Дарон Аджемоглу - Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты Страница 52

Городище Абу-Хурейра на берегу Евфрата — одно из наиболее изученных натуфийских поселений. На протяжении почти сорока лет ученые вскрывали один археологический слой городища за другим и собрали самые подробные сведения об особенностях оседлой жизни людей до и после перехода от собирательства к земледелию. Поселение Абу-Хурейра возникло, вероятно, около 9500 года до н. э., и еще примерно в течение пятисот лет его жители продолжали заниматься исключительно охотой и собирательством. По оценкам археологов, в доземледельческой Абу-Хурейре жило от ста до трехсот человек.

Имеется множество причин того, почему то или иное сообщество охотников-собирателей становится оседлым. Постоянные переходы с одного кочевья на другое даются непросто: приходится тащить за собой (или на себе) детей и стариков, и почти нет возможности нести еще и запасы еды. Поэтому дни переходов — это голодное время. Кроме того, такие полезные для сбора и обработки дикой пищи инструменты, как серпы и точильные камни, трудно переносить с собой на новое место из-за их веса.

Однако есть данные о том, что даже кочевые охотники-собиратели делали запасы еды, например в пещерах. Одним из преимуществ кукурузы является как раз то, что ее можно долго хранить. В частности, поэтому ее так активно культивировали по всей доколумбовой Америке. Возможность хранить пищу и особенно делать запасы пищи, по-видимому, была одной из важнейших причин, которые побудили людей перейти на оседлый образ жизни.

Хотя для сообщества в целом переход к оседлости может быть объективно выгодным, это совсем не обязательно произойдет в действительности. Группа кочевых охотников-собирателей либо должна сознательно принять это решение, либо что-то должно ее вынудить. Некоторые археологи предполагают, что рост плотности населения и начавшееся вследствие этого снижение уровня жизни стали ключевыми факторами в переходе к оседлому образу жизни. Однако плотность у натуфийцев была не выше, чем у их предшественников, так что доказательств перенаселенности у нас нет. Изучение обнаруженных скелетов и зубов жителей натуфийских поселений не подтверждают и теорию об ухудшении условий жизни или состояния здоровья натуфийцев. В частности, хронический недостаток еды может приводить к недоразвитию зубной эмали — гипоплазии. Так вот, у натуфийцев это заболевание встречается реже, чем у их потомков, уже перешедших к земледелию.

Оседлая жизнь также имеет не только плюсы, но и минусы. В частности, разрешение конфликтов, вероятно, было гораздо более сложным делом для оседлых сообществ, чем для кочевых, потому что поссорившиеся кочевники могли просто разойтись в разные стороны. Но оседлому земледельцу, который построил дом и обзавелся имуществом, слишком тяжелым для переноски, уже нелегко было просто сняться с одной стоянки и перейти на другую. Поселениям натуфийцев были необходимы механизмы разрешения конфликтов и более определенное понятие о собственности. Нужно было решать, кто из жителей имеет право пользоваться подходящим для выращивания растений участком земли рядом с деревней, кто может собирать фрукты на том или ином участке, кто может ловить рыбу на том или ином отрезке реки. Для всего этого нужно было выработать правила и создать институты, которые сделали бы эти правила обязательными для всех.

Таким образом, чтобы стать оседлыми, охотникам-собирателям недостаточно было просто перестать перемещаться в пространстве; сначала им нужно было совершить институциональную революцию. В ходе этой революции появилась бы элита, которая сосредоточит в своих руках основную власть и использует ее для поддержания порядка и для защиты собственности, одновременно получая возможность извлекать ресурсы из эксплуатации остального населения. Именно такая революция — во многом напоминающая ту, что совершил на берегах Касаи король Шиам, — могла сделать возможным переход к оседлой жизни.

И действительно, археологические данные подтверждают: сложные социальные структуры, в основе которых лежали иерархия, имущественное неравенство и поддерживающие такое положение дел законы и порядки — иными словами, зачатки экстрактивных институтов, — появились у натуфийцев задолго до того, как они занялись земледелием. Одно из убедительных доказательств этого факта было найдено в погребениях натуфийской культуры. Некоторые покойники были похоронены вместе с большим количеством обсидиана (вулканического стекла) и раковин моллюска денталиума (морского зуба), которые происходят с берега Средиземного моря, недалеко от горы Кармель. Были в этих захоронениях и другие украшения: ожерелья и браслеты, сделанные из собачьих зубов, оленьей кости и морских раковин. В других погребениях никаких украшений не было.

Раковины и вулканическое стекло были предметами торговли, и контроль над ней, вероятно, был одним из источников неравенства и привилегий власть имущих. Дополнительные свидетельства неравенства в натуфийской культуре были найдены к северу от Галилейского моря (озера Кинерет), в Эйн-Маллахе. В этом городище, помимо примерно пятидесяти круглых хижин и нескольких амбаров для хранения пищи, было найдено более крупное и тщательно оштукатуренное строение, стоявшее в центре деревни, на расчищенном участке. Все указывает на то, что это был дом вождя. Некоторые захоронения в этом поселении столь же явно указывают на высокий статус погребенных. Кроме того, есть указания на то, что жители поселения практиковали поклонение черепам, вероятнее всего черепам собственных предков.

Свидетельства культов, которых придерживались натуфийцы, обнаружены на всех археологических объектах, ассоциирующихся с натуфийской культурой, особенно много их в районе Иерихона. Таким образом, целый ряд убедительных доказательств свидетельствует о том, что натуфийцы, еще не став земледельцами, уже имели относительно сложную систему социальных институтов и элиту, членство в которой переходило по наследству. Люди той эпохи были включены в систему иерархических политических институтов, вели торговлю на относительно дальние расстояния и имели квазирелигиозные культы.

Формирование политической элиты, вероятно, и привело к переходу к оседлому образу жизни; земледелие и животноводство появились уже позже. Как показывают исследования натуфийских поселений, оседлая жизнь необязательно связана с земледелием и скотоводством. Люди могут начать оседлый образ жизни, но все еще добывать пищу с помощью охоты и собирательства. В конце концов, «длинное лето» сделало дикие растения более питательными, а шансы на удачную охоту более высокими, так что привлекательность охоты и собирательства, по идее, должна была только вырасти. Многих людей это, вероятно, устраивало, особенно если охота и собирательство не требовали слишком больших усилий. Даже важные технологические инновации необязательно ведут к изменению статус-кво. Известный факт: когда в быту йир-йоронт, одной из народностей австралийских аборигенов, появилась такая важная вещь, как железный топор, это не привело к росту производительности — поскольку никаких серьезных стимулов для работы у йир-йоронт так и не появилось, а добывать минимальные средства к существованию стало гораздо проще, то люди стали просто больше спать.