Ричард Кларк - Третья мировая война. Какой она будет Страница 11

Кибервоины сухопутных войск располагаются в Командовании развития телекоммуникационных технологий (Network Enterprise Technology Command), 9-м соединении связи (9th Signal Command), дислоцированном в Форт-Хуачука (штат Аризона). Служащие этого подразделения приписаны к войскам связи, расположенным в разных географических регионах планеты. Подразделения, находящиеся в подчинении у армейской разведки, способны вести боевые операции вместе с традиционными разведчастями. Они совместно с АНБ обеспечивают разведданными части, ведущие боевые действия в Ираке и Афганистане. A-GNOSC (Армейский центр безопасности и поддержки работы глобальных сетей) руководит деятельностью LandWarNet, и это армия считает своим вкладом в работу компьютерных сетей Министерства обороны США В июле 2008 года в сухопутных войсках появился собственный сетевой батальон. Если сухопутные войска считают наименее подходящими для ведения кибервойны, значит, они это заслужили. После принятия решения о создании Киберкомандования министр обороны поручил пересмотреть кибермиссию сухопутных войск.

Если большинство тех, кто следил за борьбой вокруг кибервойны в Пентагоне, сочли, что АНБ победило, бывший директор АНБ Кен Минихэн был с этим не согласен, что дало мне повод задуматься. Кен — мой хороший друг, я знаю его с тех пор, как он возглавил в 1996 году АНБ. Кен считает, что нужно пересмотреть подход АНБ и вооруженных сил США к кибероперациям. Флот, полагает он, фокусируется только на других флотах, военно-воздушные силы — на противовоздушной обороне. Сухопутные войска безнадежно потеряны, а АНБ остается разведывательной службой. «Ни одна из этих организаций не концентрируется в достаточной степени на иностранной контрразведке в киберпространстве или на захвате важнейших инфраструктур, которые, возможно, Соединенные Штаты захотят вывести из строя без применения бомб в следующем конфликте». Кен убежден, что в военном киберпланировании отсутствует программа национального масштаба, которая позволила бы АНБ и другим организациям работать согласованно. «Сейчас все сосредоточены на том, что хотят делать, а не на том, что от них в случае необходимости может потребовать президент».

Минихэн и Макконел уверены в том, что Киберкомандование не способно защитить Соединенные Штаты. «Все наступательные возможности США в киберпространстве не будут значить ничего, если никто не сможет защитить страну от кибератаки», — говорит Макконел. Миссия Киберкомандования — защищать Министерство обороны и, возможно, некоторые правительственные организации, но у него нет ни плана, ни возможностей защитить гражданскую инфраструктуру. Оба бывших директора АНБ полагают, что такую миссию должно выполнять Министерство внутренней безопасности согласно существующему плану; но оба они утверждают, что это министерство в данный момент не способно защищать даже внутреннее корпоративное киберпространство. Не способен на это и Пентагон. Как отмечает Минихэн, «хоть эта организация и называется Министерством обороны, если от нее потребуется защитить страну от кибератаки со стороны иностранных держав, ваши полтриллиона долларов в год не помогут».

Восприятие киберпространства как территории, где происходит борьба, территории, на которой Соединенные Штаты обязаны доминировать, пронизывает все разговоры военных на тему кибервойны. Национальная военная стратегия ведения киберопераций (частично рассекреченная в соответствии с Законом о свободе информации) демонстрирует отношение военных к кибервойне, в том числе и потому, что она составлена как документ, который не должны были увидеть мы, простые граждане. Она показывает, что говорят за закрытыми дверями Пентагона. Поражает не только признание реальности кибервойны, но и почти благоговейный тон в обсуждении этого краеугольного камня современной боеспособности. Поскольку редко предоставляется возможность услышать что-либо о кибервойне из уст военных, стоит внимательно прочитать этот секретный документ, в котором сформулирована американская стратегия кибервойны.

В этом документе заявляется, что наша цель — «обеспечить стратегическое превосходство США в киберпространстве». Такое превосходство необходимо для того, чтобы гарантировать «свободу действий» американским военным и «лишить ее наших противников». Чтобы добиться превосходства, Соединенные Штаты должны атаковать: «Необходимо расширить возможности нападения в киберпространстве и удерживать инициативу». При первом прочтении стратегия кажется обычным программным заявлением, но при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что стратегия отражает понимание некоторых ключевых проблем, созданных кибервойной. В вопросе территориальных границ киберпространства стратегия признает проблему независимости («в силу отсутствия геополитических границ… операции в киберпространстве происходят практически повсеместно»), а также наличие невоенных целей («киберпространство выходит за геополитические границы — в него жестко интегрирована деятельность важнейших инфраструктур и коммерческих институтов»). Однако здесь не идет речь о том, что вооруженные силы США должны защищать такие гражданские объекты. Ответственность за оборону гражданских объектов стратегия возлагает на Министерство национальной безопасности.

Необходимость нанесения первого удара отчасти продиктована тем фактором, что действия, предпринимаемые в киберпространстве, развиваются с невиданной для прежних войн скоростью («киберпространство позволяет маневрировать… почти со скоростью света… Оно дает командующим возможности достигать цели невероятными прежде темпами»). Более того, в стратегии отмечается, что если не действовать быстро, можно вообще не действовать, поскольку «уязвимую цель могут переместить или обеспечить новой защитой без предупреждения, что снижает эффективность операций в киберпространстве». Одним словом, если ждать, пока первым нападет противник, может оказаться, что он одновременно с атакой убрал ваши логические бомбы или отсоединил вашу цель от сети, которую вы намеревались использовать для своей атаки. В стратегии не рассматриваются проблемы, связанные с возможностью и необходимостью действовать на опережение.

Значение киберпространства и кибервойны подчеркивается заявлением, что «Министерство обороны будет руководить традиционными наступательными операциями, чтобы сохранить свободу действий и стратегическое превосходство в кибепространстве». В переводе с канцелярита это означает, что кибератаки не считаются вспомогательным механизмом ведения войны, напротив, Министерство обороны предвидит необходимость бомбардировки реальных объектов с целью защиты от кибератак.

Стратегическая концепция сдерживания упоминается лишь в том месте, где говорится, что желательно «удерживать противника от создания и применения наступательных возможностей против интересов США в киберпространстве». Поскольку около 20–30 стран уже создали наступательные киберподразделения, очевидно, что предотвратить их появление нам не удалось. Чтобы помешать противнику использовать эти возможности против нас, необходимо «опираться на демонстрацию нашего потенциала». Однако атмосфера секретности, окружающая наступательное кибероружие США, означает, что мы не можем продемонстрировать свои возможности. Следуя логике авторов военной стратегии США, мы не в состоянии сдержать противника. Здесь не предлагается путей решения головоломки, хоть она и признается. Таким образом, в документе поднимается ряд ключевых вопросов, которые должны рассматриваться в стратегии, но ответов на них не дается. Получается, что это не совсем стратегия, а скорее анализ ситуации. Что касается руководства к действию, то декларируется необходимость брать на себя инициативу в киберстолкновениях, опережая противника, и делать все возможное для того, чтобы доминировать в киберпространстве, поскольку иначе превосходство Америки во всех прочих сферах окажется неполным.

Однако в основе документа лежит реалистичная оценка проблем, с которыми сталкиваются США в кибервойне: «противник может воспользоваться [нашей] зависимостью» от киберпространства; «без дальнейших существенных усилий США утратит свои преимущества в киберпространстве» и «рискует наравне со своими противниками». Иначе говоря, в стратегии отмечен тот факт, что другие страны в кибервойне способны нанести нам такой же урон, как и мы им. И даже больший, ведь мы больше зависим от киберпространства, что может сыграть на руку нападающим. Если США так уязвимы, то перед кем? Кто другие кибервоины?

Вполне вероятно, что именно война в Персидском заливе убедила генералов Народно-освободительной армии Китая в необходимости иметь особое преимущество, асимметричные технические возможности для противостояния Соединенным Штатам.