Сторгическая любовь - И. Б. Мардов Страница 6

В качестве предсторгии филическая любовь имеет свое законное место в человеческой жизни. Люди делают филическую любовь самоцельной и самоценной, ввели ее культ, и она девальвируется, становится не способной на перевод в сторгию.

Не настроенность (или, лучше, не обязательная настроенность) филической любви на осуществление сторгии – одно из недоразумений человеческого существования. Это недоразумение культивируется искусством, создающим его образцы для подражания и воссоздания подражанием.

Предсторгическое действие отличается от собственно сторгического действия тем, что сторгии нужно единение, а предсторгии взаимность или влияние другого на себя или себя на другого. Предсторгия влюбления возможна со многими встреченными на дороге жизни людьми, сторгия же, вообще говоря, с одним, единственным.

5

Самец привлекается запахом самки. Мужчина привлекается образом женщины. Филически он прельщаться женским филическим (точнее, филиоэротическим) образом. Сторгически он приковывается сторгическим образом женщины, которой он предъявляет свой мужской сторгический образ.

Филиоэротический облик не то же самое, что образ своего другого Я. И объявляются они различно и избирательны по-разному.

Сторгический образ – не то выражение человека, которое может быть запечатлено на фотографии. Во встречном сторгическом движении важны отдельные штрихи (пусть и не видимые больше никому), вроде бы побочные движения, выражения, мерцания, которые сторгически привлекают внимание. В них запах чувства-сознания жизни своего сторгического ближнего.

Сторгический образ проявляется в образной оболочке, но воспринимается не глазами, а интуитивным зрением угадывается сердцем через внешний вид. Прозрение в сторгию – прозрение в вид. Тут тайна, а не прихоти мужского или женского вкуса.

Сердечная сторгическая эстетика часто не совпадает с психофизиологическим и эстетическим восприятием. Женщина может быть не в его мужском вкусе, но неодолимо привлекать его сердце сторгической красотой, созданной словно специально на него. Эстетика сторгического образа у каждого своя, не перенимаемая и не внушаемая. И не утрачиваемая с годами.

Импульс на сторгию сексуально бескорыстен и от сексуальной корысти часто гаснет. Красота женского облика важна для предсторгических игр, совсем не обязательно приводящих к сторгии. Своей сторгической женщине не обязательно филиоэротически возбуждать мужчину. Для сторгии нужно не красивое, а свое, свой особый женский образ или некоторые особые выражения и черты его, намекающие на то, что в образе этом есть нечто важное и желанное для сторгии.

Обычно мужчина воспринимает свой сторгический образ женщины в качестве лона, в котором ему хорошо жить, которое желает душа его, и в которое он должен проникнуть и вселиться. При этом цели приобщиться к чему-то в ее внутреннем мире у него нет. Он ищет свой женский образ, в котором изначально содержится и высвечивается нечто способное притянуть его сторгическую волю, ищет ее «сторгическое место», ждущее именно его и только его. Мужская сторгическая воля – это всегда воля к овладению сторгическим местом женщины. Но именно женщина стремится вывести Встречу на сторгический уровень. Это глубинное женское побуждение иррационально.

Сторгическому ближнему важно не то, что он живет в другом, а то, что другой в нем. Проникший в меня образ я переживаю «как себя», чувствую его как мой собственный, не могу не проникаться им и люблю-жалею его, «как себя».

Сторгического ближнего жалеют так, как жалеют самого себя. Я не могу без него в себе. Сторгия – не для себя, не для того, чтобы себе было хорошо от нее, а для чего-то иного.

* * *

Мне придан сторгически образ, предназначенный для встречи с другим сторгическим ближним, и во мне есть его сторгический образ. И мой сторгический ближний несет в себе как образ того, кто может стать его сторгическим ближним, так и свой собственный сторгический образ. Все эти образы должны как-то сочетаться вместе, составлять единое образное целое.

Свой собственный сторгический образ находится в активном ожидании встречи со своим сторгическим ближним, и во все стороны струит запускающий сигнал, призывающий его в себя. Образ своего другого Я человек несет в себе, как мать дитя. Этот образ требует реализации и определяет сторгическое предчувствие, желание, давление. Описать его нельзя, можно только сторгической интуицией угадать при встрече.

Я не фигурально, а доподлинно знаю, что «моя другая половина» одновременно со мной живет на земле, я ищу встречи с ней, но куда идти, не знаю, не знаю, какая она до того, как ее увижу. Мне в жизни предложено идти, не зная куда, и найти незнамо кого. И ведь иду и, бывает, нахожу!

Человек всем сердцем стремится к сторгической встрече, постоянно ждет ее с минуты на минуту. Ждать и искать при таком напряженном предвкушении, постоянном ожидании и откладывании мучительно. Как, находясь в состоянии столь мучительного нетерпения, не ошибаться? То, что сторгическая встреча все же происходит, – чудо. Не то чудо, что встреча произошла, а то, что в бесконечной череде встреч жизни, постоянно обещающих, обольщающих, сторгическая интуиция срабатывает верно. Да и срабатывает она как бы независимо от меня; мне кто-то подсказывает – вот она! Удивительно и то, что сторгическое узнание может произойти не с первого взгляда, и не с первой встречи, и даже не в первый год знакомства. Не слышал, не слышал и вдруг расслышал внутри себя чей-то голос, воспринял сторгическую ценность вот этой встречи, узнал и признал, что она – сторгическая. Этот голос из меня и не из меня.

Кто-то навязчиво позаботился, не только о том, чтобы произошла наша встреча, но и о том, чтобы мы узнали друг друга. Кто это? Не я и не он, а кто-то третий.

Образ сторгического ближнего во мне и мой сторгический образ в нем должны соответствовать друг другу, быть половинами целостного единого образа, восходить к нему. Именно этот целостный неземной сторгический образ направляет поиск сторгической встречи и осуществляет ее выбор. Он исходно откуда-то спущен в нас и, следовательно, принадлежит кому-то, кто существовал до нас и кто вложил в нас сторгические образы.

* * *

Нельзя сказать, что другом может стать всякий, но дружба не избирательна. Сторгия исключительно избирательна. Друг – тот, кому верен, а не тот, кого любишь и с кем един. Друг ни под каким видом не «свое другое Я».

За друга жизнь кладут. За сторгического ближнего нельзя не положить всего себя.

Постоянное присутствие друга в жизни не обязательно. Отсутствие сторгического ближнего всегда мучение, схожее с осиротелостью, нечто противоестественное.

Дружба – высочайшее явление собственно человеческой жизни. Сторгия – явление не только человеческой, но и мистической жизни.

Дружба дана и крепнет с годами. Сторгия восходит от низших ступеней, от зарождения сторгии в человеческой жизни до Божественной сторгии на вершине осуществлении Замысла Бога.

Дружба – Встреча только в этой жизни. Сторгия – Встреча и в этой жизни, и в жизни постчеловеческой.

Дружба – высшее явление душевной жизни