Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 211 Страница 13

Ни кнутом, ни пряником, ни добрым словом: цифровое пиратство неизлечимо?

Евгений Золотов

Опубликовано 06 февраля 2014

Наша неспособность контролировать цифровое копирование остаётся одной из самых болезненных проблем компьютерной эпохи. Насколько проще всё было бы, будь репликация цифровых данных такой же недешёвой, нетривиальной процедурой, как аналоговых! Но цифра остаётся цифрой: захотел — прочитал, захотел — удалил, а захотел — сделал копию, и никакие запреты ограничить эту абсолютную свободу будто бы не в состоянии.

Собственно говоря, запретить — первое, что приходит на ум. К этому и сводилась, и сводится до сих пор суть подавляющего большинства «антипиратских» мероприятий. Но чего мы никогда не знали и о чём боялись спросить — это о действительной эффективности таких запретов. И вот, случайно или нет, за последние дни независимо друг от друга, но очень удачно совпав во времени, произошло два замечательных события, позволяющих предположить, что отношение общества к запретительным мерам может в скором будущем радикально поменяться. 

Событие номер один произошло во Франции. Французы молодцы: осознав необходимость противодействия «цифровой анархии», они одними из первых решились на реализацию оригинальной прогрессивной правовой схемы, которая позже была скопирована многими странами. Принятый здесь в 2009 году антипиратский закон HADOPI более известен как Метод трёх предупреждений (или трёх наказаний, см. «Новые старые методы борьбы с пиратами», «Перевоспитать пирата: наивная мечта?»). Идея очень простая: вместо того чтобы с ходу впаивать пойманному с поличным интернет-нарушителю многомиллионный штраф, стоит объяснить человеку, что он совершил противоправный поступок, и дать возможность исправиться.

Поймали на скачивании нелицензионщины в первый раз? Прислать официальное электронное письмо, в котором объяснить, что нарушено и чем это грозит. Поймали второй? Повторить предупреждение уже на бланке компетентной организации и, возможно, подкрепить его телефонным звонком. Ну, а на третий гражданину вручается «волчий билет», лишающий его права интернет-доступа через любого провайдера страны на продолжительный срок. Кроме того, его дело передаётся в полицию или суд и в зависимости от итогов разбирательства может кончиться штрафом, выплатой компенсации или даже тюремным заключением.

Популярность, которую этот метод обрёл среди прогрессивных... э-э... копирастов, объясняется так же просто. Дело в том, что — по крайней мере, так считалось до сих пор — большинство цифровых «пиратов» стали таковыми неумышленно. Человек с улицы чаще всего не знает или не понимает, что скачиванием книги, аудиозаписи, фильма с торрент-трекера, из соцсети, файлообменки может нарушить права другого человека или юрлица, дарованные ему национальными и международными законами. И если объяснить ему это, он, как добропорядочный гражданин, в следующий раз скорее воздержится от правонарушения, чем сознательно преступит закон.

Наивно? Что ж, может быть. И даже сами авторы HADOPI не могли не понимать, что сводить проблему цифрового пиратства только лишь к необразованности и сознательности публики — значит чересчур упрощать. Говорят, когда французский закон готовили, логотип одноимённого госагентства, которое должно было следить за его соблюдением, написали шрифтом, на использование которого у агентства не было прав: конечно же, по ошибке, не намеренно! Но ничего лучшего на тот момент всё равно предложено не было, поэтому HADOPI приняли — и он проработал вплоть до прошлого лета, спровоцировав множество протестов и скандалов, подвигнув законодателей других стран на принятие аналогичных законов, а в конце концов был фактически отменён правительством за несоразмерность наказания проступку (ох уж эти мягкотелые французы!).

Однако лишь сейчас всплывает самая неприятная правда о нём. Американо-французская научная группа (у американцев свой hadopi) построила математическую модель реакции общества на подобный «предупредительно-образовательный» механизм борьбы с пиратством — и пришла к выводу, что механизм этот неработоспособен.

Честно говоря, подробностей о практике применения HADOPI было крайне мало. Французский язык не в чести у сетян, галлы варятся в собственном информационном соку, но то немногое, что просачивалось наружу из местных СМИ, кажется, давало надежду. Скажем, широкую огласку получило такое наблюдение: первичное уведомление о нарушении поступило примерно миллиону французов, второе — менее чем ста тысячам, а третье — всего сотне человек. Эффективность вроде бы налицо, но торопиться с выводом, как выяснилось, не стоило. Построив матмодель и соотнеся теоретические результаты её работы с данными социологического опроса, упомянутая группа исследователей назвала метод n предупреждений неэффективным в принципе.

Несколько упрощая, можно сказать, что учёные нарисовали картинку процессов, протекающих в голове среднестатистического потенциального нарушителя законов о копирайте. Для человека, знающего об угрозе наказания, но никогда ранее нелицензионный контент не потреблявшего, ситуация предстаёт дилеммой: вероятность (невысокая, на его взгляд) быть пойманным и наказанным против соблазна удовлетворить потребительский голод прямо сейчас. Обыватель выбирает последнее. Тот же, кто уже «пиратил» и, возможно, получил первое предупреждение, подстёгиваемый опять-таки невысоко оцениваемой вероятностью обнаружения, снова качает нелицензионку, но уже переключившись на инструменты, которые власти проконтролировать не могут или контролировать которые затруднительно (скажем, на торренты вместо файлообменных сетей). Вот почему рецидивистов ловится меньше.

Иначе говоря, метод предупреждений не имеет ни сдерживающего эффекта для новичков, ни исправительного — для уже состоявшихся «пиратов». Теория гласит, что сделать его более действенным можно — если увеличить предполагаемую вероятность поимки, путём привлечения к ответственности значительной части населения страны. Что, естественно, едва ли осуществимо. И логично предположить, что за Францией, отменившей HADOPI, последуют другие страны, ранее взявшие с неё пример и принявшие аналогичные законы на своих территориях: США, Великобритания, Южная Корея, Новая Зеландия.

Второе событие значительно менее громкое, но тоже знаковое. Связано оно с торрент-коллекцией The Pirate Bay. За десять лет работы этого проекта его создателям было предъявлено несчётное множество претензий, а вот официальное послабление сделано всего одно! На днях в Голландии решением суда пара местных провайдеров была освобождена от наложенного ранее обязательства блокировать доступ к TPB для своих клиентов. Голландцы — ребята практичные: как только суду была продемонстрирована бесполезность интернет-фильтров (не мне вам объяснять, что их всегда можно обойти или обмануть), тот согласился, что попытки блокировать доступ к сайту техническими средствами лишены смысла. 

А теперь давайте сведём вместе всё, что мы знаем и умеем в плане контроля цифрового копирования. Получается так, что пятнадцать лет работы и обсуждений — со времён Napster'a — привели в никуда! Грубые гигантские штрафы (вспомните RIAA) не работают. Правовые запреты и технические ограничения не работают. Образовательные антипиратские программы не работают. «Пиратский налог» на носители — слишком сомнительная мера, чтобы распространить его повсеместно. Дешёвый, легкодоступный лицензионный контент (iTunes, Spotify и им подобные) парадоксальным образом на интенсивность пиратства не воздействует (об этом там же — в работе, посвящённой HADOPI).

Выходит, снова нужно начинать с нуля. Авторам всё так же хочется кушать, потребителям — иметь бесплатную музыку, фильмы, книги. И подружить их, кажется, нереально. Есть идеи?

В статье использованы иллюстрации Jeanne Menj, Antoni Moulart.

К оглавлению

Промзона

Климат-контроль для целого острова

Николай Маслухин

Опубликовано 05 февраля 2014

Дубай, крупнейший город ОАЭ, традиционно строится вдоль береговой линии. Но поскольку линия уже давно застроена, предприимчивые арабы стали осваивать море и строить насыпные острова. Когда вся прибрежная зона была застроена искусственными Пальмовыми островами, пришел черед насыпного архипелага The World (Мир, или Мировые острова), расположившегося в 4 километрах от береговой линии. Общая площадь The World составляет 55 км², размеры островов варьируются от 14 тысяч до 83 тысяч квадратным метров и называются по аналогии с реально существующими территориями: Новая Зеландия, Индия, и тому подобное. The World позиционируется как место обитания элитной части населения Земли: территории продаются по приглашениям и достигают цены в $40 млн. Так, владельцами острова «Эфиопия» стали Брэд Питт и Анжелина Джоли, несколько российских бизнесменов патриотично, хоть и инкогнито, скупили почти всю «Россию», а «Антарктиду» премьер-министр ОАЭ подарил Михаэлю Шумахеру.