Анатолий Грешневиков - Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций? Страница 17

Попытки помочь племзаводу предпринимались неоднократно. Еще недавно я ходил к губернатору области Сергею Вахрукову, просил решить проблему с выделением кредита. Из разговора с ним я сделал вывод, что вся его экономическая политика зиждется на одном постулате – помогать нужно только крепким хозяйствам, а слабые все равно не выживут… Звучала часто и другая поговорка: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. После губернаторского «дезертирства» у меня состоялась встреча с министром сельского хозяйства Российской Федерации Еленой Скрынник и генеральным директором ОАО «Росагролизинг» Валерием Назаровым. Тут беседа имела успех. С трудом удалось договориться о том, что многострадальный племзавод попадет в программу поддержки и станет лизингополучателем и техники, и крупного рогатого скота.

Разговор с министром оставил, как всегда, грустное впечатление. Несмотря на то, что Е. Скрынник уже не раз слышала от меня историю ложного банкротства племзавода «Красный Октябрь», знала в деталях, кто и зачем задарма прибирает к рукам государственные земли в Борисоглебском районе, она все равно неумолимо интересовалась моей позицией.

– Откуда у Вас уверенность, что этот племзавод возродится, станет крепким хозяйством? – спрашивала она и многозначительно смотрела на меня своими большими строгими глазами. – Ваш-то интерес какой защищать то, что никто не защищает?!

Для ответа на подобные вопросы я всегда припасал не свои аргументы, а письма земляков. Доставал их из портфеля и читал вслух. Они эффективно срабатывали, успокаивали самых ретивых чиновников. В тот раз я прочел письмо директора Л. Ежовой. В нем как раз шла речь о перспективах племзавода.

«Коллектив хозяйства ставит задачи по проведению весенне-полевых работ. Будем сажать картофель и сеять зерновые. Для того чтобы племзавод и дальше имел приоритетное направление – молочное животноводство – хозяйству необходимо заниматься ремонтным стадом. Необходимо закупить 50 голов племенных телочек весом 100150 килограммов на сумму 750 тысяч рублей. Просим вас помочь в приобретении автомашины молоковоза и хотя бы одного трактора.

Анатолий Николаевич, мы будем очень благодарны вам, потому что знаем, вы не меньше нас переживаете за судьбу «Красного Октября».

Министр взяла из моих рук письмо, пробежала его глазами.

– Видите, Елена Борисовна, всего лишь один трактор нужен да молоковозка, и племзавод спасен, – произнес я еще один аргумент в заключение, передав ей другое письмо – депутатский запрос.

– С трактором пока ничего не получится, а вот племенной скот могу обещать… Я переговорю с Назаровым.

Честно говоря, я не ждал от министра положительного решения проблемы.

Однако в Росагролизинг приехал на следующий же день. Уверенность, что министр не подведет, почему-то не покидала меня ни на минуту. И обмана не последовало. Директор Валерий Львович Назаров охотно принял меня и заверил, что скот моим землякам поставит в короткие сроки. У них как раз реализовывалась соответствующая федеральная программа. Нужна была лишь заявка от племзавода.

Пока Л. Ежова выясняла у областных аграрных чиновников, как составляется эта самая заявка, я написал В.Л. Назарову упреждающее письмо. Интуиция подсказывала: нужно торопить время, а вдруг программу в Росагролизинге прикроют или министр передумает, или губернатор не поддержит нашу инициативу и спустит все на тормоза…

Письмо было коротким.

«Уважаемый Валерий Львович!

На встрече с Вами я обращался за содействием в оказании лизинговой помощи ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» в виде племенного скота. Вы обнадежили, что поможете в решение этой проблемы.

Признателен Вам за отклик и надежду на скорое решение проблемы.

Прошу Вас сообщить конкретно, каким образом племзавод может решить вопрос приобретения по лизингу крупного племенного скота, что требуется для оформления заявки, в какие сроки можно решить вопрос.

Убедительно прошу Вас также оказать возможное содействие в ускорении принятия решения».

Ждать ответа пришлось долго. К сожалению, он содержал в себе формальный отказ. Мне пришлось позвонить В.Л. Назарову и уточнить, почему он изменил своему обещанию. Тот извинился и посетовал на непредвиденные обстоятельства, на неожиданное отсутствие племенного скота.

В те дни я впервые, как депутат, почувствовал свое бессилие. После окончания рабочей недели нужно ехать в родной район, там крестьяне ждут помощи, а мне ехать стыдно. Во мне кипело чувство вины и за себя, и за государство. Почему Росагролизинг для одних сельхозпредприятий находит возможным предоставить тысячи коров, а другим не дает всего лишь пятьдесят?! Кто так напугал министра сельского хозяйства, что он безропотно расстается с государственными землями и отдает племзавод на расправу бизнесменам-капиталистам?!

Лариса Ежова не хотела верить, что московские чиновники забрали свои слова обещаний обратно… Она продолжала неустанно ездить по разным конторам и искать поддержки. В ее мятежной душе продолжала жить надежда на удачу.

Спустя время я понял, как важно жить надеждой… После решения Арбитражного суда я встретился с Л.Ю. Ежовой. На ее бледном лице появилась растерянность. От нее больше не исходил ни прежний оптимизм, ни уверенность в правоте своего дела. Глаза смотрели на меня устало… Разговор о делах хозяйства носил бессмысленный, дежурный характер. Я с тревогой ждал от нее вопроса: что будем делать дальше?!.. И так как я не знал ответа, как при объявленном банкротстве можно спасти племзавод, то и не хотел, чтобы он прозвучал в это время. Но в какой-то миг я не сдержался, нервы не выдержали ноток безысходности в нашей беседе, и вопрос о будущем хозяйства прозвучал от меня.

– Что же теперь будем делать?

– Не знаю, – честно и без лишних раздумий ответила директор.

Раньше она так бы не ответила. Я помнил ее другой… Она знала, как поступить в той или иной сложной ситуации. Она знала, чего хотела. И весь секрет ее уверенности, напористости, трудолюбия, оптимизма заключался в простом – в ее душе жила надежда на удачу. Сейчас эту надежду отнял суд. За банкротством темнота… За будущее хозяйства отвечает теперь не она, а Магомед Мурадович Мурадов.

Расстались мы с ощущением наступающей беды… Племзавод не переживет банкротства. Его прежние славные дела навсегда уходит в историю. Остается лишь одно – проклинать демагогов и разрушителей. Меня, правда, не покидала еще одна печаль: какой же балбес в чиновничьей правительственной среде решил, что директор племзавода Л.Ю. Ежова не способна возродить свое предприятие, а вот конкурсный управляющий М.М. Мурадов сделает это профессионально?

Следующий день приумножил печаль. Из деревни Редкошово мне позвонила родственница и сказала, что ее одолел своими визитами пастух Николай Рощин, который жаждет посоветоваться со мной, как написать такое большое письмо Владимиру Путину, чтобы тот спас племзавод.

Я сразу дал ответ, сорвавшись на критику. Бессмысленно писать тому, кто не читает письма, бесполезно просить о сохранении племзавода того, кто проводит в стране разорительную сельскохозяйственную политику. Я рассказал родственнице о том, что сам обращался к В.В. Путину с письмом о недопущении банкротства племзавода. Ответ получил от губернатора С.А. Вахрукова. В нем не было никакого намека на желание сохранить знаменитое хозяйство. Наоборот, между сухих строк прочитывались всезнайство, высокомерие и бравада правотой своего решения.

«Уважаемый Анатолий Николаевич!

Ваше обращение в адрес Председателя Правительства РФ Путина В.В. по вопросам банкротства открытого акционерного общества «Племзавод «Красный Октябрь» рассмотрено.

Департаментом агропромышленного комплекса создана межведомственная рабочая группа… Вопросы по урегулированию земельных отношений ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» рассмотрены рабочей группой с выездом на место (протокол прилагается).

По расчетам специалистов, для осуществления производственной деятельности племзавода имеющихся земельных площадей достаточно. Потребности в дополнительных земельных площадях нет. Более того, племзавод готов отказаться от ряда отдаленных, сильно заросших кустарником земельных участков.

Необходимость банкротства племзавода оспаривается в судебном порядке».

Плохо, что губернатор не помог в судебном процессе отстоять племзавод. Но еще хуже, когда он не дал возможности племзаводу оставить за собой те земли, которые помогли бы ему преодолеть кризис и возродиться. В протоколе, приложенном к письму, зафиксирована просьба директора Л.Ежовой – «поменять принадлежащие хозяйству земельные участки на прилегающие к ферме Турово». Просьба понятна, очевидна… Оказывается, и чиновники, и инвесторы так старательно захватывали земли племзавода, что умудрились взять Туровскую ферму в осаду, лишив ее не только окружающей земли, но и возможности прогонять скот. Для выпаса коров необходимо спрашивать разрешение… Хорош ответ губернатора – «имеющихся земельных площадей достаточно». Гораздо равнодушней, циничней звучал ответ московского инвестора С. Негляда, также записанный в протоколе: «На обмен участками, как предлагает Л.Ю. Ежова, не пойдем, прогон скота разрешить можем».