Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота - Шульте Бриджид Страница 62

В Копенгагене 15:25. Пятница. Идет дождь. Вибеке Кушеде уезжает с работы из Национального института здоровья нации. Она уверенно ведет небольшой минивэн (а таких машин на улицах города очень мало) по узким средневековым улочкам, находит парковочное место, останавливает машину и перебегает через дорогу, чтобы встретить на автобусной остановке своих пятилетних близнецов. Они ходят в государственный детский сад, расположенный примерно в десяти километрах от города. В этом детском саду дети целыми днями играют на природе и ходят на прогулки в лес и поля. Несмотря на то что такие заведения открыты до пяти часов вечера, большая часть датчан работает по гибкому графику, так же как Вибеке, поэтому они забирают детей между тремя и четырьмя часами дня. Она говорит, что датчане очень ценят вечернее время между 17:00 и 20:00 и стараются полностью посвятить его семье. После восьми вечера дети ложатся спать, а взрослые проводят оставшееся время вместе, при этом они часто продолжают работать за компьютерами. Она говорит: «К 16:30 все стулья в детском саду уже подняты на столы, полы вымыты, а в группе остается не больше двух ребятишек, потому что все родители хотят забрать детей как можно раньше».

Вибеке улыбается и приветственно кивает дюжине других пап и мам, стоящих на тротуаре под зонтиками или укрывающихся плащами-дождевиками. Многие приезжают на велосипедах. Здесь можно увидеть и матерей, и отцов примерно в равном соотношении.

Мужчина-воспитатель выводит детей из автобуса. Вибеке быстро обнимает Густава и Бертрама, сажает их в машину, и они все вместе едут в школу, где учится ее семилетний сын Лука. Сегодня у Вибеке был сокращенный рабочий день. Они с мужем Сореном по очереди так работают: то обычный день, то сокращенный, чтобы один из них мог сосредоточиться на работе, а другой привозил всех детей домой к 16:30.

Она подъезжает к школе, с трудом находит парковочное место и бежит под дождем ко входу. Близнецы остаются в машине.

Вибеке тридцать семь лет. На ней черные узкие джинсы и кеды с серебристым оттенком. Ее длинные светлые волосы развеваются по ветру. Я стою около машины с ее близнецами. Она говорит мне: «Я понимаю, что вы, американцы, воспринимаете это как что-то совсем необычное».

Я неуверенно киваю. У меня перед глазами возникает картинка из вечернего выпуска новостей: женщина оставила ребенка в машине и ушла в химчистку. В это время машину угоняют вместе с ребенком. Фото украденных детей на упаковках продуктов. Обвинения в беспечности другими родителями.

Вибеке улыбается: «Все нормально. В Дании так принято».

Невдалеке я замечаю детскую коляску на огромных колесах-«вездеходах». В ней спокойно спит ребенок, спрятанный от дождя под специальным козырьком. В течение следующих нескольких дней я увижу, что в Дании это очень распространено. «Мы считаем, что лучше не беспокоить детей, пусть они дышат свежим воздухом», – так объяснил мне это позже один родитель по пути в ресторан на поздний завтрак. Около заведения стоял ряд колясок, похожих на цветочные горшки, со спящими малышами внутри, оставленными без присмотра. Внутри школы, где учится Лука, замечательно пахнет яблоками и корицей. Учительница держит в руках корзинку с подгоревшими кексами, которые дети пекли в группе продленного дня: «Они сгорели, но мы весело провели время. Дети поняли, что не все в жизни всегда получается идеально – и это не повод для расстройства». Пребывающий в отличном настроении Лука просит маму, чтобы его подруга Инес поехала к ним в гости. В итоге в машине Вибеке домой едут уже четверо детей.

Их квартира находится в старом здании завода в рабочем квартале Норребро и похожа на рай ИКЕА. Солнечный свет из огромных окон от пола до потолка заливает квартиру. Одна из стен превращена в плацдарм для скалолазания, на другой висят причудливые фигуры животных и мистических созданий, над которыми размещены афоризмы вроде «Будущее принадлежит тем, кто верит в красоту своей мечты. Элеонор Рузвельт». Около торшера в форме гигантского гуся стоят самокаты. Квартира одновременно просторна, компактна, гостеприимна и идеально прибрана.

Я была поражена в первый, но далеко не в последний раз тем, что датские дома выглядят так ослепительно чисто. Где города, сделанные из рулонов бумажных полотенец, картона и оберточной бумаги? Гигантские домики Барби? Рельсы паровозика Томаса? Бабочки из вешалок пальто? Фигурки из макарон? Шарики дурно пахнущих носков перед дверью? Я начала думать, что датчане прячут игрушки, детские поделки, бумаги, каталоги и рекламные проспекты в какие-то одним им известные черные дыры – ведь вы никогда этого не увидите в их квартирах. Я убеждалась снова и снова, что жители этой страны просто не покупают, не производят или не хранят дома все это барахло.

Дети, понимая Вибеке с одного взгляда, накрывают на стол. На полдник у них яблоки и сок. Когда с едой было покончено, они молча выбросили остатки из тарелок и поставили их в раковину, а потом убежали строить гигантскую крепость из подушек и одеял. Я очень удивилась увиденному, вспомнив, каких трудов мне стоит убедить детей помочь по хозяйству. «У меня четыре мальчика, и я всегда им говорю, что, когда у них будут собственные семьи, им в первую очередь придется заниматься домашними делами», – говорит Вибеке твердо. На стене висит большая доска, где мелом написаны все семейные дела: каждый понедельник ужин с друзьями всей семьей, уроки плавания для младших детей, в это время прогулка или пробежка с мужем к озеру неподалеку, волейбольные тренировки старшего сына-подростка, на которые он добирается общественным транспортом самостоятельно. Планов настолько много, что не все умещаются. Я спрашиваю у Вибеке, остается ли у нее свободное время, и она говорит, что у них в семье есть строгое правило: в восемь вечера дети идут спать, тогда у них с мужем остается немного времени для того, чтобы провести его вместе. «Иногда он настаивает, чтобы я сходила куда-нибудь или потратила это время на себя», – рассказывает Вибеке, вспоминая, как Сорен позвал ее в прошлые выходные в поход вместе с бойскаутами, а когда она отказалась, предложил вместо этого отправиться с подругой в спа-салон. Проводить время с друзьями для них обоих так же важно, как и проводить время друг с другом. Они ездят в короткий отпуск как минимум два раза в год. Вибеке говорит: «Мы оба знаем, что совместный отпуск придает нам силы. Мы возвращаемся назад отдохнувшими, и это идет на пользу детям тоже».

Я приехала в Данию, потому что исследования австралийского социолога Лин Крейг показали, что у датских матерей есть больше свободного времени, чем у матерей в любой другой стране, которые она изучала. У них на один час в день больше свободного времени, чем у матерей из США, Австралии и Франции, и на полтора часа больше, чем у итальянок. Имея в своем распоряжении шесть часов и двенадцать минут в день, датчанки приближаются к тем семи часам, которые есть у их мужей, признанных абсолютными чемпионами по свободному времени по сравнению с отцами из других промышленных стран. При этом около полутора часов в день датчанки тратят не на детей, а именно на себя. По наблюдениям Крейг, это самый высокий показатель – больше «чистого» времени только у датских и итальянских мужчин. Социолог также отмечает, что американки проводят большую часть времени с детьми, а меньшую оставляют на себя. В среднем они могут уделить себе только тридцать шесть минут в день{366}. Но это не говорит о том, что датчанки ничем не заняты. Дания занимает одно из первых мест в мире по трудоустройству матерей, более 80 % женщин с детьми младше пятнадцати лет работают вне дома{367}. Я приехала сюда специально, чтобы посмотреть, как они работают и проводят досуг. Может быть, они меньше загружены? Может быть, они счастливее остальных? И, самое главное, можем ли мы у них чему-нибудь научиться?

В 17:05 в квартиру входит Сорен. Он руководит офисом спикера датского парламента. Сорен говорит, что уехал с работы в 16:30 и на велосипеде проделал путь примерно в пять километров под дождем, чтобы приехать домой вовремя.