Дарон Аджемоглу - Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты Страница 25

Один из подобных печальных примеров экономического невежества — устойчивый экономический спад в Гане, начавшийся почти сразу после обретения этой страной независимости от Великобритании. Английский экономист Тони Киллик, работавший советником в правительстве первого президента страны Кваме Нкрумы, подробно описал многие проблемы. Политика Нкрумы была сосредоточена на развитии государственного промышленного сектора, что оказалось весьма неэффективным. Киллик вспоминает:

«Обувная фабрика… будет соединена транспортной артерией длиной 500 километров со скотобойней и мясным заводом, находящимися на севере, и (ныне заброшенным) кожевенным заводом на юге. В результате выделанную кожу придется доставлять с кожевенного завода на обувную фабрику в центре страны, в Кумаси, то есть еще 200 километров на север. А поскольку основной рынок сбыта обуви располагается в районе столицы страны Аккры, обувь придется везти обратно на юг, это еще 200 километров».

Киллик, несколько смягчая, указывает далее, что это было предприятие, «чья жизнеспособность была изначально подорвана неправильным расположением». Обувная фабрика была только одним из таких проектов. Другим был завод по консервированию манго, который был расположен в той части Ганы, в которой не растет манго, и чей объем выпуска должен был превышать весь мировой спрос на консервированное манго. Однако этот бесконечный список экономически иррациональных проектов не был следствием плохой информированности или экономического невежества Нкрумы и его советников. У них были люди вроде самого Киллика, а в числе советников был даже лауреат Нобелевской премии по экономике сэр Артур Льюис, который прекрасно знал, что такая экономическая политика не принесет пользы. Принятая Нкрумой на вооружение экономическая политика была нужна ему для обеспечения стабильности своего отнюдь не демократического режима, а также для банальной покупки политических сторонников.

Ни в случае с получившей независимость Ганой, ни во многих других случаях вину за разочаровывающие результаты экономического развития нельзя просто возложить на чье-то невежество. В конце концов, если бы дело было в невежестве, то действующие из лучших побуждений лидеры быстро бы поняли, какая именно экономическая политика увеличивает благосостояние и доходы людей, и начали бы склоняться именно к такой политике.

Возьмем, например, расходящиеся траектории развития Мексики и США. Винить в этом невежество лидеров в лучшем случае наивно. Не разница в образовании или намерениях Джона Смита и Эрнана Кортеса заложила вектор этих расходящихся траекторий и не разница в объеме экономических знаний заставила президента Мексики Порфирио Диаса в конце XIX — начале XX века выбрать экономическую политику, которая обогащала элиту за счет всего остального населения, в то время как американские президенты того времени — Тедди Рузвельт и Вудро Вильсон — проводили противоположную политику. Совершенно различные институциональные ограничения, в рамках которых действовали президенты и элиты, — вот что отличало США от Мексики. Точно так же лидеры тех африканских стран, которые прозябают в бедности последние полвека и население которых страдает от незащищенности прав собственности и неэффективности экономических институтов, довели до нищеты большую часть своих граждан не потому, что считали проводимую ими экономическую политику хорошей. Они проводили ее потому, что считали, что им все сойдет с рук и они могут обогащаться за счет других, — или потому, что считали это удачной политической стратегией, которая позволит им удержаться у власти, покупая поддержку элит и других ключевых групп общества.

Опыт Кофи Бусиа, премьер-министра Ганы в 1971 году, иллюстрирует, до какой степени неверной может быть теория невежества. Бусиа пришлось иметь дело с опасным экономическим кризисом. После прихода к власти в 1969-м Бусиа, так же как прежде Нкрума, проводил несбалансированную инфляционную экономическую политику и удерживал цены при помощи управления сбытом и завышения курса национальной валюты. Хотя Бусиа был политическим оппонентом Нкрумы и его правительство было демократическим, он попал в ту же самую политическую западню. Как и Нкрума, он проводил подобную экономическую политику не из-за собственного невежества или веры в то, что это и есть рецепт экономического успеха для страны. Подобная стратегия была избрана потому, что она приносила политические дивиденды, позволяя Бусиа перераспределять ресурсы в пользу влиятельных групп населения, например городских жителей. Контроль над ценами выжимал все соки из сельского хозяйства, позволяя обеспечивать дешевой едой сторонников правительства в городах и генерируя прибыль, которая шла на погашение других бюджетных расходов. Однако политика контроля над ценами не могла быть успешной в течение долгого времени. Вскоре Гана столкнулась с серией кризисов платежного баланса и недостатком иностранной валюты. В этой ситуации 27 декабря 1971 года Бусиа был вынужден подписать соглашение с Международным валютным фондом, которое предусматривало резкое снижение курса национальной валюты.

МВФ, Всемирный банк и все международное сообщество оказывали давление на Бусиа, чтобы заставить его осуществить реформы, предусмотренные соглашением. Но хотя международные институты находились в блаженном неведении, сам Бусиа знал, что идет на огромный политический риск. Немедленным следствием девальвации национальной валюты стали массовые беспорядки и рост недовольства в столице страны Аккре. Эти беспорядки усиливались и наконец вышли из-под контроля, и тогда Бусиа был свергнут военными во главе с подполковником Ачампонгом, который сразу же отменил девальвацию.

Теория о невежестве отличается от географической и культурной теорий тем, что содержит и ответ на то, как решить проблему бедности: если невежество является ее причиной, то информация и просвещение помогут с ней справиться. В таком случае мы можем «спроектировать» процветание во всем мире, просто давая правильные советы и убеждая политиков им следовать. Однако опыт Бусиа подчеркивает то обстоятельство, что главным препятствием к проведению экономической политики, которая могла бы исправить провалы рынка и стимулировать экономический рост, является не невежество политиков, а стимулы и институциональные ограничения, с которыми приходится иметь дело этим политикам.

Хотя теория о невежестве все еще популярна среди экономистов и западных экспертов по экономической политике и зачастую заставляет их игнорировать все остальные подходы, кроме такого вот «проектирования процветания», на самом деле это всего лишь еще одна неработающая теория. Она не может объяснить ни причины взрывного экономического роста в прошлом, ни сегодняшнее положение вещей — например, почему в таких странах, как Мексика и Перу (а не в США и не в Англии), установились институты, которые приводят к тому, что большая часть населения живет в бедности? Или почему почти все страны Африки южнее Сахары настолько беднее стран Западной Европы или Восточной Азии?