Джо Стадвелл - Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире Страница 2

Интересно, что Пак Чон Хи, президент Кореи в 1961–1979 гг. и отец корейского экономического чуда, является в значительном смысле продолжателем японских идей. Выпускник японской имперской академии и бывший лейтенант японской армии, какую-то часть своей жизни проживший под японским именем Такаги Масао, он следовал японским идеям о формировании сильных экспортоориентированных концернов. (Только в Корее они назывались не «дзайбацу», как в Японии, а «чеболь». Это всего лишь корейское и японское произношения одного и того же слова, иероглифами оно пишется одинаково.) Так же, как и ранее в Японии, в Корее 1970-х государственные чиновники зачитывались книгами Листа, а сам Пак Чон Хи восторгался Бисмарком. С презрением относившийся к советам не практикующих экономистов, в том числе иностранных, Пак Чон Хи проигнорировал отчет Всемирного банка 1974 г., высказывавший «серьезнейшую озабоченность насчет практичности целей по экспорту продукции тяжелого машиностроения» и рекомендовавший стране сфокусироваться на текстиле (к слову сказать, в начале 1970-х ключевыми статьями корейского экспорта были: 1) текстиль; 2) фанера; 3) парики!). Точно так же, как и в Японии, Пак Чон Хи отдавал приоритет производству стали, судостроению, а позже автомобилестроению и производству полупроводников.

Являвшийся в 1926–1927 гг. студентом коминтерновского Университета имени Сунь Ятсена в Москве великий китайский реформатор Дэн Сяопин считал образцом экономической политики нэп и именно ее взял за основу китайских реформ 1980-х. Говоривший о необходимости «четырех модернизаций» – промышленности, сельского хозяйства, обороны и науки – Дэн Сяопин, по японскому образцу вековой давности, направил четыре миссии: в Японию, Восточную Европу, Западную Европу и Гонконг. Изначально склонявшиеся к восточноевропейскому (в основном югославскому) опыту китайцы в итоге выбрали японскую модель как образец. В особенности китайцы были под впечатлением от того, как японское Министерство международной торговли и промышленности (MITI) анализирует конкурентоспособность японских фирм на мировых рынках и планомерно распределяет ресурсы экономики для обеспечения того, что принято называть устойчивым конкурентным преимуществом. Две ключевые китайские организации, созданные в Китае в 1979 г. – Ассоциация контроля качества и Ассоциация управления предприятиями – обучали тысячи китайских руководителей почерпнутым из Японии идеям. Таким образом Япония, исторический конкурент и злейший враг со времен как минимум китайско-японской войны 1894–1895 гг., закончившейся аннексией Тайваня, пыталась искупить историческую вину и в итоге сыграла ключевую роль в модернизации Китая. Сам же Дэн Сяопин был первым китайским лидером за 2200 лет контакта между Китаем и соседним островом, посетившим Японию и встретившимся с императором. Опять-таки, приоритет в развитии промышленности в Китае был дан экспортоориентированным отраслям с максимальным мультипликативным эффектом: тому же сталелитейному сектору, судостроению, автомобилестроению, высоким технологиям. Эволюцию немецко-японско-корейско-китайских идей развития промышленности можно условно проиллюстрировать на примере цепочки брендов Mercedes – Toyota – Hyundai – Geely, или же Siemens – Sony – Samsung – Xiaomi.

Часть 2. Выверенная реформа сельского хозяйства

Наиболее элегантно взаимосвязь между целями развития промышленности и целями развития сельского хозяйства выразило в 1945 г., после так называемой ретроцесcии от Японии, правительство Тайваня, сформулировавшее свою задачу как «развитие индустрии через сельское хозяйство, и развитие сельского хозяйства через индустрию». Будучи составной частью общей экономической повестки, реформа сельского хозяйства должна одновременно служить трем ключевым целям:

a) Обеспечение занятости населения как механизма социальной стабильности и устойчивого развития общества. Как отметил, пожалуй, самый видный экономист по развитию Майкл Липтон, «для выполнения общих целей развития общества необходимо развивать сельское хозяйство». Можно, конечно, долго фантазировать о бурном росте ИТ-технологий и мини-силиконовых долин как механизма вытягивания страны из бедности, однако пожалуй, даже самая успешная азиатская страна в сегменте ИТ-услуг, Индия, обеспечила трудозанятостью в ИТ-секторе примерно 3 млн человек, в то время как в сельском хозяйстве страны занято примерно в 200 раз больше, 600 млн человек.

b) Масштабирование хозяйств. Атомизация хозяйств, т. н. sub-scale agriculture – прямой путь к гарантированию бедности страны. Для обеспечения успешного развития экономики страны масштабироваться и специализироваться (то есть сфокусироваться на так называемых anchor points, «якорях») должна не только промышленность, но и сельское хозяйство. Интересно, что важнейшую роль в успешных реформах аграрного сектора в Азии (в частности, в Японии и Тайване) после Второй мировой войны сыграл Вольф Исаакович Ладежинский, бывший ключевым советником генерала Дугласа Макартура по вопросам сельского хозяйства. Уроженец Украины, эмигрировавший от ужасов революции в США, он считал, что залогом обеспечения экономического роста в сельском хозяйстве является ликвидация грабительской помещичьей ренты и создание крупных, специализированных хозяйств. Согласно пакету реформ Ладежинского, использованному в Японии, государство выкупало у помещиков-рантье излишки земли, которые затем продавались на льготных условиях, с 30-летней рассрочкой, крестьянам-арендаторам. Тут важно отметить тот факт, что экстраординарность аграрных реформ в Азии обусловлена небольшим размером доступной для сельского хозяйства территории. Так, в Японии, состоящей из четырех крупных и 6848 мелких островов, несмотря на большую, чем у Германии, общую территорию, три четверти непригодно для жизни, и только 13 % можно использовать в сельском хозяйстве (это одна из причин, объясняющих высокую стоимость японской сельхозпродукции), на Тайване для культивации недоступно свыше 75 % земли, а в Южной Корее – 78 %.

c) Использование последних достижений технологий и ориентация на экспорт. Экспортные рынки, благодаря таможенной статистике, позволяют отслеживать успешность продаж на внешних рынках и «рационализировать» спектр производимой продукции. Международные продажи являются механизмом обратной связи, с помощью которого правительства могут оценить, успешно ли проходит реформирование сельского хозяйства. Опять-таки, экспортоориентированность, а не импортозамещение, является name of the game (букв.: «название игры»). Именно поэтому азиатские игроки специализируются на высокорентабельных нишевых сельскохозяйственных продуктах. Так, Тайвань является лидером в производстве консервированных продуктов, а Япония успешно экспортирует сверхдорогое мясо «вагью», рыбу и фрукты. При этом согласно исследованию Deutsche Bank, производительность труда южнокорейского фермера, выращивающего традиционную культуру – рис, в 40 (!) раз выше производительности труда китайского фермера, в первую очередь благодаря использованию новейших технологий. Заканчивая тему сельского хозяйства, отмечу, что сельское хозяйство скорее всего придётся субсидировать – просто потому, что на международных сельскохозяйственных рынках ведется «война субсидий».