Великий китайский файрвол - Джеймс Гриффитс Страница 23

Одним из первых, кто испытал на себе ужесточение мер, стал Ли Хункуань. Теперь подписчикам было все труднее читать «Да Цанькао». «Приблизительно тогда же, когда Китай вступил во Всемирную торговую организацию, на Великий файрвол стали тратить гораздо больше денег», – рассказывает он.

Мы встретились с ним в Вашингтоне в 2018 году, в начале марта. Небо было затянуто тучами. Я вышел из гостиницы совсем рядом с Капитолийским холмом и пошел к ресторану на тихой соседней улочке.

Ли было 54. Стрижка ежиком, искренняя улыбка. Он жил в Вашингтоне уже почти двадцать лет и сколотил небольшое состояние на покупке и продаже домов в окрестностях столицы. Мы заказали сербскую еду (сыра, правда, могло быть и поменьше).

Ли начал рассказывать, как весь прошлый год он воевал в интернете с еще одним китайским эмигрантом, миллиардером Го Вэньгуем. Го бежал из Пекина в Нью-Йорк, грозя китайскому руководству сенсационными коррупционными разоблачениями. Ли с энтузиазмом поддержал его. Потом оказалось, что за громкими заявлениями Го ничего не стоит. Дело приняло неприятный оборот: Го подал на Ли в суд за нападение, оскорбление и клевету[184]. По всей видимости, Ли не особенно пугала перспектива схлестнуться в суде с миллиардером, который может потратить на адвокатов сколько захочет. За эти годы он привык биться в интернете с самыми разными противниками: от прокитайских троллей и коллег по диссидентскому движению до различных американских ведомств и всего аппарата интернет-цензуры в Китае[185].

«С самого начала я не переставал верить, что благодаря свободному обмену информацией диктатура в Китае когда-нибудь падет, – сказал он. – Я думал, это наступит раньше, но как-то КНР удалось продержаться. Этот режим спасло вступление в ВТО. Они разбогатели и вложили много денег в Великий файрвол, чтобы затруднить свободное распространение информации, без которого режим не свергнуть».

В борьбе с «Да Цанькао», как и в случае с Китайской демократической партией, цензура одержала верх. Файрвол стал быстрее и мощнее, теперь нельзя было спамить рассылкой, как раньше. Ли и его помощники пробовали по-разному обходить системы фильтрации. Они заменяли компрометирующие слова на акронимы или слова с похожим звучанием, вместо текста вставляли картинки, а иногда составляли рассылку вертикально, по одному слову в строке. Но ничего не помогало.

Ли удалось продержаться так несколько лет. К 2005 году деньги у него были на исходе и рассылать «Да Цанькао» становилось все труднее. Обещанный грант в 40 000 тысяч долларов от Национального фонда демократии (NFD) Ли так и не увидел, к тому же ему пришлось судиться за эти деньги, что тоже не добавляло оптимизма. Последний полноценный номер «Да Цанькао» вышел 30 мая 2005 года.

Блогер Майкл Анти, которого в молодости вдохновила история «Да Цанькао», говорит, что проект Ли пал жертвой собственного успеха. Из-за того что у издания была большая аудитория, оно не только привлекло к себе внимание цензоров, но и породило волну подражателей. К тому же в начале нулевых в Китае появились первые блоги. Да, пусть блогерам в стране часто приходилось заниматься самоцензурой или мириться с удалением постов, но обсуждаемая повестка стала гораздо разнообразнее. «Да Цанькао» суждено было отойти на второй план. «Чем дальше, тем более серьезные темы обсуждали в китайском интернете, – рассказывает Анти. – Он один, а их сотни. Как тут будешь конкурировать?»

Тем не менее и ему, и многим другим было жаль расставаться с «Да Цанькао». Когда-то рассылка Ли задавала тон дискуссиям практически для всего сообщества не согласных с политикой КНР. Пусть в стране после закрытия «Да Цанькао» и остаются альтернативные источники новостей и мнений, как заблокированные, так и нет, они «никогда не станут для нас тем, чем для нас была “Да Цанькао”».

Один из главных противников цензуры был повержен. Настоящая война с файрволом была впереди. Вскоре цензорам придется столкнуться с самой серьезной проверкой на прочность.

Глава 9

Прыжок через стену

FreeGate, UltraSurf и борьба «Фалуньгун» с цензурой

Однажды майским утром в 2005 году Ли Юаньлун сел за рабочий стол в своей квартире на западной окраине Бицзе. Этот влажный дождливый город лежит в долине между покрытыми зеленью холмами в северо-западной части Гуйчжоу, почти на границе с провинциями Сычуань и Юньнань. Невысокий сорокачетырехлетний мужчина с торчащими ушами и квадратным подбородком, работал Журналистом в государственной газете «Бицзе жибао». Итак, он сел за стол, включил массивный стационарный компьютер Lenovo, который купил годом раньше, и запустил приложение FreeGate[186].

Сын Ли скопировал инсталлятор у приятеля сразу после того, как Ли провел в квартиру интернет[187]. Действуя в обход Великого файрвола, Ли с сыном получали доступ к сайтам политических эмигрантов из Китая.

Пальцы Ли яростно барабанили по клавиатуре. Его возмутила новость об увольнении преподавателя на факультете журналистики престижного Пекинского университета. Цзяо Гуобяо сняли с должности после того, как он опубликовал серию очерков с критикой правительства, один из которых назывался «Разоблачение отдела пропаганды ЦК»[188]. А еще Цзяо превозносил внешнюю политику США, например написал скверного качества стихотворение, восхваляющее войну в Ираке, а потом статью, в которой обещал продать Китай Америке за цент[189]. Коллеги Цзяо подвергли эти творения уничижительной критике, которая не прекратилась и после его увольнения[190].

Такое отношение привело Ли, разделявшего праволиберальные проамериканские взгляды Цзяо, в ярость. Он написал длинный пост под заголовком «Как стать гражданином Америки по духу», где воспевал демократические принципы и интервенционистскую политику США, а КПК и ее сторонников назвал одним большим мертвецом, который только и годится, чтобы кормить червей[191]. Запустив FreeGate для обхода файрвола, он опубликовал пост на сайте выходящей в США на китайском языке диссидентской газеты Epoch Times под псевдонимом «Ночной волк».

Четыре месяца спустя семнадцатилетний сын Ли Алекс шел домой из школы. Вдруг ему позвонила мачеха и велела пока не приходить – в квартире была полиция[192]. Ее забрали с работы и привезли домой, чтобы она могла присутствовать при обыске. В это же время Ли арестовали на работе, а его кабинет обыскали[193]. Когда Алекс все-таки пришел домой, мачеха сидела в слезах, а компьютера отца нигде не было. По обвинению в