Роберт Кийосаки - Заговор богатых. 8 новых правил обращения с деньгами Страница 14

В 1972 году я был пилотом морской авиации и служил на авианосце у побережья Вьетнама. Война складывалась неудачно. Мы знали, что терпим поражение, но солдатам не положено рассуждать на эту тему. Будучи офицером морской пехоты, я должен был поддерживать в подчиненных боевой дух и готовность отдать жизнь за интересы страны. Я не мог допустить, чтобы люди видели мои сомнения и страхи, а они не демонстрировали мне свои тревоги.

Поддержание высокой морали было нелегким делом, так как мы ясно осознавали, что ход войны переменился. Мы знали, что проигрываем ее и у себя на родине. Каждый раз, видя по телевизору, как протестующие студенты сжигают свои призывные карточки и американские флаги, мы задавали себе вопрос, кто прав, а кто заблуждается.

Самые популярные песни рок-исполнителей того времени имели антивоенную направленность. В одной из них говорилось: «Кому нужна эта война? Абсолютно никому». Правда, подобные слова нас не расстраивали и мы с экипажем во всю глотку орали эту песню, отправляясь на боевые вылеты. По какой-то непонятной причине она придавала нам смелости перед лицом грозящей смерти.

Накануне каждого боевого вылета я шел на корму авианосца и сидел там в тишине. Свежий ветер овевал мою голову, отделяя здравые мысли от страхов. Я не молился, чтобы Бог оставил меня в живых. Вместо этого просил Его, чтобы, если следующий день станет для меня последним, я мог встретить смерть мужественно. Я не хотел умирать трусом. Не хотел, чтобы страх управлял моей жизнью.

Вернувшись с войны, я не стал искать надежную и высокооплачиваемую работу. Я не хотел, чтобы моими поступками руководили страх и финансовая неопределенность. Поэтому стал предпринимателем. Когда мой первый бизнес потерпел крах и я потерял все, я не позволил страху, разочарованиям и сомнениям сбить себя с пути. Я просто подобрал обломки и вновь принялся за работу, восстанавливая свою компанию. Учеба па собственных ошибках была куда полезнее любой бизнес-школы. И я до сих пор продолжаю учиться.

В последние годы, когда бум на бирже и рынке недвижимости достиг своего пика, а глупцы продолжали вкладывать туда деньги, я не позволил жадности взять верх над логикой. Сегодня, в дни экономического кризиса, меня одолевают те же страхи, что и других людей, однако они не мешают мне делать то, что я считаю нужным. В нынешней ситуации я стараюсь видеть не только кризис, но и возможности, которые он предоставляет. Этот урок я получил на вьетнамской войне, в чем, собственно, и заключается для меня ее польза.

У войны была и еще одна положительная сторона. Опадала мне возможность в непосредственной близости наблюдать крупнейшие изменения, происходящие в мировой истории, — изменения в правилах денежных игр.

В зоне боевых действий получение почты было одним из самых важных событий. Письма из дома ценились больше всего, так как связывали нас с самыми дорогими людьми.

Однажды я получил письмо от своего богатого папы. Мне нечасто доводилось получать весточки от него, потому что нас с ним не связывали родственные отношения. Он был отцом моего лучшего друга. И все же начиная с девятилетнего возраста он стал мне как бы вторым отцом и наставником в финансовых вопросах. В первой же строчке крупными буквами было написано: «Правила денежных игр изменились». Далее он советовал мне регулярно читать «Wall Street Journal» и следить за ценами на золото. В 1971 году, повторюсь, президент Никсон лишил доллар золотого обеспечения. В то время золото имело фиксированную цену — 35 долларов за унцию, — но она продержалась недолго. Как только была нарушена связь между долларом и золотом, цена на него начала расти. К тому времени как письмо дошло до меня, она уже колебалась в пределах от 70 до 80 долларов за унцию.

Тогда я еще не понимал, почему это так взволновало богатого папу. Когда я был мальчишкой, он редко говорил о золоте, упоминая лишь о том, что оно обеспечивает нашу валюту. Эти слова я по молодости пропускал мимо ушей. Но в тот день во Вьетнаме что-то в его письме насторожило меня. Я понял, что богатый папа встревожен решением Никсона. Суть его послания сводилась к следующему: если доллар лишился связи с золотом, то богачи начнут такие игры с деньгами, которых свет еще не видел. Он писал: «Если цена на золото будет колебаться относительно доллара, возникнут условия для невиданных бумов и крахов. Поскольку золото отделено от доллара, мы вступаем в период крайней финансовой нестабильности. Инфляция резко возрастет. Богатые станут еще богаче, а остальные просто исчезнут с рынка». Письмо заканчивалось следующими словами: «Доллар превратился сейчас в деньги для “Монополии”, и правила этой игры станут новыми правилами мировой экономики».

В то время я еще не в полной мере осознавал значение его слов. Сегодня, став старше и умнее, я понимаю: богатый папа хотел сказать, что настало его время сколачивать богатство. Это была уникальная возможность, и время подтвердило правоту его слов. Во время экономического бума мой богатый папа стал очень состоятельным человеком, в то время как бедный упустил эту возможность и вынужден был доживать свои дни на социальное пособие.

Спустя несколько дней я зашел в офицерский кубрик, нашел потрепанную «Монополию» и сел поиграть с другими пилотами. Я играл в нее тысячи раз, но не утруждал себя внимательным изучением правил. Однако тут я вспомнил слова богатого папы о том, что правила «Монополии» станут правилами для экономики всего мира, и начал листать инструкцию. В конце концов я дошел до правила, о котором он писал:

Банк не может разориться. Если в нем заканчиваются деньги, необходимая сумма выписывается на обычном листке бумаги.

Сегодня, во многом благодаря предупреждению богатого папы, я знаю, что мы имеем дело с глобальным финансовым кризисом, невиданных масштабов. Для тех, кто обладал богатством и властью, изменение правил игры означало, что теперь они могут рисовать деньги на обычной бумаге. Финансовая система была разрушена.

До 1971 года наши деньги действительно были «золотыми», потому что имели золотое обеспечение. Сегодня же они стали ядом, отравляющим жизнь людей и бизнес во всем мире. Это напоминает ситуацию, когда человек пьет грязную воду и после этого еще удивляется, что плохо себя чувствует. Изменив правила игры, богачи получили право на законных основаниях красть наши сбережения посредством денежной системы.

В 1972 году я, следуя совету богатого папы, регулярно читал «Wall Street Journal», обращая особое внимание на статьи, посвященные золоту. Так началось мое образование в вопросах, касающихся золота и его связи с деньгами. Я читал все, что попадалось мне под руку по этой теме. Но чтением дело не ограничивалось. На каждом шагу мне встречались жизненные примеры.

Однажды мы полетели в окрестности Дананга — крупного города в Южном Вьетнаме. До возвращения на авианосец у нас оставалось несколько часов, и мы с командиром экипажа решили зайти в деревню. Он хотел купить там манго и папайю — экзотические фрукты, которых у нас на авианосце не было.

Выбрав фрукты, командир сунул руку в карман и достал пригоршню южновьетнамских пиастров. «Нет, нет», — запротестовала продавщица, размахивая руками. Весь ее вид говорил о том, что она не хочет брать «пи», как мы называли эти деньги. Тогда командир достал из кармана пятидесятидолларовую банкноту и протянул ей. Она недоверчиво взяла деньги и, внимательно рассмотрев их, сказала: «О’кей, ждите». После этого женщина забежала в соседний дом, через некоторое время вернулась и подала нам пакет с фруктами.

— Что все это значит? — поинтересовался я у командира.

— Она собирается дать дёру из страны, — ответил он.

— Откуда ты знаешь?

— Слишком разборчиво относится к деньгам. Она знает, что пиастры ничего не стоят. За пределами Южного Вьетнама их никто не примет. Зачем кому-то нужны деньги страны, которая в скором времени перестанет существовать? Она также знает, что доллары обесцениваются. Именно поэтому она и забежала в соседний дом, чтобы обменять их на золото.

Идя к вертолету, я сказал:

— Я заметил, что сдачу она тебе дала в пиастрах.

— Я это тоже заметил, — ухмыльнулся командир. — Теперь у меня есть пакет с фруктами и полный карман «пи», а у нее — золото. Хоть она всего-навсего торговка фруктами, но, что касается денег, губа у нее не дура.

Спустя три недели мы с командиром решили слетать на север к старым заброшенным золотым приискам в надежде купить немного золота. Я полагал, что приобрести его в тыловой зоне, далеко от линии фронта, удастся дешево. Рискуя жизнью, мы прилетели туда и обнаружили, что, где бы мы ни находились, цена на него везде одинакова. Мое образование и усвоение новых правил игры касательно соотношения игрушечных денег и золота шли полным ходом.