Джин Кэллахан - Экономика для обычных людей: Основы австрийской экономической школы Страница 26

Развивая нашу метафору чуть дальше, мы могли бы сказать, что интенсивность изменений в потоках определяет то, насколько основательно они будут воздействовать на риф. Когда предпочтения потребителей смещаются, предпринимательские планы отменяются, видоизменяются и соотносятся с новыми последствиями планов, тем самым изменяя структуру рифа. Незначительные перемены, подобно переключению потребителей от покупки одной куклы на одно Рождество к покупке другой на следующее, действуют главным образом на верхние слои. Кукольной фабрике, возможно, придется провести переоборудование, чтобы выпускать новую модель, однако ей по-прежнему понадобятся пластмасса, картонные коробки, металл для литейных форм, рабочие для поточной сборки и т.д. Более существенные изменения в потоках повлекут за собой более глубокие изменения в структуре рифа.

Когда потребители стали предпочитать ездить не на лошадях, а на автомобилях, структуры капитала по всей экономике разрушались, создавались заново или переконфигурировались. Потребность в производстве сена резко упала, в то время как потребность в добыче нефти возросла. Кузнецы остались без работы, тогда как для фабричных рабочих появлялись новые места. Богатство перешло из рук тех, кто продолжал производство товаров, спрос на которые теперь понизился, к тем, кто безошибочно предвидел теперь оформившийся более высокий спрос на другие товары.

В конечном счете именно потоки потребительских запросов определяют общую форму рифа, состоящего из взаимодействующих планов, — Уильям Хатт и Людвиг фон Мизес определяют это явление как суверенитет потребителя. В своих непрестанных поисках прибыли предприниматели перестраивают структуру рифа. Они преуспевают только в том случае, если новая конфигурация в большей степени отвечает пожеланиям потребителей, нежели прежняя.

Не все согласны с концепцией суверенитета потребителя: производители, мол, суверенны во всех отношениях ничуть не меньше, чем потребители. Тот факт, что человек является владельцем предприятия, отнюдь не означает, что все свои решения он принимает с точки зрения производителя. Безусловно, владелец волен использовать возможности своего предприятия ради личного удовлетворения вместо удовлетворения потребителей. Он мог бы, например, пойти на то, чтобы превратить свою фабрику в огромное увеселительное заведение для себя и своих друзей. Однако, поступая таким образом, он будет действовать как потребитель.

Некоторые экономисты, и в частности Альфред Маршалл, подвергли критике выдвинутое Менгером представление о товарах, рассредоточенных по различным порядкам, как непродуманное и бесполезное, поскольку один товар может относиться сразу к нескольким порядкам. Если измерять в различных направлениях, то какой-то определенный коралл от верхушки могут отделять один, два, три или четыре пласта. (Пример Маршалла заключался в том, что поезд, везущий пассажиров, и различные производственные товары могли бы иметь сразу четыре порядка.)

Кажущееся очевидным затруднение можно устранить, если вспомнить о том, что нечто является капитальным товаром отнюдь не из-за своих внутренних качеств, а благодаря своей роли в чьем-то замысле о создании потребительского товара. Возьмем нефть. Еще на заре человечества огромные ее залежи покоились в тех же самых местах, откуда мы выкачиваем ее сегодня. Тем не менее никто не считал ее капитальным товаром или даже товаром как таковым. Физические свойства нефти ничуть не изменились, но однажды она начала цениться. Нефть стала элементом человеческих замыслов по улучшению человеческого существования.

Если мы будем рассматривать капитальные товары как элементы того или иного плана, то увидим, что один и тот же товар в планах разных людей может играть различную роль. Если я использую свою машину для воскресных поездок, то для меня это потребительский товар. Для коммивояжера, пользующегося той же маркой машины, чтобы развозить товары по домам своих потенциальных клиентов, автомобиль — это товар второго порядка. Машина той же модели, используемая для перевозки по городу проектов сооружения фабрики, может отстоять от конечного потребительского товара сразу на несколько порядков. Нет причин, по которым определенный товар, как, например, тот же вышеупомянутый поезд, не может в одно и то же время быть элементом различных уровней различных планов. Мой билет на поезд мог бы символизировать приобретение потребительского товара, тогда как ваш может означать покупку товара четвертого порядка (В одном и том же купе шахтер может, например, возвращаться из отпуска, журналист ехать в командировку, а челнок везти товары на продажу. — Прим. ред.). Сущность товара как капитала заключена не в самом товаре, а в той роли, которую этот товар играет в планах действующих людей.

Это не означает, что физические качества товара абсолютно неважны для его экономической характеристики. Если бы нефть не обладала подобающими химическими свойствами для применения в качестве топлива, то она не стала бы частью чьих-то планов по отоплению дома (разве что только по ошибке). Однако всё же план — решающий фактор в том, является ли нечто капитальным товаром или нет. Например, некоторые люди полагают, что рога носорогов обладают целебными свойствами. Мы могли бы усомниться в этом, а научные исследования показали бы, что наши сомнения весьма основательны. Однако пока люди продолжают считать эти рога полезными, инструменты, используемые для переработки рогов, будут оставаться капитальными товарами. На инструменты установится рыночная цена, зависящая от того, насколько высоко будут оцениваться рога. И лишь когда последний человек разочаруется в целебных свойствах этих рогов, инструменты перестанут быть капитальными товарами и потеряют всякую ценность, если только для них не найдется альтернативных способов применения.

Австрийская теория капитала разоблачает ложное представление о расточительности рыночной экономики, основанное на том, что она не использует «бездействующие капитальные товары» (так называемые «незагруженные мощности»). На самом деле речь идет о тех единицах капитала, которые перестали — по крайней мере, на какое-то время — быть капитальными товарами! (Обстоятельства могут измениться таким образом, что их применение вновь окажется прибыльным, и они опять станут капитальными товарами.) Стоимость их обслуживания и применения стала превышать приносимую ими прибыль, поэтому они больше не являются элементами чьего-либо плана, имеющего целью производство потребительского товара. Возвращение их в производственную структуру повлекло бы за собой излишнюю трату ресурсов, поскольку для их применения требуются дополнительные товары, которые рациональнее было бы использовать где-нибудь еще. К примеру, металлургическая компания может владеть несколькими заводами, простаивающими в бездействии, поскольку, по мнению владельца, они технически устарели. Для того чтобы вернуть эти заводы в эксплуатацию, потребовалось бы нанимать рабочих, закупать железо и кокс, обслуживать здания и подъездные пути, использовать воду и электричество и т.п.

Нечто может являться экономическим товаром только при условии его относительной редкости, дефицитности. Для многих ограниченных факторов производства существует несколько альтернативных способов применения. Предлагая за потребительские товары различные цены, потребители указывают на значение различных способов применения этих товаров для удовлетворения своих потребностей.

Если предполагаемые доходы от продукции закрытого сталелитейного завода не превышают стоимости комплементарных товаров, необходимых для его работы, то потребители не оценят данный способ использования этих ресурсов столь же высоко, как альтернативный способ их применения. На это обстоятельство владельцу металлургической компании укажет тот факт, что за использование тех же ресурсов другие готовы предложить больше, чем он.

Другое обвинение, направленное против рынка, состоит в том, что он недостаточно быстро изживает более старые и технологически менее эффективные методы производства. (Противники рыночной экономики редко заботятся логичности своих нападок.) Однако технологическая эффективность и эффективность экономическая — это совсем не одно и то же. Новый завод экономически более эффективен, чем старый, только в том случае, если прибыли, которые он сулит принести на вложенный капитал, превышают прибыли от старого завода. Именно в этом заключается суть дела, когда ориентированный на получение прибыли предприниматель решится закрыть свой старый завод и построить новый. И отнюдь не прошлые расходы, имевшие место при строительстве и эксплуатации старого завода, могут удерживать его от подобного решения. Это уже необратимые издержки — что было, то сплыло. Скорее от дальнейших шагов в этом направлении предпринимателя может удержать спрос на те ресурсы, что необходимы для строительства нового завода, в других областях их применения. Чтобы произвести новое оборудование, необходимые для этого ресурсы нужно изъять из других направлений производственной деятельности путем предложения более высокой цены. Предприниматель определяет, имеет ли смысл идти на это, предварительно подсчитывая, получит ли он прибыль, даже если предложит за эти ресурсы более высокую цену, нежели предлагают за них те, кто пользуется ими в настоящий момент.