Сергей Володенков - Интернет-коммуникации в глобальном пространстве современного политического управления. Монография Страница 5

Продолжателем подхода Инниса стал Маршалл Маклюэн, который считал средства коммуникации определяющим фактором качественных сдвигов и трансформаций в истории общественного развития, а сам прогресс человечества – следствием технологических изменений в коммуникационном пространстве. В своей работе «Галактика Гутенберга»37 Маклюэн вводит понятие глобальной деревни: этот феномен возникает с развитием глобальных электронных коммуникационных технологий в современном обществе, которое сокращается в пространстве до единого прозрачного сетевого сообщества.

На сегодняшний день, по нашему мнению, прогнозы Маклюэна оказались в определенной степени справедливы. Несмотря на отсутствие сформировавшегося единого сетевого сообщества на глобальном уровне, именуемого Маклюэном глобальной деревней, многие существующие в интернет-пространстве локальные сетевые сообщества функционируют в парадигме сетевого трайбализма, и дифференциация таких сообществ по символическому, идейному, смысловому и идеологическому наполнению только возрастает, что позволяет говорить о применимости выводов Маклюэна к происходящим глобальным сетевым трансформациям на локальном уровне.

Также следует отметить, что именно Маклюэн ввел понятие гипермедиа, предсказав появление мультимедийных форматов коммуникации, объединяющих в себе различные типы данных. Маклюэн одним из первых начал говорить и о виртуализации медиапространства, предположив, что по мере развития коммуникационных технологий виртуальные политические образы в средствах массовой информации вытеснят самих реально существующих политиков. Таким образом, ему удалось в определенной мере успешно проследить генезис коммуникационных технологий и оценить возможности и особенности их использования в политической сфере в современных условиях.

Применительно к вопросу о технологической трансформации современных политических коммуникаций необходимо рассмотреть научный подход Мануэля Кастельса. Согласно его концепции, осуществление власти есть процесс генерирования и трансляции информации и культурных кодов, которые и обеспечивают содержательные основы власти, базирующейся на коммуникационных технологиях38. При этом рамки массовых моделей поведения, которые Кастельс называет «руководящими принципами человеческого поведения», являются результатом внедрения в массовое сознание политических интересов и ценностей со стороны тех, кто контролирует каналы массовой коммуникации39.

В другой своей работе Кастельс отмечает, что основой трансформаций, происходящих в современной обществе, и в первую очередь создания нового типа общественного уклада, являются изменения в технологиях коммуникации40. Особое внимание при этом Кастельс уделяет интернет-коммуникациям, которые занимают главенствующее положение во многих видах общественной деятельности, в том числе и в политике.

Известный специалист Р. Дейберт также выделяет важнейшую роль политических коммуникаций в вопросах распределения власти внутри общества и изменения массового сознания, считая, что посредством коммуникаций меняются общественные ценности, в связи с чем любые трансформации в способах коммуникации неизбежно ведут к соответствующим изменениям в политической сфере41.

Анализируя работы Кастельса и Дейберта, мы солидаризируемся с их пониманием содержания и роли современных коммуникационных технологий, включая интернет-технологии коммуникации, применительно к их влиянию на современный политический процесс. Однако следует отметить, что и Кастельс, и Дейберт оценивают роль новых современных технологий преимущественно положительно, не анализируя подробно те угрозы и вызовы, которые стоят перед современными национальными политическими пространствами в условиях информационно-коммуникационной глобализации.

В связи с этим нам представляется важным поставить вопрос о необходимости критического переосмысления разработанных ими концепций коммуникационной трансформации в части определения угроз разрушения (на основе применения современных технологий) устойчивых общественных и политических отношений как внутри государств, так и на международной арене, подрыва стабильности и потери национального суверенитета в условиях технологического неравенства и существования глобальных технологических лидеров в сфере коммуникаций, которые имеют собственные политические интересы, зачастую противоречащие национальным интересам других государств.

Здесь следует рассмотреть позицию сторонников теории информационного общества Ё. Масуды и О. Тоффлера, которые выделяют информацию в качестве мощного властного ресурса в современном обществе, но при этом не исключают вероятность создания новых тоталитарных государств, где информационные и коммуникационные ресурсы концентрируются в руках представителей одной политической группы, имеющих общие интересы, и контролируются ими. Данная позиция, на наш взгляд, является весьма актуальной, если анализировать современную политическую практику и попытки глобального доминирования со стороны одной из крупнейших держав мира.

Говоря о теоретиках информационного общества, важно отметить следующий тезис Ё. Масуды: в современном обществе изменения в способах политической коммуникации приводят к исчезновению классов в привычном их понимании и их смене сетевыми сообществами, а традиционные модели сменяются демократией участия42.

По нашему мнению, такого рода изменения в общественной структуре являются одними из ключевых в аспекте выстраивания новых форматов взаимодействия власти и общества, в связи с чем мы уделяем в данной работе особое внимание анализу сетевых сообществ как виртуальных институтов давления на современные институты политической власти в технологически развитых государствах. При этом, в отличие от Масуды, мы считаем, что в Интернете как современном глобальном пространстве политических коммуникаций формируются дифференцированные сетевые сообщества, отличающиеся друг от друга по идеологическим, смысловым, социальным и символическим характеристикам.

Говоря о функциональных характеристиках современных политических коммуникаций, необходимо также рассмотреть подход Дэвида Свенсона, который ввел понятие политико-медийной системы – как совокупности отношений между средствами массовой информации и государственно-политическими институтами в области их взаимодействия с обществом43. По Свенсону, ключевой функцией политической коммуникации, помимо обмена сообщениями, является их смысловая интерпретация, непосредственно связанная с теми ролями, которые политические лидеры, государственные институты, средства массовой информации и представители общественности исполняют в рамках политической системы. Каждая из сторон политической коммуникации независимо интерпретирует содержание и результаты политических событий, явлений и процессов с учетом собственных ролевых характеристик в рамках политической системы.

Таким образом, политическая коммуникация становится инструментом конкуренции политических интерпретаций, что ограничивает возможности государства и политической элиты эффективно обеспечивать необходимое восприятие политической реальности средствами массовой информации и гражданами.

Рассматривая основные подходы к пониманию сущностных характеристик феномена политической коммуникации, следует отметить, что российские ученые уделяют вопросу исследования природы, сущности и особенностей политических коммуникаций не меньшее внимание, чем их зарубежные коллеги. Значительный вклад в понимание данного феномена внесли, в частности, такие отечественные специалисты, как А.И. Соловьев, М.Н. Грачев, В.П. Пугачев, В.А. Гуторов, Л.Н. Тимофеева, Ю.В. Ирхин и М.Г. Анохин, посвятившие целый ряд своих научных трудов исследованию коммуникаций в политике.

М.Н. Грачев считает, что, являясь своего рода социально-информационным пространством политики, феномен политической коммуникации выступает в качестве совокупности процессов обмена и передачи политической информации. При этом такого рода процессы структурируют политическую деятельность, а также придают ей новые смыслы и значения44.

В целом мы согласны с авторской позицией М.Н. Грачева, которая особенно актуальна в современных условиях применения технологий массовой политической коммуникации для изменения традиционных смысловых, идеологических и ценностных пространств.

В свою очередь, А.И. Соловьев определяет массовые коммуникации как неотъемлемую часть политики, обеспечивающую различные опосредованные формы общения, а также связь между акторами власти и между государством и гражданским обществом45. Подобный подход, в рамках которого коммуникация рассматривается в качестве одного из ключевых элементов политической системы, обеспечивающих информационно-коммуникационное взаимодействие на различных уровнях, приобретает новое звучание в условиях развития интернет-технологий политической коммуникации в силу диспропорций в осуществлении сетевых коммуникаций между государством и обществом, внутри общества, а также между отдельными представителями властных институтов. Такие коммуникационные диспропорции могут самым непосредственным образом влиять на стабильность и эффективность функционирования современной политической системы, в пространство и структуру которой тесно интегрированы новые формы политических интернет-коммуникаций.