Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 7 от 20 февраля 2007 года Страница 16

Вдумайтесь только в ужас этих цифр! Шесть дней жизни ежегодно уходит на пустопорожнее ковыряние в анонсах удлиненных пенисов и особняков на Рублевке! Понимаете теперь меру моего счастья? Меру нирванизма? Никаких больше мучений нет, никаких. Спаморез отлавливает практически весь мусор, отсылая спорные письма в специально созданный ящик для перепроверки, от которой — к слову сказать — я отказался уже на втором месяце пользования сервисом: сомнительные письма в контрольном ящике всегда оказывались спамом в тысяче случаев из тысячи.

Под занавес втыкаю читателю под кожу два шикарнейших софтверных червячка — Moyea FLV To Video Converter и Moyea SWF To Video Converter — раритетные утилиты (долго искал!) для конвертирования флэш-роликов FLV и SWF в нормальный формат: DivX, xVid, MPEG4, WMV, WMA и т. д. Практическая ценность программы определяется тем обстоятельством, что в природе не существует нормальных проигрывателей SWF и Flash для портативных устройств: КПК, смартфонов, iPod, PSP, симбиановых мобильников. Именно «нормальных», потому как неработающей туфты — пруд пруди.

Обстоятельство сие зело печально как в свете обилия интересных видеоматериалов, поступающих из YouTube, GoogleVideo и прочих модных коллекторов, так и популярности (заслуженной!) флэш-формата в сфере обучающего видео. И то и другое чрезвычайно удобно потреблять именно в походных условиях: обычно времени жалко, а так — выдалась свободная минутка, извлек из кармана КПК и учись (развлекайся)!

АНАЛИЗЫ: Российская загадка

Автор: Ваннах Михаил

Несмотря на пертурбации, происходившие с нашей страной за последние два десятилетия, довольно многое изменилось к лучшему. Оснащенность компьютерами российского бизнеса — вполне на европейском уровне. Поток дорогих машин в столицах — покруче европейского. И даже провинции кое-что перепадает.

В том, что национальное благосостояние России изрядно возросло за последние семь лет, сходятся и центристские трубадуры режима, колеблющиеся только вместе с генеральной линией, и самые ожесточенные его критики из объединенной лево-правой оппозиции. Но внятного ответа на вопрос о причинах этого благосостояния не дает никто. Впрочем, дежурные ответы, конечно, есть.

Это, конечно, привнесение порядка в государственную машину.

Кое-какой порядок, кстати, привнесен. Губернаторы да сенаторы уже не редкость в узилищах. Еще важнее наведение порядка в финансах — ничего хотя бы смутно смахивающего на понизовую вольницу лихих девяностых нет и в помине. И крупные сетевые магазины, пришедшие на смену первопредпринимательским лавочкам, работают по легальным схемам — к этому привели их не репрессии ликвидированной налоговой полиции, а просто тот факт, что «в тени» свой же персонал ворует куда больше, чем забирают мытари.

Но вот полагать, что все это может каким-то образом привести к экономическому росту с темпами, наблюдаемыми в сегодняшней России, способен только очень любящий свое начальство человек.

В двухтысячных наконец-то принесли плоды рыночные реформы начала девяностых. Бескорыстный труд мудрых и дальновидных реформаторов, осуществивших рыночные реформы.

Но что-то не видно на родных просторах фермеров с просветленными лицами. И владельцы уцелевших лабазов ничуть не похожи на мелких буржуа эпохи классического европейского капитализма. И в деловую мудрость крупных бизнесменов, в их заботу о процветании общества тоже как-то не верится. Стоит поговорить с налоговиками, обсуждающими у арбитражного суда ход судебного процесса о выводе крупной металлургической компанией доходов в офшоры. И с природоохранными прокурорами, предъявившими той же корпорации иск о загрязнении окружающей среды, а попросту об отравлении населения промышленного города.

Да и испуганные безработицей, включенные в конкуренцию на рынке труда пролетарии отнюдь не повысили свою дисциплинированность и квалификацию, увеличив тем самым интенсивность и производительность труда. Напротив — переложив на могучие дамские плечи заботу о семье и потомстве, они с энтузиазмом кинулись травиться суррогатным спиртом, занявшим в национальном быту место традиционного самогона.

И, главное, не верится в эффективность Невидимой Руки Адама Смита. Той, которая ласково, но непреклонно должна направить личные эгоизмы к общему благу и привести страну со свободным рынком к процветанию. Дело в том, что стран-то с рыночной экономикой на планете масса. А к благосостоянию приходили лишь лидеры глобальной экономики да их окружение — Венеция, Голландия, Британия, США. Других же Невидимая Рука душила с исключительной эффективностью и беспощадностью. И нет ни малейших оснований считать, что в дальнейшем будет иначе.

Это гиперэксплуатация. Капиталистами — трудящихся. В условиях отсутствия социальных гарантий. Как в XIX веке. Основания для такой версии — колоссальное расслоение населения России по уровню доходов.

Но сомнения в реальности данной версии вызывают вышеописанные привычки национального пролетариата… А охотно верящие в эту версию рабочие (даже высокооплачиваемые, столичные) удивленно хлопают глазами при просьбе ответить, как соотносится их производительность труда и зарплата. («Капитал» Маркса они не читали…)

Нефть и газ. Точнее — высокие цены на них.

Оппозиционеры говорят об этом охотно и с нескрываемой обидой людей, отстраненных от управления финансовыми потоками. Представители власти — сдержанно, но со скрытой гордостью. Однако все соглашаются, что так оно и есть. Высокая конъюнктура углеводородов — процветание. Падающие цены — кризисы, сепаратизм, бунты…

Вопрос чистого везения — досталось в глубинах территории черное золото — и звенит желтое золото в мошне нефтепромышленника, растекается благосостояние по городам и весям, накапливается в денежных мешках.

И возникает апокалипсический образ сырьевой экономики, для функционирования которой достаточна десятая часть россиян, а остальные обречены на вымирание «мировой закулисой» и их местными пособниками. (Правда, тут непонятны становятся какие-никакие меры по повышению рождаемости, предпринимаемые в России.)

И вот в истинности этой, самой что ни на есть общепринятой версии автор и хотел бы усомниться.

На мой взгляд, разгадка российского экономического чуда двухтысячных годов кроется в структурной милитаризации бывшего СССР. «Структурная милитаризация» — термин на русском малоупотребительный. Почти всегда его использование связано с именем Виталия Шлыкова.

Понятие структурной милитаризации советской и постсоветской экономики парадоксально и интересно. Начнем его излагать с мнения, ставшего общеизвестным благодаря работам В. Суворова. О том, что в 1941 году СССР из-за активной подготовки к войне имел танков больше, чем весь остальной мир вместе взятый, но, потеряв их вследствие упреждающего удара Гитлера, отступал до Москвы и Сталинграда.

А вот как излагает эти события Шлыков: "Советский Союз в 1930-е годы производил танков больше, чем все страны мира вместе взятые, — две-три тысячи единиц в год. Но секрет вот в чем. Производство — две-три тысячи единиц, а мобилизационные мощности на вторую пятилетку составляли 70 тысяч танков плюс 20 тысяч танкеток. И ресурсы, направляемые на развитие мобилизационных мощностей, были намного больше, чем те, которые шли на развитие собственно военных отраслей. Вся экономика тогда была построена сугубо на базе межотраслевого баланса.

Почему Россия выиграла войну? Потому что российская мобилизационная система оказалась гораздо эффективнее немецкой. Россия восполнила чудовищные потери в технике за счет мобилизационных мощностей очень быстро и завалила немцев танками, самолетами, артиллерией, боеприпасами.

Регулярная армия в начале войны была потеряна, и спасло страну только то, что удалось быстро создать новую армию и заново вооружить ее. Ресурсы на выпуск 70 тысяч танков были предусмотрены Госпланом. Но в мирное время такие ресурсы не требовались для военного производства, поэтому они перекачивались в гражданский сектор экономики для поддержания его сбалансированности. Практически Сталин вел к тому (если бы он прожил еще лет пять—восемь), что все в стране было бы бесплатно, на нижайшем уровне, конечно, но бесплатно — жилье, транспорт и т. д.".

Попутно отметим возможность построения коммунизма (!!!) и сосредоточимся на том, что Виталий Шлыков раскрывает важнейший парадокс советской экономики: «По данным архивов Государственного планового комитета (Госплана), рассекреченных в начале 1990-х годов, второй советский пятилетний план (1933—37 гг.) предусматривал сокращение производства боевых самолетов с 3,515 тыс. до 2 тыс. единиц, а танков с 4,22 тыс. до 2,8 тыс. В то же время Госплан потребовал от оборонной промышленности резко увеличить ее мобилизационный потенциал: по самолетам — с 13,1 тыс. до 46,3 тыс. единиц, а по танкам — с 40,4 тыс. до 90 тыс.».