Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 97 Страница 18

Мне кажется полезным взглянуть на проблему под таким углом. Наша природа ни хороша и ни плоха, к ней неприменимы моральные критерии, описывающие ситуацию морального выбора. Если я мог ударить, а мог воздержаться, мой выбор можно оценить по критериям «хорошо-плохо». А то, что в моей психике есть инстинкты, не является результатом чьего-либо выбора. Зато поступки, на которые влияют как инстинкты, так и опирающееся на культуру сознание, оценивать можно и нужно.

Как нашему сознанию обходиться с инстинктами? Объявить их несуществующими – попасть по власть неврозов, утратить адекватность. Сдаться на их милость – потерять преимущества разумного и культурного существа. Значит, надо научиться понимать их и корректировать свои цели и действия с учётом и рациональных интересов, и требований врождённых программ. Счастлив будет тот, кто согласует работу двух неразрывно связанных частей нашей психики.

А вы как думаете?

Мы ещё ушли совсем немного от родни с мохнатыми боками, много наших чувств — четвероного, а иные — даже с плавниками. - Игорь Губерман

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Обратной дороги нет

Ваннах Михаил

Опубликовано 01 декабря 2011 года

Как показали комментарии к статье «Игра в ВТО», немалая часть наших читателей рассматривает перспективы российской экономики и даже российского социума исключительно с точки зрения парадигмы индустриального общества. Очень неожиданно для издания, почти пару десятилетий пишущего о новом, информационном, индустриальном обществе и создающих его технологиях. Поэтому обратимся к дихотомии «индустриальное/информационное общество» ещё раз.

Ну, вот есть такое мнение, что страна наша для жизни малопригодна. Суров климат, обрекающий её на большие издержки. Ну да, погода за окном – бодрящая! Способствующая передвижению быстрым широким шагом. Но нет плохой погоды – есть малопригодная одежда. И, как знает любая молодая жена, уловившая состоятельного мужа, страшны не большие расходы, а малые доходы…

Но расходы-то, похоже, обречены возрастать. Вот аналитик Citigroup Inc. Кингсмилл Бонд отмечает, что газ на внутреннем рынке России сейчас дороже, чем на рынке другого крупного производителя — Соединённых Штатов. У нас он стоит в среднем 97 долларов за 100 кубов, а у янки – только 83… (Помнится, недавно любили говорить об Энергетической Сверхдержаве.)

Но так плоха ли Россия, её средняя полоса, для жизни? Посмотрим на самый объективный показатель – векторы миграции. Так вот, в Россию приезжает народу куда больше, чем из неё убывает. Точных цифр в связи с открытыми границами со странами СНГ никто не знает, но верхние оценки до 15 миллионов душ только для мигрантов незаконных давала в октябре 2011 года официальная «Российская газета». Неплохо, да? И, пройдясь по улицам и дворам, этим цифрам веришь.

Так что не так всё тут и плохо… (Оценки некоего «Движения…», полагающего, что иммигрантов минимум осьмнадцать миллионов человек, рассматривать, как люди законопослушные, даже и не будем…) Но помножим число мигрантов, как правило, мужчин трудоспособного возраста, на количество их многочисленных чад и домочадцев. Числа эти весьма велики. И люди эти кормятся в чужой стране. Значит, есть чем…

Ну, вот принято сейчас считать, что индустриальное производство в нашей стране невозможно (по крайней мере, в действующей экономической модели). И климатические издержки велики (подробнее изложено в книгах А. Паршева). И крестьянское население, дававшее работников заводам-гигантам, кончилось (если кто знает более раннюю русскоязычную публикацию на эту тему, чем «Храповичковый эффект» автора этих строк, опубликованный в начале 1997-го в бумажной КТ, черкните в комментах, пожалуйста).

Но только эти явления – не абсолютны и известны давно. Об эффектах, описанных Паршевым, знали ещё авторы первого издания Малой советской энциклопедии. Автор этих строк, описывая «храповичковый эффект», плясал от работ Ланса Тейлора и Лестера Туроу. А вот – контрпример.

Есть в Туле Оружейный завод. Один из старейших в России. Стоит перед заводом его основатель, Петр Алексеевич Романов, в фартуке, с молотом в руках. А в местном Доме Власти была традиционная потеха. Обсуждать задержки зарплаты на этом предприятии. Занималось этим не одно поколение местного начальства. С переменным успехом, не берусь сказать как сейчас – текущее состояние интересно только работникам и членам их семей. Казалось бы, так и должно быть… Если бы не одно «но»!

Все, читающие эти строки знают «винчестер». Большинство знает, что имя он получил от североамериканской винтовки. Многие знают, что не от винтовки, а от патрона, .30 – 30, тридцать сотых дюйма и тридцать гран – давний сдвоенный накопитель от «голубой мамы» имел ёмкости по 30 мегабайт. Но это – не важно. Важна суть.

Винчестер 1894 года, прочно ассоциирующийся с этим патроном, есть один из символов индустриальной эпохи. Винтовка эта с архаичным подствольным магазином, с перезаряжанием скобой Генри, с низким давлением в канале ствола была классическим оружием машинной выделки. Памятником раннеиндустриальной эпохи, дожившим в действующем виде до наших дней. Имя «винчестер» – живая американская легенда.

А в Европе можно за 250-299 евро (в зависимости от страны и торговой сети) купить малокалиберную винтовку Winchester Wildcat. В яркую картонку упакована сама винтовка, три магазина на десять патронов, один на пять… Железо хорошо пригнано к дереву. Аккуратный прицел. Марки прославленной фирмы и на стволе, и на ствольной коробке и на затыльнике приклада.

Только вот внимательный владелец, довольный покупкой, обнаруживает вдруг клеймо – TOZ-78-12. И, знакомый с детства, со школьных «мелкашек», ромбик, в котором кириллицей – ГИС. Государственная испытательная станция. При некотором любопытстве счастливый обладатель оружия узнает, что сделана-то эта игрушка – в России. На Тульском оружейном заводе. И в девичестве звалась – ТОЗ-78-12.

Проверить это, уважаемые читатели, очень легко. Не сочтите за труд – пройдите по этой ссылке на сайт Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии. И там вы увидите, каким предприятием и по каким техусловиям выпускается "Карабин охотничий ТОЗ-78-12 «Winchester Wildcat» калибра .22 LR".

И увидите, что техусловия эти – российские. Завод – тульский. А качество европейские потребители оценивают достаточно высоко… Хотя многие простодушно думают, что произвели-то машинку в штате Юта, в городе Морган. Винчестер же, не хухры-мухры!

Так что, несмотря на отсутствие дешёвых рабочих рук бывших селян, несмотря на русские холода (за окном минус девять), при куда более страшном недофинансировании, тьфу, да просто нефинансировании российской оборонки прославленная оружейная фирма, легенда индустриального общества, размещает заказы в Туле. Городе в часе двадцати минутах езды до МКАДа, что создаёт дополнительную конкуренцию на рынке рабочей силы; чем стоять у станка, проще дёрнуть в Первопрестольную сторожить склад «от самих себя» за бОльшие деньги…

Вот так! И тут-то всплывает вечная проблема «вершков и корешков». Сколько за свой труд получают работники ТОЗа, а сколько – акционеры фирмы, имеющей права на легендарное имя. Проблема эта имеет и социальный аспект, и технологический. Первый оставим другим изданиям, а поговорим о втором.

Ну, прежде всего, покупка «винчестера» – приобретение гарантий качества от легендарной фирмы. Граф Игнатьев, российский военный агент в Париже в годы Первой мировой, рассказывал в своих мемуарах «Пятьдесят лет в строю», что датское масло (а ему довелось представлять нашу армию и в Копенгагене) имело сибирское происхождение. Датчане перекладывали его из русских бочек в свои жестянки и отправляли в дорогие магазины Санкт-Петербурга. Правда, иногда при этом изымались булыжники, добавленные сибиряками для веса…

Принято считать, что отрасли зависят друг от друга по принципу пирамиды. Внизу – добывающие. (Кстати, аналитики Citigroup советуют акции Газпрома покупать — мол, заниженные внутренние цены отменят, и они станут много выше…) Потом – обрабатывающие. Потом – информационные. Но вот к какому разряду отнести деятельность фирмы из города Моргана, штата Юта, США? А?

Наверное к информационному… И деятельность эта, наверное, в очень большой степени зависит от коммерческой мифологии, которая насаждается с использованием чисто цифровых технологий. Иначе какой смысл был бы в марке?

Так вот. Надеюсь, показано, что функционировать индустриальное производство может и в современной России. А возможно ли для России индустриальное развитие? Ответ однозначен – нет! Так же, как невозможно второй раз стать ребёнком, второй раз впервые прочитать «Тома Сойера»… У России индустриальное развитие уже было. И сегодня она – страна постиндустриальная.