Дэвид Прайс - Магия Pixar Страница 35

В то же время Джобс так увлекся «Историей игрушек», что пришел к абсурдной на первый взгляд мысли. После выхода фильма на экраны он собирался выпустить акции компании на свободный рынок. Один за другим финансовые эксперты отговаривали его от этой затеи. В то время вывести акции неприбыльной компании на открытый рынок означало попрощаться с мыслью о серьезном инвесторе.

Джобс был непоколебим. Его уверенность в возможностях Pixar только выросла после посещения пресс-конференции, которую Disney устроила в январе. Пресс-конференция проходила в Центральном парке в Нью-Йорке под большим тентом с сотней мест внутри; мэр Нью-Йорка Руди Джулиани и Майкл Айзнер объявили о том, что летом этого года в Нью-Йорке состоится премьера «Покахонтас». После этого Лассетер и Гуггенхайм провели краткую презентацию «Истории игрушек».

То, что Disney арендовала для пресс-конференции самую сердцевину Центрального парка, впечатляло. То, что Джобс услышал о премьере «Покахонтас», впечатлило его еще больше — компания убедила город разрешить ей провести презентацию на Большой лужайке в Центральном парке в начале июня и, отгородив необходимое пространство, водрузить экраны высотой с семиэтажный дом. Планировалось пригласить около ста тысяч гостей. Щегольство и необычность события были ошеломляющими. Джобс сам был не чужд позерству и спецэффектам, его выступлений на пресс-конференциях NeXT и ранее Apple всегда ждали с нетерпением, ценя и за содержание, и за искусную театрализацию. Он с уважением отнесся к тому, чего сумела добиться компания Disney. Джобс покидал пресс-конференцию, усвоив один урок: если за дело берется Disney, смотри в оба.

Услышав в Нью-Йорке достаточно для того, чтобы удостовериться, что Disney обладает всеми ресурсами, чтобы сделать из «Истории игрушек» хит, он принял решение о формировании «военного бюджета»[62]. С доходом от успешного первичного открытого размещения акций, по его мнению, студии Pixar больше не нужно будет довольствоваться статусом простого диснеевского подрядчика, умоляющего о деньгах и работающего по найму; напротив, она сможет софинансировать последующие фильмы на правах равного партнера.

Первым шагом, который Джобс предпринял уже в феврале, стало лишение Кэтмелла кресла президента, которое он занимал в течение девятнадцати лет с момента основания компании (не считая двух с половиной лет, когда его место занимал Чак Кольстэд). Джобс рассудил, что никому не известная фигура, подобная Кэтмеллу, вряд ли сможет произвести благоприятное впечатление на инвесторов. Вместо этого Джобс создал «президентский офис», триумвират, который будет включать его самого (как председателя совета директоров и генерального директора), Кэтмелла (как первого вице-президента и технического директора) и нового назначенца Лоренса Леви, уважаемого финансового директора, которого Джобс специально нанял для того, чтобы подготовить Pixar к выходу на открытый рынок. Задачей Леви было обеспечить надежность для нью-йоркского фондового рынка, которой Джобсу недоставало.

«На тот момент считалось, что Джобс представлял собой лишь разовую удачу, — рассказывает Кервин. — Было принято думать, что успех Джобса в Apple был просто счастливой случайностью, что доказывали две другие его компании — Pixar и NeXT. — Поэтому Стив не был подходящим человеком, чтобы представлять нас на Уолл-стрит. А Лоренс был как раз таким, он мог это успешно провернуть; он отлично ладил со Стивом, был очень-очень умным и очень-очень умело управлял ожиданиями институциональных инвесторов».

Кэтмелл отреагировал на понижение без тени раздражения, свойственного управленцам в подобных случаях. Его амбиции больше касались компании, чем его лично; он понимал, что следовало считаться с мнением Уолл-стрит. На встрече с сотрудниками, где было объявлено об изменениях, он пошутил, что никто не хочет быть президентом, поэтому ему не удалось найти кого-либо на свое место. Даже Молли отказалась, сказал он, указывая на сидевшую рядом овчарку — талисман компании.

В управленческую команду входили также Лассетер (как вице-президент по креативному развитию), Гуггенхайм (как вице-президент по производству полнометражных фильмов) и Кервин (как вице-президент и главный управляющий технологическим подразделением).

Подготовка к открытому размещению акций набирала силу, и весной в компании назрел раскол, открывший ящик Пандоры, полный слухов, негодования и в некоторых случаях ярости. До этого момента в Pixar не было богатеев, да и ожидать их появления было неоткуда. Кэтмелл и Лассетер зарабатывали соответственно по 160 и 140 тысяч долларов в год — достаточно для того, чтобы принадлежать к верхушке среднего класса района Залива, в зависимости от трактовки этого понятия, но очень скромно для их должностей по меркам Кремниевой долины или Голливуда. Лассетер водил потрепанную синюю Honda Civic.

Процесс открытого размещения акций пролил свет на детали предполагаемого распределения опционов акций. Для Комиссии по ценным бумагам и биржам необходимо было подготовить регистрационное заявление и другие документы, содержащие финансовые данные, а для потенциальных инвесторов — проспект эмиссии. Документы нужно было проверить и отредактировать, и вот тут-то информация и просочилась: лишь несколько сотрудников получат дешевые опционы на огромное количество акций. Кэтмелл, Леви и Лассетер должны были получить опционы на 1,6 миллиона акций каждый; Гуггенхайм и Ривз — 1 миллион и 840 тысяч соответственно. Если акции компании продадутся по планируемой цене в четырнадцать долларов, все они в одночасье станут миллионерами.

Разоблачение вызвало массовое возмущение. Если не говорить о деньгах, происходящее было глубоко символично: эти опционы будто недооценивали годы работы, которые посвятили компании все остальные. Они делали бессмысленным чувство принадлежности к пиксаровскому трудолюбивому сообществу — то чувство, которое собрало всех этих людей, делающих вместе высококлассную и интересную работу. К тому же было нелегко закрыть глаза на тот факт, что Леви, один из тех, кто получал больше всех, только что присоединился к команде.

«Вокруг этого разгорелся большой скандал, потому что одни получали все, другие — почти ничего, хотя пришли в компанию в то же время и вложили немало в развитие Pixar и в саму возможность сделать “Историю игрушек”, — рассказывает Кервин. — Такие, как Том Портер, Эбен Остби и Лорен Карпентер, работали здесь с самого начала и были частью “мозгового треста”».

Обычные сотрудники тоже получали кое-какие опционы, но помимо того, что они были несравнимо меньше, ими можно было воспользоваться лишь через четыре года. Даже те, кто остался в организации со времен Lucasfilm, т. е. проработал здесь более десяти лет; те, кто потерял свои акции при реорганизации 1991 года, — вынуждены были начать отсчет этого времени с нуля. Большая же часть опционов Кэтмелла, Лассетера, Гуггенхайма и Ривза были действительны сразу же — они могли стать акциями в любой момент.

«Я подумал тогда: ничего себе! Я проработал в компании восемь лет, а, чтобы получить право воспользоваться опционом, я должен проработать двенадцать, — вспоминает один из бывших сотрудников. — Кажется, эти ребята не заинтересованы в моем благополучии. Это все накопилось и привело меня к мысли: что я делаю? Я просиживаю здесь штаны, стараясь сделать Стива Джобса богаче, а он этого даже не ценит».

Выпуск большого числа фондовых опционов явился результатом заключенной в 1991 году сделки с Disney по поводу производства фильма. Поскольку Disney активно использовала трудовые контракты с собственными сотрудниками, она потребовала, чтобы Pixar также заключила контракты со всеми специалистами, занятыми в производстве «Истории игрушек». Руководство Pixar было против, опасаясь, что трудовые контракты испортят культуру компании; Кэтмелл всегда считал, что сотрудники должны оставаться в Pixar, только если того хотят, а не по причине обязательств, наложенных многолетними контрактами. Disney пошла на значительные уступки, однако продолжала настаивать на заключении договоров со всеми значимыми участниками производственного процесса. Таким образом, по условиям сделки Disney — Pixar от 1991 года Pixar должна была заключить договоры с так называемыми «ключевыми творческими силами компании» — в их число вошли Кэтмелл, Лассетер, Гуггенхайм и Ривз, чтобы гарантировать их работу.

Каждый из четверых теперь был в выгодном положении: не будь трудового договора, не было бы и сделки с Disney. Чтобы убедить их подписать контракт, Джобс разработал для них план участия в прибылях в феврале 1993 года. Шестнадцать процентов пиксаровской прибыли от фильма пойдет в «прибыльный фонд», а потом он будет разделен на четыре равные части. Пару лет спустя, когда Джобс планировал выводить компанию на открытый рынок, они опять оказались в сильной позиции. Советники Джобса указывали на то, что инвесторы не примут такой роскошный план участия в прибылях для горстки сотрудников, поэтому 28 апреля 1995 года Джобс и пять сотрудников из руководства компании договорились заменить этот план необычайно щедрыми фондовыми опционами. Хотя Леви не было среди участников прибыльного фонда, он также имел достаточно влияния, чтобы настаивать на щедрых опционах.