Кирилл Лобецкий - Черный список Страница 25

Первая. Кровавый разгон Евромайдана ранним утром 30 ноября 2013 года (состоявшего тогда преимущественно из студентов) силовиками с шевронами «Беркут» навсегда запятнал образ борцов с преступностью. Аргументация выполнением приказа не только не помогла, а напротив — эскалировала конфликт. Последующие действия сотрудников спецподразделения — учитывая всевозможные злоупотребления с каждой из противоборствующих сторон — решительно перечеркнули все былое. Судить — не наша задача. Важно понять: смысл, вложенный в наименование, навсегда исказился. Доверие к спецподразделению утрачено, не говоря о прочих организациях, использующих слово «Беркут».

Вторая. За все время существования независимой Украины ни один политический режим не смог добиться унификации власти в своих руках. Это образовало своеобразную среду, где власть воспринимается как нечто проходящее и существующее для собственного обогащения — еще один сегмент предпринимательской деятельности, если хотите. Поэтому когда политическим событиям придается больше значения, чем есть на самом деле — фальшь ощущается мгновенно.

Третье. Более 2,5 лет Украина находится в зоне агрессивной информационной войны. Моральная и, введем более точный термин, информационная усталость определили иное отношение к новостным лентам и подобным «КиберБеркуту» группам. Достаточно малое количество людей может выдерживать определенный градус внимания и комфортно себя чувствовать в условиях непрекращающихся информационных атак, выхолащивающих и заставляющих сомневаться во всем услышанном и увиденном. В силу этого доверия к большинству информационных потоков значительно убавилось, уменьшив стоимость всякой информации.

Учитывая, что повествование о «КиберБеркуте» превратилось в череду разоблачений, мы не можем заявлять о причастности группировки к спецслужбам или другим заинтересованным сторонам. Не добавляют надежды на разрешение этого спора и «потерпевшие», старающиеся просто не обращать внимания на хактивистов. Осознавая всю степень важности, отмечу: если 1 процент информации от «КиберБеркута» правда — в ее необходимости не стоит сомневаться. В случае ловкой игры и манипуляции данными — стоит запомнить, насколько имитация может походить на реальность[157].

Только сейчас мы начинаем осознавать, что информация — продукт, и принципы ее потребления должны основать новую ветвь «диетологии». Ее принципы наверняка помогут нам не жить иллюзиями истинности какого-либо мнения включая собственное. Быть может, эволюция расставит все на свои места, и будущие поколения обретут утопическую способность распознавать «полезную» и «вредоносную» информацию, однако ныне здравствующим (и нескольким последующим поколениям) стоит внимательней относиться к ее качеству.

Часть 5

Эквилибрум

Подобно человеческому мозгу, Сеть имеет невероятную пластичность. Понимание этого должно стать ключевой особенностью использования ее преимуществ и, если удастся, недостатков.

Итоги

Вселенная существует неосознанно долго, и кому, как не ей, выступать эталоном равновесия и постоянства. Находящиеся в состоянии эквилибриума небесные тела создают удивительно сложную и чарующую космическую мозаику. Разумеется, эта «стабильность» включает падение метеоритов, столкновение планет, рождение сверхновых и колонизацию планет разумными существами. Безмерно сложно осознавать, что рождение, а тем более создание схожего пространства, — подобно утопии, нежели концепции следующего этапа эры коммуникационных технологий. За последние 15 лет Интернет преодолел насыщенный событиями путь: от непознанного новомодного пространства — воплощения мечты о социальном равенстве — до концепции перманентных бизнес-экспериментов и самоцензуры. Мы придумали «черные списки» сайтов, «Золотой щит», повсеместную слежку и ужасаемся «антитеррористическим поправкам», методично стирающим границы так называемого личного пространства.

Новый вектор развития Сети — назовем его «покупай и помни» — представляет сегодня лишь гипотезу. Оппозицией ему выступают активные интернет-пользователи, кибрактивистские сообщества и хактивисты, не допускающие становления «оруэлловской» реальности всеми доступными средствами.

Я не могу отказать себе в убеждении, что будущее, в самом широком смысле, не поддается предсказанию. Да, современный мир выхолащивает любовь к цифрам в виде аналитических данных: от запасов внутренних ископаемых на Земле до ежедневных отчетов по рискам в банке. Мы поклоняемся «богам» таблиц, графиков и сводных отчетов. Все это, простите за грубость, гигиеническая прокладка между целевыми показателями и реальностью. Несмотря на это, мы можем находить закономерности, чтобы быть готовыми к грядущим изменениям.

Л.К.: Попрощался ли пользователь с анонимностью Сети?

Артем Козлюк: Тут двунаправленная тенденция. С одной стороны, идет стремительная социализация в интернет-пространстве. С другой, как я уже упомянул, во всем мире стали более внимательно следить за конфиденциальностью своих данных. Как минимум защищенностью переписки. Это относится к интернет-бизнесу, который может неправомерно использовать дополнительные данные пользователей, что накапливаются и могут предоставляться без их ведома третьей стороне. То же касается государственных органов и спецслужб, что активно приходят в сетевое пространство — мы наблюдаем активизацию государственных органов по всему миру. В результате есть ассиметричный ответ со стороны общества и общественных организаций. Пользователи понимают, пришло время, когда не все, что есть у тебя, стоит впускать в интернет-пространство. Или, как минимум, следует максимально контролировать ключевые данные, чтобы они не попали «на сторону»: будь то злоумышленник, непорядочный человек, или спецслужбы, которые, к сожалению, охватывают своей зоной внимания не только преступников, но и стараются полностью контролировать общественные связи. Это относится и к интернет-компаниям, старающимся монетизировать все наши действия и метаданные. Ведь мы знаем, что проводятся многие исследования, подтверждающие, что, не зная переписки пользователя и содержания звонков, только по метаданным — с кем мы связываемся, когда, откуда, через какие средства и аппараты — в совокупности можно получить максимальные представления о человеке и тех связях, которые он поддерживает. Поэтому даже «сторонним наблюдателям», будь то бизнес, госорганы, злоумышленник, даже без знания переписки, становится понятно: кто ты такой и что с тебя можно взять.

Мы призываем пользователей хотя бы примитивными методами сохранять свой privacy. Это — пользоваться защищенными каналами связи, внимательно относиться к перепискам в мессенджерах, в почте, пытаться использовать средства криптографии, шифрования — они все время развиваются, становятся более дружелюбными и проникают на корневой уровень. Сейчас не задумываешься, чем пользуешься, ведь сервисы самостоятельно пересылают текст по зашифрованным каналам связи. Многие сайты, например, стали использовать защищенный протокол https, а мессенджеры внедрили шифрование переписки пользователей. Это образовало общемировой тренд, потребляемый на уровне бизнеса и пользователей.

Как следствие, существует двунаправленность. Мы стремимся быть открытыми, понимая, что не все стоит выставлять наружу. По крайней мере, следует оставлять что-то в своем личном мире, иначе в ответ можно получить сильный «удар» (и непонятно, от какой из сторон).

Л.К.: Какие перспективы развития рунета в ближайшее время?

Артем Козлюк: В России определенный тренд занят, и политическая конъюнктура этому способствует. Никаких подвижек в положительную сторону нет. Например, когда вводились первые законы о запрещенной информации, мы (организация «Роскомсвобода» — прим. автора) говорили, что следующий шаг будет — введение антипиратского закона, еще дальше — введение закона о политической цензуре. Так и получилось. Потом мы говорили, что будут предлагаться законодательные меры по запрещению использования тех или иных инструментов по обходу блокировок сайтов. Собственно, эти законопроекты появились и проходят стадию обсуждения на уровне правительства: надо запретить пропаганду средств обхода блокировок, надо регулировать поисковую выдачу, блокировать одновременно не только запрещенные ресурсы, но и все похожие на них или несущие какую-либо часть информации (вплоть до ссылок). Это было прогнозируемо, об этом мы говорили. Последние меры проходят стадии обсуждения, чтобы быть принятыми в ближайшее время. Конечно, будут совершаться попытки расширения полномочий спецслужб для контроля интернет-трафика. Также будут предприниматься попытки контроля за трансграничными переходами. Сейчас десятки операторов имеют возможность обмениваться трафиком через внешние каналы связи, но давно стоит вопрос о том, почему бы не передать все трансграничные переходы в руки одного-двух операторов связи, которых можно будет легко (со стороны государства) контролировать. Мы всегда высказывались за направление наших законотворцев в позитивное мышление. Ведь есть что развивать в интернет-пространстве. В том числе с пользой для государства, экономики и общества. Можно давать некие преференции для развития интернет-бизнеса, развивать механизмы электронной демократии и услуг (их зачатки в России есть, однако требуется придание большей юридической значимости), распространять и закреплять понятия свободных лицензий, реформировать институт авторского права (у нас есть определенные концепции реформы копирайта, который в настоящее время устарел). Поэтому есть направления в стимулирующем плане, но, к сожалению, таких законопроектов крайне-крайне мало. 95 % — законы, которые все больше закрепощают, увеличивают сферу уголовного наказания, вводят избыточные понятия с дальнейшим обременением их субъектов. Пока в текущей среднесрочной перспективе — результаты неутешительные. Но стратегически ясно, что Сеть нельзя «убить» всеми этими законами. Она создана своими «отцами-основателями» таким образом, чтобы быть максимально помехоустойчивой ко всяким «привязкам», блокировкам и излишнему регулированию. В этом — сила Интернета, поэтому я надеюсь, что за ближайшие год-два-три окончательно «убить» Интернет в России не удастся. Все-таки в долгосрочной перспективе этот инструмент можно развивать в еще более полезной плоскости, чем есть сейчас. Интернет будет служить для бизнеса и для гражданского общества. Тогда можно будет строить прямую демократию с участием каждого гражданина в политической, экономической и прочих сферах жизни страны. В этом я вижу перспективу в долгосрочном плане.