Бодо Шефер - Мани, или Азбука денег Страница 12

– Получается, что они берут новый кредит, чтобы платить по старому? – удивилась я.

– Совершенно верно, – ответил Мани, и я увидела, как он радуется тому, что я все так быстро схватываю.

– И что же теперь делать родителям? – спросила я. – Меня ведь они слушать не будут.

– Может быть, тебе удастся уговорить их побеседовать с господином Гольдштерном. Он сумеет их убедить.

– А может быть, я помогу им больше зарабатывать?

– Это само собой. Но сначала они должны научиться обходиться теми деньгами, которыми располагают в данный момент. Иначе чем больше денег у них будет, тем больше станет проблем. Ведь расходы имеют обыкновение увеличиваться вместе с доходами, если только мы не научимся правильно распределять деньги. Но об этом мы поговорим позже.

Кажется, я поняла, что имеет в виду Мани. Я взяла блокнот и записала:

1. Порвать кредитные карточки.

2. Договориться о самых низких платежах по кредиту. Спросить у Гольдштерна, сможет ли он помочь в этом родителям.

Мани терпеливо ждал, пока я закончу писать, а затем перешел к третьему пункту:

– Третий совет касается потребительских долгов. Это те долги, которые не имеют отношения к дому. Например, ты берешь кредиты на новую машину, мебель, телевизор или просто на повседневные расходы. В этом случае надо соблюдать правило «пятьдесят на пятьдесят». Оно заключается в том, что из всех денег, которые у тебя остаются после всех расходов, половину надо откладывать, а из второй половины оплачивать долги.

– А бабушка всегда говорит, что с долгами надо рассчитываться как можно быстрее и все деньги, которые у тебя остаются, следует отдавать в погашение долга.

– И чего ты добьешься, если отдашь все долги?

– Родители говорят, что у них тогда камень упадет с плеч, – попыталась объяснить я.

– Это им так кажется. На самом же деле после того, как они вернут все долги, у них останется НОЛЬ, то есть ничего. А ноль не может быть целью.

– А что же тогда может быть целью? – удивилась я.

– Поехать в Америку, купить компьютер – вот это цель. Или просто накопить какую-то сумму денег и не тратить ее.

– Зачем же копить деньги, если их не тратить?

– Это я объясню тебе позже. А теперь давай вернемся к долгам. Твои родители должны начать копить деньги. Не надо ждать, пока будут выплачены все долги. Начинать надо прямо сейчас. Только в этом случае они смогут выполнить свои желания, не обращаясь к новому кредиту. Тогда они будут радоваться новым покупкам, не испытывая угрызений совести.

– Ты имеешь в виду, что им надо завести «Копилку мечты»?

Мани кивнул:

– Неплохая идея. Вообще-то все потребительские долги делаются только по глупости. Намного умнее было бы тратить только те деньги, которыми реально располагаешь.

Мне все это было понятно, и я записала в блокнот:

3. Откладывать пятьдесят процентов из всех остающихся денег, а еще пятьдесят процентов тратить на возврат потребительских долгов. Лучше всего вообще избегать потребительских долгов.

– И наконец, четвертый совет, – глаза у Мани весело заблестели: – Если у тебя есть долги, то вложи в бумажник записку с вопросом: «Это тебе действительно нужно?» В этом случае, подойдя к кассе, ты вспомнишь, что не стоит тратить лишние деньги.

– Такой совет нужен только тем, у кого нет такой собаки, как ты, – рассмеялась я.

Мани весело замахал хвостом и лизнул меня в щеку. В ответ я слегка щелкнула его по носу и записала четвертый пункт:

4. Вложить в бумажник записку с вопросом: «Это тебе действительно нужно?»

Я действительно узнала о долгах очень много нового. Но это было только полдела. Теперь нужно было научить всему этому родителей. Я была рада, что Мани предложил обратиться за помощью к Гольдштерну. Моих знаний на это явно не хватило бы. Поэтому я решила немного подождать.

Но одно я усвоила твердо: у меня никогда не будет таких долгов. Сначала я накоплю деньги, поэтому никогда не попаду в такую ситуацию, как родители.

7. В гостях у Гольдштерна

Следующие дни пролетели незаметно. Я опять смогла сосредоточиться на школе и на дрессировке Наполеона. В конце недели я получила от Ханенкампа четырнадцать марок, то есть по две марки за семь дней. Кроме того, мне дали еще шестьдесят марок за то, что я обучила Наполеона трем командам. Теперь он выполнял команды «сидеть», «лежать» и подавал лапу.

Я с гордым видом пересчитала выручку. Семьдесят четыре марки – неплохо! Вдобавок меня перестала мучить совесть за то, что я беру деньги. Ведь я действительно сильно облегчила жизнь Ханенкампов.

Они были мною довольны и даже поинтересовались, не смогла бы я выгуливать собаку еще и по утрам. За это они готовы были платить еще по две марки в день. Я спросила разрешения у родителей, и они согласились.

Мани как-то сказал мне, что у него есть идея, как поступать с сэкономленными деньгами. Поэтому я пока до поры до времени припрятала их среди своих старых школьных тетрадей.

Но кроме зарабатывания денег было еще кое-что. Ведь как раз сегодня водитель Гольдштерна должен был забрать Мани и меня, чтобы отвезти в больницу. Мне очень хотелось поближе познакомиться с этим богачом.

Как и было условленно, ровно в 15:15 в дверь позвонили. Я подошла к двери и открыла рот от изумления: водителем оказалась пожилая женщина, которая мне приветливо улыбалась. Мы сели в ожидавший нас «роллс-ройс». Я сказала, что не ожидала увидеть женщину в роли водители. Она засмеялась:

– Господин Гольдштерн – необычный человек. Ему совершенно безразлично, как поступают другие люди. Он делает то, что считает нужным.

Меня разбирало любопытство, и моя собеседница, словно почувствовав это, сказала:

– Он просто случайно услышал, как я жаловалась своей подруге, что осталась без работы. И хотя он видел меня в первый раз, но тут же спросил, умею ли я водить машину. Я сказала, что да, и он тут же ответил: «Хорошо. Если хотите, то считайте, что приняты на работу. Мне как раз нужен водитель». Он даже не посмотрел, как я вожу. Господин Гольдштерн отлично разбирается в людях, и у него прекрасная интуиция.

– А вам поначалу не страшно было управлять такой большой машиной? – поинтересовалась я.

– Видите ли, – улыбнулась женщина, – господин Гольдштерн научил меня верить в себя. Все, кто на него работают, ведут «Дневник успеха».

– И я тоже, – выпалила я.

На лице женщины появилось удивленное выражение. Я погладила Мани, а он тут же лизнул меня в лицо. Надо бы отучить его от этого.

Наконец мы добрались до санатория. Я не люблю больницы, но это здание было похоже на шикарный отель. Что ж, это только лишний раз подтверждает, что с большими деньгами живется неплохо. Женщина проводила нас до палаты Гольдштерна. Он сидел в кресле, и настроение у него, похоже, было отличное. Мани тут же подскочил к нему, виляя хвостом. Первым делом он облизал ему все лицо.

– Со мной он тоже так себя ведет, – сказала я. – Я решила отучить его от этой привычки.

– Я рад, что ты пришла, – поприветствовал меня Гольдштерн.

– Я тоже ждала этого дня, – честно призналась я. При этом я даже сама не могла объяснить, почему так радуюсь. Конечно, прежде всего мне хотелось выяснить, почему Мани умеет разговаривать.

Гольдштерн некоторое время осторожно играл с лабрадором. Похоже было, что он еще испытывает боль от резких движений. Но в целом видно было, что дела у него идут на поправку.

Спустя некоторое время он опять обратился ко мне. Его интересовало все, что касалось Мани. Я рассказала ему, чем его кормят и как часто мы с ним выходим гулять. Я сообщила также, что с нами на прогулку выходит Наполеон и Мани помогает мне обучать его.

Гольдштерн с довольным видом кивнул:

– Я еще при первой встрече понял, что ты умеешь обращаться с животными. Можешь гордиться этим.

– Я завтра же запишу это в свой «Дневник успеха», – нечаянно вырвалось у меня. Гольдштерн удивленно поднял на меня глаза.

– Ты ведешь «Дневник успеха»? Кто тебя этому научил?

Я покраснела. Как мне ему объяснить? Я ведь никому не имела права рассказывать, что Мани умеет говорить и что он учит меня многим вещам.

Гольдштерн почувствовал, что мне стало неловко. Вопросительное выражение тут же исчезло с его лица.

– Давай не будем говорить об этом, – предложил он.

– Да нет, что вы, – поспешно сказала я. – Я только не могу вам сказать, кто подал мне эту мысль.

К моему удивлению, Гольдштерн принял мое объяснение без всяких возражений.

– У меня тоже есть свои тайны, и я ничего не имею против, если собеседник хочет сохранить что-то в секрете.

После такого ответа у меня стало легче на душе. Видимо, Гольдштерн относился ко мне всерьез.

– Я все время задаю себе вопрос, – сказал он, – что отличает тебя от большинства детей. Ты не можешь мне сказать?