Сторгическая любовь - И. Б. Мардов Страница 26

Многие годы я пытался вникнуть в кривую восхождения после Второй Критической точки и не смог. Это, видимо, оказалось невозможным не только из-за слабости зрения, а из-за того, что этой части кривой восхождения еще нет, она не сложилась, не стала, не проложена. Кривую восхождения Пути на духовном пути жизни мы продолжим пунктиром.

* * *

Для личнодуховного роста совершенно необходим противоборствующий момент. «Свет во тьме светит». «Тьме» надобно быть на Пути человека. Путь как бы заваливается навозной почвой, сквозь которую прорастает высеянное в ней семя. Работа Пути восхождения более всего совершается на преодолении сопротивлений, создаваемых душевными похотями, соблазнами, прельщениями. Человека, идущего по Пути, подстерегает множество ловушек, заманок, не говоря уже о злых и враждебных силах, силящихся остановить его восхождение. И эти силы, препятствия и ловушки столь разнообразны и новы с каждым шагом, что вообще немыслимо, как кому-либо можно долго продержаться на Пути.

На Пути восхождения для его прохождения и восхождения везде расставлены препятствия, каждое из которых можно преодолевать всю жизнь. Преодоление каждого из них означает и усиление энергии духовного роста и созревание чего-то нового и важного в душе.

Прельщения, соблазны, ложные представления о благе, душевные и плотские похоти загораживают человеку Путь, затрудняют и останавливают его путевое восхождение, но и принуждают к более активной и, главное, свободной работе. Так, для работы взлета и полета необходимо трение и притяжение: без них легко оторваться и взлететь, но и труда для взлета не нужно. Каждая заграда на Пути устанавливает необходимую силу духовного роста, способную преодолеть ее.

Большую часть дистанции Пути человек пребывает в какой-либо душевной яме: или сидит в ней, или попадает в нее, или из нее выбирается. И, выбравшись из одной, тотчас попадает в другую. Оступился – выбрался, из одной ловушки – в другую, вылезешь – скатишься, вновь вылезешь, чтобы опять залезть, упасть. Однако, выбираться из одной душевной ямы в другую – не самоцель. Человек совершает не подвиг, а проходит Путь. Каждый день жизни путевого человека – череда спусков и подъемов, обольщений и разочарований. Из таких спотыканий, падений, взлетов, побед и поражений, из таких отдельных рабочих операций состоит вся его духовная биография, – и каждый его год, и каждый его период или стадия Пути жизни.

Путь, повторим еще и еще, совершается не при прохождении, а в усилиях преодоления – в восхождении. От путевого человека требуется именно путевая работа, труд прокладывания, а не просто хождение по Пути, ноша одних участков которого может быть легче или тяжелее для того или иного носильщика. Путевой человек может играючи проскочить какой-то участок, даже период Пути, не встретив на нем серьезного сопротивления. Путь индивидуален в том смысле, что каждому предстоит свой собственный путевой труд жизни, свой трудовой участок Пути, своя яма (или ямы), в которой ему сидеть удобнее, приятнее, сподручнее всего, или выбираться из которой ему всего тяжелее. К тому же у каждого свой особый соблазн, ему назначенный и ему нужный. Так что о достоинстве личной духовной жизни надо судить по цельной картине всего Пути жизни, понимая, что опережение или отставание от нормативного путевого графика может быть вызвано не недостатками духовной работой, а специфическими особенностями путевой судьбы.

6 (20)

В каждой из трех Критических точек определяется судьба последующего путевого восхождения.

В Нулевой Критической точке, около трех лет отроду, производится выбор основных параметров запуска человека на жизнь. Словно кто-то оглядывает маленького человека, и тут, в Нулевой Критической точке, а не при зачатии и не при рождении, определяет его статус и решает, способен ли он восходить на Пути.

Заметьте, что решения эти принимаются не людьми и заранее, – до того, как ребенок становится способным воспринимать мощные духовные влияния извне и попадать под их власть.

В Нулевой Критической Точке задается верхняя планка, предельная ступень восхождения человека, его предельные возможности, ему максимально доступный уровень состояния сознания жизни и ее доброкачественности, – его личнодуховная высота. Через черту эту человеку перейти не дано, да и проблемы человеческой жизни не в том, чтобы прыгнуть выше самого себя, а в том, чтобы в полной мере реализовать себя, стать на ту верхнюю точку, которая задана ему. Это – своя задача жизни, и исполняется она не часто.

Душевное рождение – рождение души в автономную жизнь. Только теперь душа начинает жить собственной, то есть, серафической жизнью. Именно при душевном рождении вскрывается личнодуховная сторона внутреннего мира человека.

При душевном рождении юноша, кроме сознания плотской отделенности, приобретает сознание своей душевной отделенности и особости, впервые испытывая потребность смотреть внутрь себя и руководствоваться изнутри.

В только что наметившейся личной духовной жизни не все определенно и доступно человеческому пониманию. Душевное рождение, становящее человека на Путь восхождения, мистично в том смысле, что в нем издали объявляется свой сераф.

Перспектива Пути открывается при душевном рождении тогда, когда свой сераф еще только грозится занять высшую душу, которая, в свою очередь, готовится принять его. Сераф при душевном рождении издалека возвещает о себе высшей душе и зовет ее к себе. Его самого не видно. В прологе Пути восхождения человеку является «призрак» того, кого ему надлежит впустить в себя, сохранить и взрастить.

Серафическое лицо сообщает автономно живущей душе новые свойства и качества. Это, прежде всего, духовная потребность переживания Идеала, поглощенность переживаниями его и способность к взрыву идеалотворчества в душе. Прозревая, душа в прозрении своем зрит Идеал, которым меряется все на свете и по которому определяются все ценности и дела жизни. Это и способность и потребность духовного роста (то есть обретение большей полноты жизни высшей души). Это и контрастное переживание священного и паскудного, усиленное ощущениями душевной оголенности, ранимости, незащищенности. Это и свежее сознание душевной свободы, не знающей еще, как выразить себя в действии, и ищущей самовыражения во внутренней самодеятельности и душевной состоятельности.

Это и новая духовная потребность в Искренности, не столько как свойстве душевной открытости, откровенности, прямодушия, нелицемерия, сколько силе духовной чистоты, которой преодолеваются всевозможные препятствия душевного развития, утишаются духовные страдания и которая при необходимости способна вознести человека над самим собой.

Обретая автономию личной духовной жизни, душа обретает свободу взаиможизни с другой высшей душою. Но эта свобода еще не в состоянии реализоваться в то, что мы называем сторгической любовью. Для сторгической любви душа юноши недостаточно созрела, но и ждать не может, и потому включается в любовные страсти филической души. Сторгическая же свобода реализуется в это время во вполне взрослой, прочной (нередко продолжающейся всю жизнь) и ответственной дружбе, которая осуществляется наряду с юношеской любовью, а то и