Кен Робинсон - Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии Страница 25

Собрать все воедино

Хотя динамичная природа творческого мышления видна даже в деятельности отдельных людей, она становится еще очевиднее на примере работы больших творческих коллективов, таких как Traveling Wilburys. Успех пришел к этой группе не потому, что все ее участники мыслили одинаково. Причина заключалась как раз в обратном – все были совершенно разными людьми, имели различные таланты и интересы, исполняли каждый свою музыку. И, невзирая на это, нашли способ совместной работы, стимулировавшей каждого из них к результату, который редко достижим в условиях «одиночного плавания». В таких случаях источником творчества становятся не только наши личные ресурсы – весь безграничный мир идей и ценностей других людей служит этой прекрасной цели. И здесь аргументы в пользу развития нашего творческого потенциала приобретают особое значение.

Давайте теперь вернемся к «Гамлету». В шекспировской пьесе принца датского обуревают мучительные чувства из-за смерти отца и предательства матери и дяди. На протяжении всего действия он мучительно ищет ответы на вечные вопросы жизни и смерти, верности и предательства, стремится отыскать свое место во вселенной. Он пытается понять, что должен чувствовать и думать о тех событиях, которые подавляют его дух. В начале пьесы он приветствует Розенкранца и Гильденстерна в Королевском датском суде следующими словами:[18]

Мои лучшие, мои милые друзья! Как поживаете, Гильденстерн? А ты, Розенкранц? Как вы поживаете оба, добрые мои товарищи? …чем, добрые мои друзья, вы рассердили Фортуну, что она послала вас сюда, в тюрьму?

Этот вопрос вызывает удивление Гильденстерна. Он спрашивает Гамлета, что тот имеет в виду под словом «тюрьма». Гамлет отвечает: «Дания – тюрьма». Розенкранц смеется и говорит, что если это правда, тогда весь мир – тюрьма. Гамлет согласен – так и есть, и тюрьма «отличная – в ней очень много отделений, казематов и подземелий. А Дания – одна из худших». Розенкранц возражает: «Мы так не думаем, милорд». Гамлет в ответ на это дает глубоко прочувствованный ответ: «Значит, для вас она не такова, потому что ничего нет ни хорошего, ни дурного, но мысль делает его таким или иным. Для меня она – тюрьма».

Сила человеческого творчества видна во всем: в зданиях, в которых мы живем, в технологиях, которые используем, в одежде, которую носим, в фильмах, которые смотрим. Однако истинное влияние творчества гораздо шире. Ему подвластно не только то, что мы привносим в мир, но и то, что пытливо из него извлекаем, что при этом думаем и чувствуем.

Насколько нам известно, человек – единственное существо на нашей планете, которое живет насыщенной духовной жизнью, активно общается с окружающим миром, размышляет о происходящем и пытается разобраться в причинах всего сущего. Человек способен к этому благодаря поразительной силе своего воображения, лежащего в основе способности мыслить словами и цифрами, образами и жестами. Воображение помогает созданию теорий, идей и ценностей, из которых складывается уникальная мозаика человеческой жизни. Мы не просто видим мир таким, какой он есть, – мы интерпретируем его через призму определенных идей и убеждений, которые сформировали нашу культуру и личные взгляды. Они становятся между нами и нашим первичным опытом и выступают в роли своеобразного фильтра для наших мыслей и восприятия мира.

Наши представления о себе формируют наше сознание и самоощущение. Делают нас теми людьми, которыми мы стали. Дают возможность понять, кем мы можем быть. Именно это имел в виду Гамлет, говоря, что «ничего нет ни хорошего, ни дурного, но мысль делает его таким или иным». Положительным моментом здесь является то, что мы всегда можем попытаться мыслить иначе. Создавая собственный взгляд на мир, мы в состоянии пересмотреть его, принять другую точку зрения и по-новому взглянуть на ситуацию. В шестнадцатом веке Гамлет сказал, что метафорически воспринимает Данию как тюрьму. В семнадцатом веке английский поэт Ричард Лавлейс написал стихотворение для своей возлюбленной Алтеи:[19]

Не из решёток или стентемница состоит, тот,кто умом своим смирен,в тюрьме находит скит.Любовь даёт свободу мнежить в радости мирскойлишь ангел может в вышинесвободу знать такой.

К девятнадцатому веку люди стали осознавать, что наши идеи и методы мышления могут ограничивать нас, подобно стенам тюрьмы, или, наоборот, – делать свободными. Уильям Джеймс, один из основателей современной психологии, был абсолютно солидарен с этим мнением: «Величайшее открытие моего поколения заключается в том, что люди могут изменить свою жизнь, меняя состояние своего ума… Если вы измените свой склад ума, вы сможете изменить свою жизнь».

В этом и заключаются истинная сила творчества и подлинное раскрытие потенциала человека, живущего в своей стихии.

Глава 4

В зоне интереса

Ева Лоренс – самая знаменитая в мире женщина-бильярдист. Известная как «атакующий викинг», она давно стала признанным игроком номер один в мире, чемпионкой Европы и США. Она появлялась на обложке New York Times Magazine. Статьи о ней публикуются в People, Sports Illustrated, Forbes и многих других изданиях; она регулярно появляется на телевидении и работает комментатором на канале ESPN.

Ева росла в Швеции и открыла для себя игру в бильярд совершенно случайно, когда следила за своим старшим братом.

«Мы с Ниной, моей лучшей подругой, все время проводили вместе и были так близки, насколько могут быть близки друзья. Однажды, когда мне было четырнадцать лет, мы проследили за моим братом и его другом, которые отправились поиграть в боулинг. Скоро нам наскучило наблюдение за боулингом, и мы собрались уходить. Но вдруг брат и его друг пошли в какую-то комнату, которая называлась «бильярдная». Раньше я никогда не слышала о бильярде. Мы последовали за ребятами, и я помню, что получила колоссальное впечатление сразу же, как вошла туда. Мне понравилось все – темная комната с лампами над каждым столом, стук кия по шарам. Я была очарована с первой же минуты.

Там собиралось общество, знавшее о бильярде все, и меня это сразу же заинтересовало. Мы с Ниной испытывали испуг и любопытство, были до крайности заинтригованы и потому тихонько сидели в уголке. Когда наблюдаешь за интересующим тебя процессом или сам занимаешься им – все вокруг исчезает. При игре в бильярд это происходит чрезвычайно легко, ведь каждый стол – это сцена. Поэтому для меня все вокруг исчезло. Я видела только бильярдный стол. Я наблюдала за игроками, которые точно знали, что делали. Я понимала, что их удары по шарам не случайны. В зале был один парень, который загонял в лузу один шар за другим – шестьдесят, семьдесят, восемьдесят подряд. Я вдруг поняла: он забивает их не прямым ударом кия, а белым шаром. И каким-то образом выбранный цветной шар непременно закатывался в лузу. Меня по-настоящему поразили знание и мастерство этих людей, чья игра в бильярд была подобна шахматной партии с оценкой ситуации на три-четыре хода вперед для безусловной победы».