Разорви себе мозг! Путь в мир без страха, или Жизнь и приключения Влада Штангера - Вадим Вадимович Шлахтер Страница 41

Красавица резко отстранилась и сказала: «Ладно, до вечера!». Вытерла слезы, провела ладошкой, как бы поточнее, между правой и левой ногой Влада, прыгнула в тачку и скрылась…

А потом Влада приняли. Широкоплечий парень подойдя к Владу спросил сигаретку. Влад, качнув головой, хотел пройти мимо, но его схватили за руки два амбала. Влад опустил пятку на подъем стопы одному, который сразу завопил и повалился набок.

Второму Влад крутанул запястье и увидел прямо перед собой ствол.

– Милиция!

– С этого бы и начали, – сказал Влад, отпуская вывихнутое запястье амбала.

Влад протянул руки и на них защелкнули браслеты.

В «буханке», как называли милицейский «уазик», Влад слушал подвывание амбала и предложил: «Друг, давай вправлю!».

Менты переглянулись. «Буханка» въехала во двор РУВД. Влада ввели в дежурку. И амбал, поколебавшись, протянул лапу Владу. Влад дернул лапу на себя, чуть проворачивая. Амбал завопил, а потом, счастливо улыбаясь, пошевелил лапой. Может быть, это как раз избавило Влада от побоев. Влад попросил позвонить прокурору района и передать, что у них в гостях Влад Штангер-младший. Менты, поколебавшись, позвонили. Потом передали трубку Владу.

– Дядя Леша, – сказал Влад, – я тут у ваших коллег. Подтвердите им, что я – это я, ладно?

А через полгода Владу показали фото пойманного бандита. С фотографии реально смотрел Влад…

Влад тогда так и не узнал, как двойника зовут.

А спустя несколько лет, в Москве, Влад столкнулся со вторым двойником. В «Медведе» на проспекте Мира. Влад обедал со своим приятелем Аркашей. К их столику подошел парень в костюме с бритой головой и сказал: «Здорово!»

– Здоровей видали! – отозвался Аркаша.

Но Влад и пришелец не отрывались взглядом друг от друга.

– Мы родственники? – поинтересовался Влад.

Изумленный Аркаша переводил взгляд с Влада на пришельца.

– Охренеть!

И правда. Одно лицо. Один рост. Одинаковое телосложение.

– Камиль.

– Влад.

Разговорились. Один год рождения. Один месяц. Разные дни. Камиль из Нижнего. Бритая голова. Бородка. Какой-то криминальный или полукриминальный бизнес. Нож под правой рукой на поясе. В левой барсетка. В барсетке, похоже, ствол. То есть, все аксессуары, как у Влада…

Извинились перед Аркашей и перешли на тюркский. Потом обратно на русский – сильно разнились диалекты.

Влад обменялся с Камилем телефонами съемных квартир. Спустя какое-то время Влад звонил Камилю, но так его и не застал. Когда приехал, увидел опечатанную дверь и узнал от соседей, что Камиль кинул кучу народу, который теперь хочет Камиля отыскать и очень огорчить, когда отыщет…

А недалеко от стойбища Чори, Влад дважды встречал самого себя. Он шел к шаману, и что-то его напрягло. Влад снял с плеча карабин и увидел в стороне мужчину, который всматривался в лес. Затем повернулся и быстро зашагал в чащу.

Влад задумался: «На кого же он похож?»

А потом осенило: «Так это же я!»

А через три месяца, возвращаясь, Влад напрягся, взял ружье в руки и издали увидел…

Но шаман сказал ему: «Держись от самого себя подальше!»

– А то что? – спросил Влад.

– А то Закон вас поменяет.

– Так оно, может, к лучшему?

– К худшему!

У Влада было некоторое сходство с одним тренером по единоборствам. С этим тренером Влада связывала глубокая личная неприязнь. Он объединял в себе все, что Владу не нравилось в людях.

Влад же, по-видимому, все, что не нравилось этому «сенсею» собрал в себе. Хотя Влад и полагал его отличным тренером. И считал, что он много сделал для популяризации ножа и топора…

А последние годы Влада часто спрашивали:

– Здравствуйте! Вы Кочерыжкин? Николай Андреевич?

– Увы, – отвечал Влад. – Меня часто принимают за него. Но я – не он.

Влад называл этого тренера и его последователей «БОЕВЫЕ КОЧЕРЫЖКИ».

Кочерыжкина, похоже, тоже нередко путали с Владом.

Что похоже, его тоже очень злило…

А больше двойников и похожих на него у Влада не было.

Что его, в общем-то, не огорчало…

Страхи

Влад мало чего боялся.

Иногда мне казалось, что у него страх был ампутирован в раннем детстве. И он так толком и не узнал, что это такое. Когда я высказал эту гипотезу, Влад долго смеялся, а потом объяснил:

– Да нет, Вадим, конечно я испытываю страх. Только у вас он почему-то начинает управлять поведением, а у меня нет.

Мы разговорились. Я рассказал Владу о своем самом сильном страхе. Я всегда боялся, что в жизни появится что-то или кто-то, чего я буду бояться сильно-сильно. И вот этого несуществующего страха я почему-то всегда боялся в детстве и юности.

Влад сказал, что нечто подобное было и у него. ОН ОЧЕНЬ БОЯЛСЯ НЕПОДКОНТРОЛЬНОГО СТРАХА!

Влад помнил в детстве одного очень храброго мальчишку, который однажды безумно сильно забоялся нырять с высоты. Почему-то на всякие детские шкоды сил хватало, а тут вдруг и высота небольшая, и дно глубокое, и вода спокойная, а его как подменили. Бледность, дрожь и паника. Все его подвиги сразу забылись. Осталось в памяти одно: ОН СТРУСИЛ!

Влад очень боялся когда-нибудь так вот струсить…

В детстве Влад боялся огорчать родителей. Он отказывался от многих детских проделок просто потому, что, если родители узнают, они будут очень недовольны. Мама будет кричать и после криков ударится в слезы. Папа будет с умным видом осуждающе качать головой и нести какую-нибудь нравоучительную фигню. И всего этого Влад боялся настолько, что сердце начинало вылетать из груди, а в руках и ногах начиналась слабость. И еще Влад боялся, что родители его начнут допрашивать, а он не сможет им соврать и вынужден будет рассказывать правду.

А потом, однажды Влад вдруг осознал, что бояться-то НЕЧЕГО!

Ну поорут, ну с умным видом позадают идиотские свои вопросы. «Ну ты хоть осознал, что так нельзя?» или «Ты можешь пообещать, что такое никогда больше не повторится?»

Так достаточно, не поднимая глаз, сказать, что осознал, чтобы тебе поверили. И никакой системы проверки не было!

Когда Влад осознал это – ему стало смешно.

А еще Влад понял, что такое борьба со страхом. Представь свой страх в нелепом и смешном виде – и он потеряет над тобой власть…

Влад не боялся ни одной персоны, начиная с десятилетнего возраста.

Он вполне справедливо полагал, что ничей лоб не выдержит удар стального прутка. И не отобьет летящий шарик из ложки. И что никто не накачает