Артём Лебедев - Ководство Страница 21

Использование простого знака Берлин, 2002

Использование идеограммы с текстом Амстердам, 2001

§ 79. Делать фонт болдом или италиком?

28 декабря 2001

Так получилось, что за свою недолгую историю книгопечатание не принесло нам разнообразия в оформлении наборного текста. Разбавлять «одинаковость» можно разными шрифтами, форматами и размерами.

Если мы набрали текст каким-то шрифтом, наши дальнейшие маневры весьма ограничены. Можно увеличить интерлиньяж (расстояние между строками), выровнять строки по правому или по левому краю. Подчеркнуть интонацию на письме почти нечем — в наличии щепотка знаков препинания.

Есть еще несколько типографских способов обозначить смысловую часть. Эти способы делятся на позволительные и непозволительные.

Позволительные: жирное начертание, полужирное начертание («п/ж») и курсив. Непозволительные: разбивка, подчеркивание, выделение цветом. Сразу скажем, что непозволительны эти три способа только в основном наборе текста. В качестве акциденции (т. е. специального художественного оформления, для заголовков, на плакатах и пр.) они пригодны. Но в книге (по глубочайшему убеждению автора) использовать разрядку или подчеркивание категорически нельзя — эти приемы появились от безысходности во времена пишущих машинок — надо же было хоть как-то выделять слова.

Получается, что в наследство от предков нам достались только два пригодных способа выделять слова в тексте: полужирным и курсивом.

Хозяйке на заметку

Впервые курсив в печати применил типограф Альд Мануций в конце XV века. Курсив появился как подражание начертанию документов папской канцелярии. Поскольку дело происходило в Италии, то распространившийся дальше по Европе шрифт так и назвали — итальянский. Он известен каждой секретарше под названием «италик».

В наборе можно использовать полужирное и курсивное начертания безо всяких зазрений совести. Полужирный больше подходит для заголовков, курсив — для выделения слов без изменения оптической равномерности полосы. Полужирный тоже подходит для выделения слов в тексте, но у него есть одна особенность — жирное слово видно на полосе еще до того, как читатель дошел до выделенного места. Поскольку это может лишить читателя заготовленного автором сюрприза, лучше в таких случаях использовать курсив. Он достаточно выделяет слова, но не бросается в глаза, пока взгляд не подойдет к нужной строке:

При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить… При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить…

Если говорить о том, что правильнее использовать, то в наборном тексте лучше применять курсивные, а в заголовках — полужирные начертания.

Как и любым другим специальным приемом, выделением текста стоит пользоваться в меру. Набирать целую страницу курсивом — неуважение к диоптриям читателя.

Если возникает необходимость в полужирном наборе выделить какое-либо слово, то нужно использовать полужирный курсив. Сам по себе он практически не имеет права на существование:

При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить…

Если в курсивном наборе нужно выделить какое-либо слово (для использования полужирного курсива в курсивном наборе должны быть исключительно веские причины), то применяется обычное, некурсивное начертание. Особенно так любят делать на Западе:

При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить…

Полужирное начертание имеет иллюстративный и рекламный характер и практически никогда не встречается в художественном тексте. Курсив как раз весьма пригоден для художественной литературы и цитат:

Если вы не купите наши пластиковые трубы, вас всю жизнь будут преследовать кошмары, а ваше существование потеряет всякий смысл. Пластиковые трубы — ваша единственная надежда в этом сложном мире.

Солнце клонилось к закату, и в комнате появился нежный, знакомый с детства запах миндального печенья. Тетка Ивана всегда говорила, что так пахнет цианид. Что это, он пока не знал.

§ 80. За спиной у президента

31 декабря 2001

Когда президент выступает по телеку, у него кроме слов есть в арсенале еще одно эффективное оружие — то, что за ним находится.

Мало кто помнит, чтó именно находится за президентом. Когда смотрят — видят, но не осознают. Президент часто меняет задник, но ведь это естественно, он же не на месте сидит.

Автор давно следит за президентом. Точнее, за тем, что у него за спиной. И, надо заметить, в смысле оформления задника американский президент нашего превосходит. Ну то есть не он, конечно, а команда стилистов и консультантов, но это тоже о чем-то говорит.

Давайте заглянем в прошлое. Так выступал Леонид Ильич Брежнев. На фоне — карта СССР:

Так выступал Игорь Леонидович Кириллов, когда генсек не мог подняться с кровати к видеокамере. На фоне — Спасская башня Кремля и кусок синего студийного фона, чтобы у зрителя не создалось ощущения, что диктор сидит на улице и мерзнет:

Так выступал Михаил Сергеевич Горбачев. Мы видим бесхитростную картину. Никакой четкой идеологии в кадре, все слышно в голосе. На фоне — фон:

Посмотрим теперь на американского президента:

Мы застали его в момент разговора о войне в Афганистане. На фоне — фотокарточки детей (те, ради кого все затевается, будущее Америки) в золоченых рамках (дети — наше все). Занавески почти закрыты, флаги придвинуты к плечам — просвет только один, да и тот занят Джорджем У. Бушем (рамы напоминают, что за президентом — окно в страну).

Руки президента говорят нечто среднее между «я очень искренен» и «всех задушу». А теперь самое главное. Так сказать, сигнал. Поскольку «эффекта 25-го кадра» не существует, приходится использовать оставшиеся двадцать четыре[12].

Обратим внимание на темно-синий флаг с гербом США. Он стоит по левую руку мистера Буша. Флаг по случаю разговора о войне свернут и повернут так, чтобы в кадр попадала только та рука (или нога?) орла, в которой находятся тринадцать стрел — знак войны. Когда американский президент говорит про систему национального образования, в кадре всегда видна рука-нога орла с оливковой веткой, на которой тринадцать листьев — знак мира.

Вернемся теперь к нашим баранам, то есть к консультантам наших президентов по оформлению задников.

Так выступал Борис Николаевич Ельцин в 1995 году:

На фоне — зеленые шелковые (или какие там) обои, штандарт президента Российской Федерации в виде половой тряпки на швабре, одностороняя елка (вторая часть обрезана, чтобы не мешала), бра, телефоны в ассортименте (ну когда они себе поставят цифровую АТС с одним аппаратом?). Спереди — обилие малахитовых держалок для канцтоваров, настольная лампа. Президент сидит в позе провинившегося двоечника в учительской. Руки скрещены на столешнице высоковатого стола.

А так выступал Борис Николаевич Ельцин в 1996 году:

На фоне — елка, часы, показывающие без пяти двенадцать, кусок флага Российской Федерации. Галстук президента образует единое цветокомпозиционное целое со спинкой кресла и часами. Спереди символ государственной власти в виде золотой кололки для орехов с орлом — чернильница президента.

Так выступал Борис Николаевич Ельцин в 1999 году, произнося знаменитые слова «Я ухожу…»:

На фоне — елка в нише, огороженной подобранными шторами, две пилястры в непонятно-классическом стиле. Флаг (а точнее, штандарт президента РФ) почему-то стоит по левую руку. Когда флаг один, его лучше ставить справа. На флаге виден герб Москвы, кусок правой ноги и левая голова орла — трактуйте как хотите. На переднем плане справа чернильница целиком («я ухожу, смотрите, какая у меня была чернильница»), слева — карандашница («я ухожу, авторучек не осталось»). Традиционное для Ельцина преобладание темно-зеленых оттенков. Часы видны только на руке, который на них час — непонятно.

А так выступал Владимир Владимирович Путин сразу после Бориса Николаевича Ельцина:

На фоне — елочка (осталась ельцинская, заметим). Флаги расставлены правильно: справа — российский, слева — президентский. На президентском штандарте в ноге орла виден скипетр. Пусть со складкой, но зато не кусок от скипетра. На столе — ничего (только пришел, еще не выдали карандашницу). Руки держит под столом, сидит вполоборота (читай: есть что скрывать, неуверен в себе).