Красотка - Александр Иванович Алтунин Страница 5

самих и даже про то, что прямо или косвенно с нами связано, то это первоначально очень напрягает нас, как и тех людей, в адрес которых мы что-то хорошее произносим. Вот и получается, что мы, во-первых, постепенно отвыкаем слышать в свой адрес адекватную оценку нашей личности, работы, жизни и т. д. А во-вторых, отвыкаем произносить приятные слова в адрес других людей. На первом этапе это психологический дисбаланс касается людей из наиболее дальнего нашего окружения. На втором этапе в это число постепенно добавляются люди из числа коллег, приятелей, знакомых. На третьем этапе в число обездоленных начинают попадать наши друзья, родные и близкие нам люди. В результате получается своего рода замкнутый круг: чем меньше нам говорят хорошего, тем меньше нам самим хочется это делать. А чем меньше приятного мы говорим другим людям, тем меньше от них слышим аналогичной информации. И возникает уже не просто дефицит душевного тепла, а буквально какой-то эмоциональный вакуум, несущий в себе множество недоразумений и проблем, неудач и неприятностей, драм и трагедий.

В фильме "Красотка" Вивиен мягко и ненавязчиво периодически восхищается Эдвардом. Это отнюдь не значит, что по каждому пустяковому поводу она устраивает фейерверк эмоций. Наоборот, она весьма сдержанна на слова, да и в интонации голоса чрезмерной экспрессии не наблюдается. Однако, каждое ее слово, каждая фраза, затрагивающая прямо или косвенно его личностное или профессиональное, человеческое или мужское достоинство, весьма основательно оседает в памяти Эдварда. Главное достоинство этих выразительных в своей сдержанности восторгов заключается в их максимальной естественности и абсолютной искренности. Про полное бескорыстие в данном случае говорить не приходится, так как Вивиен поставила сознательно перед собой задачу в максимальной степени очаровать Эдварда, дабы он не захотел слишком быстро с ней расстаться.

Корыстность нельзя отнести к числу добродетелей, но с чисто психологической точки зрения вариант Вивиен нам весьма интересен как раз в силу того, что он оказался не просто достаточно удачным, а предельно удачным, на грани фантастики, на уровне самой красивой и сокровенной мечты.

В чем же здесь была изюминка? Да просто в том, что Вивиен напрягла все свои умственные и душевные силы, чтобы найти максимальное число моментов, по которым она могла бы, так или иначе, высказаться в адрес Эдварда. Нет, она не все сто процентов своих мыслей говорила, только положительное. Но эти оставшиеся несколько процентов не полностью положительной информации — это совершенно особая тема, требующая отдельного и серьезного разговора, ибо является одним из волшебных ключей к женскому счастью вообще.

Каждое слово, сказанное в адрес Эдварда было проникнуто искренней симпатией и уважением, доброжелательностью и даже некоторым вполне заслуженным (иногда и немного фантазии помогает совершать удивительные чудеса) преклонением. Все это произносится с достаточно ясным и отчетливым чувством собственного достоинства. Однако, это достоинство, обостренное самолюбие и честолюбие никак не являются препятствием для мудрой женщины в ее проявлении удивления и изумления, восхищения и восторга, как реальными достоинствами и добродетелями Эдварда, так и его различного рода способностями и талантами, победами и достижениями, неординарностью и масштабностью его личности.

Вивиен как бы случайно затрагивает периодически ту или иную тему и словно невзначай озвучивает свои мысли о ситуации. И ее никак не хочется упрекать в том, что на первом этапе общения, когда идет интенсивная притирка двух разных характеров и личностей, она умышленно обходит темы и их аспекты, где ее мнение может быть только отрицательным. Реплики ее произносятся без какого-либо актерства и лицемерия, без элементов чисто внешнего пафоса. Но, тем не менее, Эдвард четко и однозначно чувствует, что Вивиен серьезно и основательно размышляет обо всем, что они оба произносят. Причем, с вполне отчетливым элементом любознательности и заинтересованности. Он понимает то, что интересен не только как личность и профессионал, но и как человек. И интерес ее искренний и, с его точки зрения, вполне бескорыстный, ибо он привык всегда держать ситуацию под своим личным жесточайшим контролем. Поэтому какие-либо импровизации и неожиданности исключены в принципе. И вот эта заинтересованность Вивиен его чисто человеческой сущностью вызывает в нем ответную любознательность в адрес молодой женщины. Он стремится понять в наибольшей степени наиболее вероятные истоки этого непривычного явления.

Эдвард — это мужчина, который уже давно пресытился большинством благ этого мира. И именно поэтому удивить его чем-либо и даже просто заинтересовать — это задача не только непростая, а весьма сложная и замысловатая. А Вивиен постепенно, а поэтому почти незаметно, мягко и ненавязчиво, кирпичик за кирпичиком выстраивает в душе Эдварда свою собственную, можно сказать, почти эксклюзивную по сути психологическую нишу. Каждый ее прямой или косвенный комплемент в его адрес — это еще один кирпичик в эту уникальную кладку. Вивиен стремится всегда и во всем проявлять понимание Эдварда, в максимальной степени вписаться в его сложную и напряженную, достаточно специфическую и проблемную жизнь. Она стремится сделаться его вторым "я" хотя бы в некоторых моментах. Она становится для него необходимой и незаменимой, ибо становится стабильным источником изящных положительных эмоций, а также зоной особенного душевного расслабления и комфорта.

Никаких истерик и примитивных наездов, никаких даже самых символических намеков на эмансипацию в их отношениях. Она четко и однозначно знает и понимает свое нынешнее место в этой прозе жизни. Она буквально на лету пытается поймать малейшие желания Эдварда и выполнить их не просто хорошо, а максимально добросовестно. Можно сказать, что даже с некоторым артистическим блеском. Вся ее фантазия и воображение, сообразительность и изобретательность, психологическая гибкость и дипломатичность, интуиция и проницательность объединяются друг с другом и служат друг для друга мощнейшим катализатором. Ибо, в результате Вивиен выдает такую интеллектуальную и психологическую продукцию, словно она — психолог-профессионал на пике своего творческого вдохновения. Все ее таланты и способности она подчиняет одной задаче — быть по возможности полезной, но всегда обязательно приятной.

Эдвард видит рядом с собой удивительную женщину: она красива, умна, обаятельна, сексуальна, интересная личность и еще вдобавок приятный человек. Он удивлен и потрясен столь объемным и обширным сочетанием женских достоинств и добродетелей в одном лице. И невольно он начинает проникаться к Вивиен не только мужской, но и человеческой симпатией, что совершенно противоречит его нынешней сущности. Даже коллеги по работе и друзья замечают то, что в период общения с Вивиен Эдвард вдруг меняется буквально на глазах, стремительно наполняясь личностной и человеческой гармонией. Возможно, что это и есть то ключевое слово, которым можно объяснить тот факт, что помимо воли и желания Эдварда, Вивиен становится органичной и естественной, особенной