Элияху Голдратт - Критическая цепь Страница 16

— Помнишь наш разговор в Вашингтоне?

— О том, что набор в бизнес-школы упал? — говорит он, показывая, что помнит.

Конечно, он помнит. Как президента университета, в который входит большая бизнес-школа, его, естественно, интересует эта тема. И не только интересует, а тревожит. Эта тема тревожила его еще до того разговора за ужином в Вашингтоне. Разговор усилил его тревогу, но потом за каждодневными делами она улеглась. Телефонный звонок БиДжей всколыхнул ее опять.

— Мне кажется, что во время встречи в Вашингтоне наш анализ проблемы был неверен. Проблема значительно серьезнее, чем мы подозревали, — твердо говорит БиДжей.

Он знает ее как одного из наиболее дальновидных людей его профессии, и ее последнее утверждение очень тревожно. Он нетерпеливо ждет продолжения.

— Мы были озабочены потенциальным постепенным спадом количества заявлений в наши бизнес-школы, — начинает БиДжей. — В Вашингтоне мы решили, что причиной этому является продолжающийся рост бизнес-школ, превышающий рыночную потребность в выпускниках МВА.

— Мы также сказали, что одной из возможных причин может быть распространение информации о том, что степень магистра управления бизнесом больше не гарантирует высокооплачиваемой работы, — добавляет Бернард.

— Верно. И после этого разговора я провела большое исследование, которое это подтверждает.

— Можно получить копию?

— Конечно. Но знаешь, Бернард, я боюсь, что мы допустили концептуальную ошибку в нашем объяснении. Сознательно или подсознательно мы экстраполировали на основе спада заявлений в юридические школы. Симптомы те же самые, но я думаю, что причины другие.

Помолчав, она продолжает:

— То, что происходит с юридическими школами, — это естественная регуляция между спросом и предложением. Проблема в том, что предложение превысило потребности рынка.

— «Превысило» — это мягко сказано. Кому нужно такое количество адвокатов?

Она не реагирует на его замечание.

— Что касается бизнеса, ситуация отличается. Мы даже близко не подошли к тому, чтобы удовлетворить потребности рынка. Так что причина никак не может лежать в превышении рыночных потребностей.

— Откуда ты знаешь?

— Все знают, что существует серьезная нехватка квалифицированных менеджеров. Тебе разве не пригодились бы хорошие менеджеры?

— Ну, если бы я мог избавиться от нескольких бесполезных болванов, то очень пригодились бы.

Она улыбается:

— Ой, Берни, как с тобой хорошо.

— Я не собираюсь говорить «с тобой тоже» до тех пор, пока ты не скажешь мне ответ.

— Ответ на что?

— Если причина не в том, что мы превысили рыночный спрос, почему мы видим те же самые симптомы?

Голос БиДжей опять напрягается:

— Я не говорила, что мы не превысили рыночный спрос. Я сказала, что мы даже близко не подошли к тому, чтобы удовлетворить потребности рынка.

— Пожалей меня, хватит говорить загадками. Я всего-навсего простой президент университета, — умоляющим голосом шутливо говорит он.

— Берни, когда мы откроем глаза? — тихо спрашивает она.

— Ну так открой их мне, — саркастически замечает он.

БиДжей не отвечает. Она грустно размышляет. Это настолько очевидно, это написано на всех стенах, это кричит им прямо в лицо, но даже Берни не хочет видеть очевидного. Зачем же ей навязывать ему это?

— Пожалуйста, — он мягко гладит ее по руке. В его голосе искренний интерес.

У нее тоже ушло много времени на то, что принять это. Вялым голосом она начинает:

— То, что студенты бизнес-школ получают, заканчивая школу, — это не просто бумага, а необходимое знание. Ты знаешь хоть одного человека, который считал бы, что он может стать хорошим адвокатом без того, чтобы этому учиться?

— Я знаю людей, для кого единственный хороший адвокат — это мертвый адвокат, — пытается он развеселить ее. — Но я, кажется, начинаю понимать, к чему ты клонишь. Почти никто не станет утверждать, что нельзя стать хорошим менеджером без того, чтобы сначала получить степень МВА. Ни у тебя, ни у меня нет степени МВА, и тем не менее мы управляем большими организациями.

— Последние несколько недель я проверяла, что думают менеджеры о полезности того, чему мы обучаем. Берни, это ужасно. Широко распространенная убежденность: то, чему мы обучаем — бесполезно.

— Ты не преувеличиваешь?

В другое время такой вопрос вызвал бы довольно резкую реакцию БиДжей, да и Бернард не подумал бы, чтобы его задать.

— Несколько менеджеров мне прямо сказали, что они настолько потеряли всякие иллюзии, что больше не ищут молодых и ярких выпускников МВА. Другие сказали, что они отговаривают своих работников от подачи заявлений на МВА.

Слушая ее, Бернард соотносит то, о чем она говорит, с собственным опытом. К сожалению, все совпадает. Он медленно говорит:

— То есть ты утверждаешь, что мы строим наши величественные замки на зыбком песке?

— Давай посмотрим правде в глаза, Берни. Мы не даем результатов, и рынок — большая его часть — это уже знает.

Какое-то время они едут молча. Берни пытается переварить услышанное.

— Послушай, БиДжей, но этого не может быть. Если ты права, то тогда никто не подавал бы заявления. Они платят десятки тысяч долларов, учатся несколько лет, и ты хочешь сказать, что то, что мы им даем, не имеет ценности? Если бы это было так, они бы забросали нас камнями. Нет, БиДжей, ты неправа.

— Берни, что ты хочешь? Чтобы я сказала, что я неправа? Ты хочешь уговорить себя, что я просто истеричная женщина и совершенно неправа? Но, Бернард, зачем? Это же не изменит факты.

Она все-таки достучалась до него. Он не может продолжать относиться к этому просто как к тревожащему вопросу, пункту в повестке дня. Он знает, что она права. Почти никто из его друзей не считает, что получение МВА важно. Он сам, принимая на работу менеджеров, больше не считает, что степень МВА имеет какое-нибудь значение. И все же…

— БиДжей, ответь мне только на один вопрос. Что спасает нас от дегтя с перьями?

— Уважение к высшему образованию, — отвечает она глухим голосом. — Уважение, по праву заслуженное рядом факультетов, но далеко не всеми.

Это звучит разумно. Его голова быстро работает, пытаясь просчитать последствия.

— Когда организации перешагнут через уважение к университетской степени, все рухнет. Интересно, сколько бизнес-школ выживут. БиДжей, мы должны что-то предпринять. Мы должны спасти наши бизнес-школы. Они составляют почти половину университета.

— Что тут можно сделать? — вяло отвечает она. — Управление — это искусство, а мы пытаемся преподавать его как науку. Это не может работать, не работает и не будет работать.