Кризис и Власть. Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Хазин Михаил Леонидович Страница 4

А дальше происходит что-то странное. 13 апреля 2007 года (перед самыми президентскими выборами) Стросс-Кан призывает всех левых объединиться против Саркози. 5 мая 2007 года во втором туре Саркози побеждает Руаяль 53:47. 28 июня 2007 года Родриго де Рато, действующий директор МВФ, объявляет о своем намерении уйти в отставку по личным обстоятельствам. А уже 7 июля Саркози, едва освоившись в Елисейском дворце, предлагает на пост директора МВФ кандидатуру… Доминика Стросс-Кана!

Читатель. Саркози что, дурак? Помогает своему очевидному противнику наработать связи и получить финансовую независимость?

Теоретик. Сделаем паузу и рассмотрим эту ситуацию в терминах властных группировок. На начальных этапах своей карьеры Стросс-Кан был преданным вассалом Лионеля Жоспена. Когда тот потерял популярность (снял свою кандидатуру на праймериз 2006 года), Стросс-Кан начал самостоятельную игру (праймериз 2006 года, затем попытка присоединиться к Руаяль). Очевидно, что вассальное положение при Жоспене перестало его удовлетворять, и Стросс-Кан был «открыт любым предложениям»; и когда Саркози такое предложение сделал, оно упало на хорошо подготовленную почву. Фактически, в этот момент Стросс-Кан сменил сюзерена (возможно, даже с согласия Жоспена).

Практик. Уважаемый Читатель, вы же понимаете, что Саркози – далеко не самый высокий сюзерен во Франции? И то, что не так давно он был осужден подтверждает этот вывод. То есть существует вероятность, что в реальности предложение Стросс-Кану сделал совсем другой человек, а Саркози только его легализовал в публичном поле!

Читатель. Ну-у-у…

Теоретик. Таким образом, должность директора МВФ была Стросс-Кану предложена (в обмен на какие-то обязательства, пока остающиеся за кадром), а не добыта многолетними усилиями. Директорство в МВФ стало для него самого едва ли не большей неожиданностью, чем для остальных участников этой затеи. Вся политическая карьера Стросс-Кана, на протяжении 20 лет (1986–2006) связанная с Социалистической партией, была недвусмысленно нацелена на пост президента Франции. Непохоже, чтобы «мировая валюта» хоть что-то значила для Стросс-Кана до 29 сентября 2007 года, когда его утвердили в должности исполнительного директора МВФ. Но, может быть, идея «мировой валюты» пришла Стросс-Кану в голову уже на новом месте работы?

Поиск по «Strauss Kahn IMF greater role ambitions» выводит нас на две любопытные статьи. Из одной, «Миру нужно меньше МВФ – не больше», мы узнаем, что с первых же дней своего директорства (октябрь 2007-го) Стросс-Кан выступил за реформы, повышающие статус МВФ (естественно, в целях «международной финансовой стабильности»); однако в этих выступлениях ни словом не упоминается «мировая валюта». Вторая, «Непомерные амбиции Доминика Стросс-Кана», подробно рассказывает об успехах нового главы в деле реформирования МВФ. Приняв его в 2007 году «с сохой» («развивающиеся страны не нуждались в деньгах фонда, а развитые привычно игнорировали его рекомендации»), Стросс-Кан уже к 2009 году добился кардинального изменения этой ситуации:

[Стросс-Кан]… стал одним из первых политиков, призвав еще в январе 2008 года к государственной поддержке спроса для противодействия кризису, после чего эта точка зрения стала популярна от Вашингтона до Пекина. Он резко критиковал недостатки финансового сектора и сделал Фонд значительным игроком в нормативной реформе мировых финансов. Он неустанно лоббировал существенное увеличение ресурсов МВФ, пропорциональное возросшему масштабу глобальной финансовой системы. Его усилия были вознаграждены в 2009 году на саммитах «Большой Двадцатки» (G20) в Лондоне и Питтсбурге, где лидеры крупнейших стран согласились утроить фонды МВФ, увеличив их до 750 млрд долларов, и предоставить Фонду полномочия по экономическому надзору и разработке новых кредитных схем [Institutional Investor, 1 сентября 2010].

Отличная работа опытного политика; но как же насчет мировой валюты? Читаем в той же статье: «Французский президент уже призывал к новому Бреттон-Вудскому соглашению для реорганизации международной финансовой архитектуры и отказу от американского доллара в качестве главной резервной валюты». Не Стросс-Кан призывал, а Саркози?! То есть, как мы понимаем, скорее всего, их общий сюзерен! А когда, кстати, Саркози к этому призывал?

«Гугл» по «Sarcozy dollar reserve currency» выводит на короткую заметку, в которой цитируется выступление Саркози 13 ноября 2008 года на Вашингтонском саммите G20: «Вчера я выехал в Вашингтон, чтобы сказать, что доллар не имеет права быть единственной валютой в мире…» Дальнейший поиск по этой цитате позволяет обнаружить книгу «The Status Quo Crisis», целиком посвященную реформам мировой финансовой системы после кризиса 2008 года[4]; но в ней выступление Саркози трактуется как предложение доллару потесниться и уступить место евро.

Поиск по «Sarkozy new bretton woods» находит статью в Financial Times, датированную 3 ноября – «Браун и Саркози стремятся к новому Бреттон-Вудсу»: «Николя Саркози и Гордон Браун заключили невероятный союз перед начинающимся на будущей неделе саммитом G20 в Вашингтоне с целью пересмотра мировой финансовой системы». Как показала дальнейшая история, союз этот сработал – саммит G20 2008 года получил в прессе название «Бреттон-Вудс 2». Но для нашего исследования более существенно другое: оказывается, премьер-министр Великобритании Гордон Браун продвигал «Бреттон-Вудс 2» независимо от Саркози! 13 октября 2008 года Браун выступил с публичным обращением к лидерам стран о создании новой «финансовой архитектуры», а 15 октября повторил свои предложения (касавшиеся главным образом международного регулирования банковской деятельности) на встрече руководителей стран Евросоюза в Брюсселе.

Практик. В заметке о предложении Брауна, опубликованной 13 октября в британской The Telegraph, мы находим примечательную фразу:

Понятно, что премьер-министр желает реорганизовать МВФ в «мировой Центробанк», тщательно контролирующий международную экономику и финансы [The Telegraph, 13 октября 2008].

Судя по заключительной декларации саммита G20 в Вашингтоне, в которой МВФ прямо предписывалось «расширить усилия по регуляции и контролю», а также ставился вопрос о «пересмотре объема ресурсов», имеющихся в его распоряжении (понятно, что в сторону увеличения), желание премьер-министра Великобритании нашло понимание у остальных членов «Большой Двадцатки». Что же получается, и возрастание роли МВФ, и (в конечном счете) проект по созданию новой мировой валюты – инициатива не столько Саркози, сколько Брауна?

То есть, скорее всего, мы видим активную работу мировой финансовой элиты (вряд ли Браун и Саркози принадлежали одной властной группировке), в которой премьер-министры и президенты являются лишь исполнителями. Здесь это уже видно невооруженным взглядом.

Теоретик. Сделаем на основании слов Практика еще одно теоретическое отступление. В теории власти описываются две принципиально разные формы организации верховной Власти – монархия и олигархия. При монархии борьба между группировками ведется исключительно за внимание верховного сюзерена (буквально за «доступ к телу»). В случае же олигархии изменение положения той или иной группировки зависит от ее способности сформировать коалицию из других, менее могущественных, но играющих самостоятельную роль группировок. Публичные призывы к тем или иным «реформам» обычно свидетельствуют о начале кампании по формированию такой коалиции. Однако совершенно необязательно, чтобы публичный призыв исходил от подлинного инициатора кампании; куда безопаснее (вдруг коалиция потерпит поражение, и прилетит «ответка») использовать для этого одного или нескольких младших союзников.