Сделанный в Америке волшебный принц - Гаянэ Павловна Абаджан Страница 31

Жена имеет исключительное право проживать там до двенадцати месяцев после первого что должно произойти из (а) запись решения о разводе или (б) отказ Билла от семейной резиденции. В течение указанного двенадцати месячного периода стороны должны поровну разделить расходы на согласованный капитальный ремонт и структурные улучшения, а также в равной степени разделить выплату по ипотеке и все операционные расходы домашнего хозяйства (например, коммунальные услуги). Жена признает, что, несмотря на то, что она имеет семейную резиденцию и ее право в соответствии с условиями этого параграфа продолжать проживать в семейной резиденции, Билл сохраняет за собой единоличное и исключительное право собственности на семейную резиденцию. После истечения двенадцать месяцев указанного выше, Билл должен иметь право жить в резиденции и Жена обязана перебазирования оттуда.

И ещё пунктов десять эквилибристики. Из всего чётко и однозначно указано только одно: все долги точно 50/50.

Итак, мы ещё в прошлой главе оставили Талю в поисках бесплатных/ доступных ей форм самозащиты. И она их полгода искала, собирая сведения обо всех имеющихся фондах поддержки и рассылая им свою историю. По мере общения с клерками и волонтёрами, она прекратила свою привычку плакать, приобрела отточенность фраз, краткость и доступность изложения.

Фонды брали её историю "на рассмотрение" и через время извещали насколько подходит её случай под их программы помощи/ защиты. Одной из их претензий была сумма, которую она по богатому уже потратила на адвокатов. Это оказывалось минусом.

Но в конце концов один из фондов "Борьбы с домашним насилием" признал её случай за свой. Таля обрадовалась и стала вот- вот ждать помощи. Но ей сказали: "Подождите, подождите! Это мы пока приняли вас под свою программу. А сейчас будем искать вам адвоката!" То есть фонды подбирали себе по профилю случаи, а потом связывались с адвокатами, желающими с ними посотрудничать.

Всё это время Таля самолично и напрямую вела переписку с Сальвой. И у неё уже получалось писать крученные фразы не хуже, чем у этих ужасно дорогих адвокатов.

В один из дней послабления карантина, она даже смогла пробраться в суд, где ей дежурный бесплатный сотрудник помог составить кое – какие встречные претензии и предоставил диск с жизнеутверждающей информацией: "Тут вы найдёте всё, чтобы без найма адвоката самостоятельно участвовать в процессе развода".

Не скажем, что она сильно разобрала, что на том диске было. Её методика больше походила на вылазки из осаждённого города.

Кстати, о жилье, в котором Таля забаррикадировалась. Это была большая комната с мебелью в крыле красивого особняка на очень приличной улице, которую удалось найти на местном сайте, порекомендованном коллегами.

На этом удалось сэкономить на оплате риэлтеру. При сдаче комнаты от неё потребовали кипу информации: кто, откуда, рекомендации, ездили смотреть на избушку Билла. Занималась всем дочь владельца особняка.

В двух соседних комнатах с санузлом арендовали муж с женой из Индии, в полуподвале без окон – гражданка Китая. Цена за Талину комнату – тысяча двести, двухкомнатная индусов – тысяча четыреста, без окон полуподвал сдавался за тысячу.

За право сдавать жильё в аренду хозяином платился налог и имелось разрешение, кроме полу подвала без окон – такое сдавать в аренду под жильё попросту не положено.

Хозяин – древнего возраста музыкант жил один в соседнем крыле, имел коллекционный "Ролс – Ройс", на котором красиво выезжал за продуктами.

В конце первого месяца, проживающая на правах льготного арендатора по соседству с Талей, шестидесятилетняя дочь хозяина пришла к ней за соткой долларов "на бытовую химию для уборки общей площади – кухни и санузла".

Об условиях проживания, получаемых Талей на тысячу триста из зарплаты в две двести чистыми, в рамки нашего рассказа не входит. Можем лишь очертить, что готовить не рекомендовалось, потому что тянет запах, холодильник не во весь рост, в комнату проносить еду не рекомендовалось "провоняешь комнату", на двери замка не предусмотрено. Ну, и дедушка – владелец 80+ определил, что Таля ему очень нравится, и стал по чуть-чуть третировать её своим общением. А так – всё нормально.

Кроме арендных расходов, у Тали ещё за сто пятьдесят арендовался небольшой бокс для хранения вещей, за полтинник ячейка в банке, куда сложены уже только документы. Ещё оставались расходы на абонплату за телефон с интернетом, немного бензина и тысяча долларов за послешкольный садик Коти (всего-то по полтиннику в день). Да! ещё хотя бы три сотни на еду в месяц. Не сходится кажется. Но как-то так. Другого жилья Таля не нашла в этом городке, а шалаш строить не умела.

Итак. Таля переписывалась с адвокатом противоположной стороны, ждала когда "Фонд борьбы с домашним насилием" подыщет ей нового адвоката и пыталась придумать как бы найти другую или дополнительную работу. А за окнами уже правил карантин 2020.

Да! И их садик закрыли на карантин, а Талю отправили на пособие по безработице.

==31==

Иногда хочется сделать лирическое отступление. Вот мог бы этот брак состояться как хороший? Я убеждена, что мог, если бы Билл дал Тале её пространство в социуме. Чтобы она с первых дней учила английский не "ищи сама – всё онлайн", а массировано при поддержке мужа, чтобы получила возможность работать по любимой профессии.

Почему такая уверенность? Жизненный опыт наблюдателя. В украинском мире достаточно господ, зарабатывавших получше американского профессора, но их жёны имеют чем заняться по своим наклонностям. Вот два интересных мнения, ведущих к одному выводу:

1. Если со мной что-то случится, то у неё хоть будет чем на кусок хлеба заработать.

2. Пусть лучше идёт работать и там сбрасывает свою энергию, а то дома мне уставшему проходу не даёт.

Итак, Таля продала обручальное кольцо, и как-то долго пересылала положенные по закону документы. Карлуччи установила: значит есть уже и на что пожаловаться Благородному суду. В рамках рассмотрения дела о разводе по жалобам истца (Билл) к действиям ответчицы (Тале) было назначено первое слушание. Вопросы: возврат обручального кольца, совместная подача налоговой декларации за 2019, "неуважение к процессу и нарушения регламента".

Почти перед самым рассмотрением этих жалоб, нашёлся наконец у фонда для Тали адвокат – вежливый молодой итальянец лет тридцати пяти, и он реально вник в имеющийся материал, скажем так: "Проявил импатию к клиентке".

Заседание проводилось в режиме онлайн. Судья был тот же, что сразу признал в Билле хорошего человека, который напасть не мог. Но прошёл с тех пор почти год, Билл на самостоятельном питании вернул себе былые объёмы и даже более того, выглядел несколько перекошенным злобой, стал серым, одутлым и явно "уже не тот расстроенный дедушка". Таля тоже уже не дрожала и рыдала, а строго, спокойно и прямо смотрела в монитор.

Но в принципе