь, и Реджи всхлипнула, откинув голову назад. Я тут же возвратил ее обратно, резко потянув за волосы.

– Смотри в глаза! – В ее глазах ясно читался испуг и что-то похожее на добровольное изнасилование. Я резко прильнул к ее лицу, остановившись в миллиметрах от ее губ. – Тебе понравится!

Я резко вытащил палец из нее, что она вновь содрогнулась и издала стон. Затем