Одержимость справедливостью - Александр Эл Страница 29

Да что же ты, как павлин хвост передо мной распускаешь? Не пойду я в твою бригаду халтурщиков. Это не для меня, я чужие квартиры красить не пойду. Почему-то хотелось верить, что Димка именно так и зарабатывает.

— Спасибо, конечно, за приглашение. Но, нет, вынужден отказаться. Не готов я к такому пока. Ты извини, я спешу, бегу на встречу.

Не на какую встречу я не бежал, никто меня нигде не ждал. Но, Димке нужно было утереть нос. Чтобы место знал. А то будет тут, по плечу хлопать, как родного.

— Очень, очень жаль, ну если вдруг передумаешь, мало ли что, позвони, я всегда рад тебя слышать, — Димка выглядел расстроенным.

Что, не нравится? А ты, как думал? Тут тебе не армия, «ты начальник — я дурак». Теперь машинами хвастаться вздумал?

— Вот, возьми, у меня визиточка есть, звони домой или на работу. Да, вот ещё что. Раз уж мы встретились, у меня к тебе просьба. Мы тут девчонку берём, выпускницу вашего Института. Раз ты там вхож во все кабинеты, спроси, пожалуйста, как она там. Ну, в смысле репутации. Не хотелось бы проколоться. Должность хоть маленькая, но всё же, хотелось бы хорошего человека взять. Запомни, фамилия — Жердяева, Жер-дя-е-ва. Запомнишь, или лучше записать? Отзвонись, ладно?

Ну, наглец, я ещё и девок для него подыскивать должен. Визитка, оказывается, у него есть. Ишь ты, кем это он себя возомнил?

— Ладно, ладно, запомню, отзвонюсь, — я механически сунул визитку в карман. Звонить ему я не собирался, но не выбрасывать же визитку при нём. Рожу его очкастую, видеть больше не желал, — ну всё, побежал, побежал, прощевай.

Смотри, какой всё же Димка предприимчивый, — подумал я, когда остался один, — бригаду сколотил. Наверное, неплохо зарабатывает. Пиджак с галстуком для пантов надел, чтобы клиентам пыль в глаза пускать. Интересно, зачем ему девчонка после института, неужели дворняжек не хватает. Интересно, а такие вот шараги, это законно? К соседу приходили, попался на частном извозе. Оказывается, есть такая статья — «Незаконная частнопредпринимательская деятельность!» Сосед, неделю пил. Сказали, что если ещё раз попадётся, машину отберут. А он, оказывается, с этого жил. Может стукануть на Димку, чтобы проверили? Ай, ладно, не мой это уровень. Некогда заниматься глупостями.

Я заканчивал дипломную работу. Нужно было сделать такую, чтобы на защите все ахнули. Заберут, конечно, лучшие работы забирают. Ну и пусть, картина будет висеть в стенах института, пусть первокурсники видят, имя моё запоминают. Впрочем, дело было не только в занятости. Мне, как и в детстве, снова было больно думать про Димку, про маленькое пианино, про его шлюх, про сапоги офицерские, теперь вот ещё и про машину. Забыть, выкинуть из головы, вытравить этого гада из памяти, он мне жить не даёт…

Глава-26 Беспартийный неуч

Через месяц после той встречи, когда я пришёл домой из института, куда наконец на такси отвёз дипломную работу, мать суетилась на кухне.

— Дима, пришёл уже? Садись за стол, я супчик сварила гороховый, как ты любишь.

Через неделю защита. Нужно было отдохнуть, и подготовить речь, на всякий случай. Лучшим, обычно предоставляют слово. Нужно, что-то сказать, чтобы запомнили. На творчество, на искусство нужно давить, и слегка смазать партийной тематикой. Или, нет, лучше наоборот, сначала про партию, а потом уже про искусство.

— Ты руки помыл? — не унималась мать, — тебе твой приятель звонил, просил позвонить обратно. Сказал, его телефон у тебя есть.

— Какой ещё приятель, нет у меня приятелей.

— Как же нет? Это же тёзка твой, Дима, вы с ним в училище учились. Мне кажется, хороший мальчик. Ты сам говорил, что он в госпитале тебя навещал. Вежливый такой, мы с ним поговорили. Он интересовался, как ты. Я сказала, что диплом защищаешь, работу ищешь. Спросила, может он поможет.

— Что ты сказала? Что я работу ищу? Кто тебя просил? — про Димку я и забыл, и думать о нём не хотел. Месяц прошёл, с момента нашей случайной встречи, — нет у меня его телефона.

— А что, он вежливый такой, видно тебя уважает. Сказал, что в Союзе Художников работает, я подумала, почему не спросить?

— Димка, в Союзе Художников? Когда же он успел…

— Не знаю, Димочка. Он не говорил.

— Да заткнись ты, я не с тобой разговариваю.

— Как не со мной, а с кем же? Почему ты матери хамишь?

— Отстань, не до тебя! — только сейчас я вспомнил, что Димка дал мне свою визитку. Где она? Выбросил?

— Дима, я с тобой разговариваю! Вернись за стол, потом позвонишь.

Обыскав все карманы одежды, нашёл маленький, уже успевший помяться и замусолиться кусочек плотной бумаги, на котором мелкими буквами было написано такое, что у меня в глазах потемнело. «Союз Художников, Заведующий мастерскими, заместитель директора Художественного Фонда…» и куча телефонов. Это что, шутка какая-то?

— Дима, суп остывает, — мамаша не унималась.

— Да заткнись ты, наконец, старая дура! Что ты везде лезешь? Кто тебя просил с ним разговаривать? Я ненавижу его! И тебя ненавижу, вы всю жизнь мне испоганили! Что вы всё лезете? Что вам нужно?!

Мать в слезах выскочила из комнаты. Ой, зря я так….

Больше часа меня трясло, я не мог прийти в себя. Что же это твориться? Как такое может быть? А может, и правда, шутка? Как, этот неуч, беспартийный, может такую должность занимать? Я набрал телефон.

— Союз Художников, — ответил сухой, казённый женский голос, — алё, говорите, вас не слышно. Алё…

— А, Диму, можно? — растерявшись, промямлил я.

— Извините, Вы ошиблись, здесь таких нет…

— Диму Петрова…

— А-а, — на той стороне возникла пауза, — извините пожалуйста, его сейчас нет. Что передать, кто звонил?

— А когда он будет, я лучше ему сам перезвоню.

— Совещание скоро заканчивается, позвоните пожалуйста через час, он будет у себя.

— Спасибо, до свидания…

Это что же такое твориться? Я не находил себе места. На какой козе, этот урод меня снова объехал? Как же я визитку-то сразу не посмотрел. Ну, как? Как он пролез? Неужели папаша толкает? Но его же выгнали давно, говорили, умер уже? Ни хрена не понимаю. А что ему надо, зачем он звонил?

— Союз Художников, — по телефону отвечал тот же голос.

— Здравствуйте, я сегодня звонил вам. Вы сказали, заместитель директора Худ фонда освободится через час.

— Минуточку, соединяю.

— Слушаю…, — голос был Димкин.

— Дима, привет! — я почему-то волновался.