Андре Шиффрин - Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать Страница 25

Со временем подобные перемены произошли во всех журналах группы от «Мадемуазель» до «Нью-Йоркера». В последнем случае журнал, главной гордостью и, более того, отличительным свойством которого было четкое разграничение собственно материалов и рекламы, при Ньюхаузе превратился в издание, которое посвящает тематические номера перспективным в рекламном отношении сферам — например моде, дабы гарантировать себе новые выгодные контракты.

Неизбежность развития событий по этому сценарию стала ясна лишь впоследствии. И все же странно, что у нас не хватило ума предугадать его с самого начала. Вопреки своему первоначальному заявлению о невмешательстве в дела издательства, Ньюхауз вскоре реорганизовал «Рэндом хауз» и повернул его в сторону чистой коммерции. Успешный (в отличие от слабого школьного) отдел учебников для колледжей «Рэндом» был довольно скоро продан; Ньюхауз так спешил сбыть его с рук, что продал это подразделение за половину суммы, за которую его впоследствии перепродал новый владелец. На вырученные от продажи деньги было приобретено одно из самых откровенно коммерческих американских издательств США «Краун букс» («Crown Books»), сулившее большие барыши в низших слоях рынка. Но радужные надежды бухгалтеров Ньюхауза на прибыльность «Краун» не оправдались. Эта сделка, как и многие другие, показала, что тяга к деньгам тут оказалась сильнее нормальной человеческой осторожности и предусмотрительности. Огромные деньги были потеряны на продаже и покупке подразделений «Рэндом хауз», а позднее на финансовых вливаниях в «Нью-Йоркер» и другие журналы во имя идеи, что большие тиражи — верный путь к колоссальным доходам.

Позабыв свои первоначальные обещания о том, что редакторам будет предоставлена свобода рук, Ньюхауз вскоре лично занялся отбором книг и заключением договоров с авторами. По его настоянию «Рэндом хауз» выплатило крупный аванс Дональду Трампу, известному нью-йоркскому спекулянту недвижимостью, над чьими похождениями и бесчисленными неудачами по сей день потешается «желтая пресса». Ньюхауз, с огромным восхищением отзывавшийся о своих «коллегах»-магнатах, героях телепередачи «Богатые и знаменитые: Стиль жизни», стремился к дешевому блеску, точно мотылек к огню. Он договаривался о выплате огромных авансов лицам, которые вряд ли имели что сказать аудитории, — зато обладали громкими именами, которые, по расчетам Ньюхауза, должны были возбудить любопытство масс. Например, Нэнси Рейган получила три миллиона долларов за свои мемуары, которые, в общем, таких затрат не окупили. По этому поводу один остряк вопросил: «Что это, аванс в счет будущих авторских отчислений — или “чаевые” за услуги, оказанные четой Рейганов супербогачам?». Также Ньюхауз проследил, чтобы «Рэндом хауз» заключило договор на книгу с его старым другом Роем Коном, прихвостнем Маккарти. (Книгу должен был вести глава редакции «Рэндом» Джейсон Эпстайн, но Кон умер, не успев ее закончить.)

Та же самая картина наблюдалась в «ХарперКоллинз» — Мэрдок призывал своих редакторов не жалеть денег на авансы. Среди тех, кому доставались эти круг ленькие суммы, было много махровых консерваторов вроде Кона. Автор триллеров Джеффри Арчер, тогдашний глава Партии консерваторов Великобритании, получил 35 миллионов долларов в качестве аванса за три романа, которые с треском провалились, пробив заметную брешь в финансах американского отделения «ХарперКоллинз». Спустя некоторое время Ньюхауз ввел в «Рэндом хауз» систему, доводившую эти безумства до абсурда: он разрешал руководителям разных издательств, входящих в группу «Рэндом», «перебивать» авторов друг у друга. То есть на гласных или негласных «аукционных торгах» коллеги по «Рэндом» теперь боролись за книгу или автора между собой — вместо того чтобы, как раньше, действовать совместно. И потому за книги типа мемуаров Колина Пауэлла выплачивались авансы в несколько миллионов долларов, хотя таких расходов вполне можно было бы избежать.

Этот новый дорогостоящий стиль работы все больше и больше смущал Боба Бернстайна, который взошел на свой руководящий пост по коммерческой «стороне» фирмы, начав с должности менеджера по продажам. Блестящие способности к бизнесу не мешали Бернстайну сознавать, что издательство должно быть децентрализованной структурой, управляемой не бухгалтерами, а редакторами. Когда возникали издательские проблемы этического толка, Бернстайн непременно решал дело по справедливости. То был настоящий гражданин по своей натуре, питавший особенный интерес к проблемам прав человека. Он знал, какую огромную ответственность перед обществом несет крупная издательская фирма класса «Рэндом хауз» как внутри США, так и на мировой арене.

Капитал «Рэндом хауз» стабильно рос за счет инвестиций Ньюхауза и ряда сделанных Бернстайном очень удачных приобретений, прежде всего серий в мягкой обложке. Итак, «Рэндом», купленное в 1980 году за 60 миллионов долларов, к 1990-му стало стоить более восьмисот. Но этого фантастического пятнадцатикрат ного умножения стоимости активов Ньюхаузу было недостаточно. Он хотел увеличить годовой доход, а «Рэндом хауз», вполне окупая себя, такого прироста не давало. И вновь, поскольку Ньюхауз держал свою бухгалтерию в тайне, мы не знали, что эти тревоги отчасти были вызваны его непомерными тратами на журнальную группу «Конде Наст», в результате которых пять из одиннадцати изданий стали убыточными.

Всеобщее распространение подобных методов в издательском мире обернулось текучестью кадров — редакторы приходили, не выдерживали настойчивых требований о наращивании прибылей и вскоре увольнялись. Соответственно отношения между автором и редактором стали менее тесными. Отныне точкой стабильности в жизни автора все чаще оказывался литературный агент — единственный человек, на продолжение сотрудничества с которым автор мог рассчитывать. И это вполне резонное, по-человечески простительное обстоятельство породило новую систему, чреватую катастрофическими последствиями.

На заре моей карьеры в издательском мире пункт авторского договора об опционе еще не был пустым звуком. Автор расписывался в том, что предложит данному редактору свою следующую книгу, а редактор в большинстве случаев считал своим долгом ее взять. Издатели имели обыкновение выпускать собрания сочинений крупных писателей. Например, в «Кнопфе» гордились тем, что десятки произведений самых известных японских писателей вел сотрудник этого издательства Харольд Строе, досконально знающий литературу Японии. Редко случалось, чтобы маститому автору заявляли: «Кнопф», дескать, не издаст его новую книгу, так как потенциальный спрос на нее не удовлетворяет требованиям издательства. Получив «Черного лебедя» Томаса Манна, Альфред Кнопф не отказался от этой вещи под тем предлогом, будто предпочитает подождать чего-нибудь чуть более коммерческого.