Дэвид Кан - Взломщики кодов Страница 5

«Первое необходимое условие состоит в выяснении того, написан ли документ на латинском или на местном языке, а это можно установить следующим образом: выясните, имеют ли слова в данном документе только пять различных окончаний, меньше или больше. Если их только пять или меньше, вы правы, считая, что документ написан на местном языке…»

В XVI веке не только итальянские дворы славились своими криптоаналитиками. Во Франции в дешифровании перехваченных депеш наиболее преуспел Филибер Бабу, занимавший пост первого государственного секретаря при короле Франциске I. Один наблюдатель описывает, как Бабу, «не имея алфавита, часто дешифровывал многие перехваченные депеши на испанском, итальянском и немецком языках, хотя он не знал ни одного из этих языков или знал очень плохо5, причем он упорно работал над сообщением дни и ночи напролет в течение трех недель, прежде чем разгадывал одно слово. После того как брешь была проделана, остальное происходило очень быстро и напоминало разрушение стен». Следует заметить, что в то время как Бабу не покладая рук работал на короля, король с удовольствием принимал у себя любовницу – прелестную жену Бабу. Бабу получил много милостей от короля, но трудно сказать, за что он их удостоился – за криптоаналитические ли успехи или за позволение наставлять рога.

В 1589 г. королем Франции стал Генрих IV, который сразу же был вынужден вступить в ожесточенную борьбу со Священной лигой – фракцией католиков, которые наотрез отказывались согласиться с тем, что протестант может носить европейскую корону. Священная лига во главе с герцогом Майеннским контролировала столицу и все другие крупные города Франции, получая большие подкрепления в виде живой силы и денег от испанского короля Филиппа II. Генрих был со всех сторон окружен противником. Но именно в это тяжелое для него время в его руки попала часть переписки Филиппа с испанским военачальником Хуаном Морео.

Письма Филиппа были зашифрованы, но у Генриха в то время работал некий Франсуа Виет, 49-летний адвокат, член тайного совета короля. В течение многих лет любимым развлечением Виета была математика. В наши дни Виета помнят как человека, которому обязана своим происхождением современная алгебра. В 1588 г. он прочел шифрованную испанскую депешу, адресованную Алессандро Фарнезе, герцогу Пармы, который командовал испанскими войсками Священной лиги. С тех пор Генрих передавал Виету все новые перехваченные депеши, чтобы выяснить, сможет ли он повторить свой успех.

Очередной крупный успех пришел к Виету только 15 марта 1590 г. В этот день он отправил королю Генриху полностью дешифрованное письмо Морео Филиппу II, которое содержало подробности переговоров Морео с герцогом Майеннским. Письмо было зашифровано с помощью нового номенклатора, который Филипп специально дал Морео перед его отъездом во Францию. Но Виет не знал, что за день до этого Генрих разбил превосходящие силы герцога в битве при реке Иври, к западу от Парижа, придав несколько упражненческий характер задаче дешифрования письма Морео.

Тем не менее в письме Генриху, которое содержало открытый текст шифрованной депеши Морео, Виет, в частности, хвастливо написал:

«Не волнуйтесь из-за того, что для Ваших врагов это будет повод сменить свои шифры и еще больше замаскироваться. Они неоднократно меняли их, и тем не менее их уловки были и всегда будут раскрыты».

Из-за этой своей самонадеянности Виет однажды и попал в ловушку, благодаря которой один зарубежный дипломат выудил из Виета конфиденциальную информацию так же ловко, как это делал сам Виет, разгадывая секретный смысл таинственных иностранных символов. Венецианский посол во Франции Джованни Мочениго написал, что однажды он имел следующую беседу с Виетом:

«Он6 только что сказал мне, что было перехвачено большое количество шифрованных писем испанского короля, а также императора7 и других государей, которые он дешифровал. Когда я выразил большое изумление, он сказал мне:

– Я представлю вашему правительству веские доказательства этого.

Он немедленно принес мне толстую пачку писем от упомянутых государей, которые он дешифровал, и добавил.

– Я хочу, чтобы вы также знали, что я знаю их шифр.

– Я не поверю этому, – сказал я, – пока не увижу сам.

Поскольку у меня было три моих шифра – обычный, которым я пользовался, второй, который я не применял, и третий под названием «dalle caselle»8, он раскрыл мне, что знает первый шифр. Затем, чтобы лучше разобраться в таком серьезном деле, я сказал ему:

– Вы, несомненно, знаете наш шифр «dalle caselle»?

– Чтобы его узнать, нужно изрядно попрыгать, – ответил он, подразумевая под этим, что ему известны только части шифра.

Я попросил его показать мне несколько наших дешифрованных писем. Он обещал мне, но затем больше не разговаривал на эту тему, а после того как он ушел, я уже ни разу не встречал его».

Мочениго доложил о разговоре с Виетом в Венецию, и вскоре по приказу из Венеции все действующие венецианские шифры были заменены.

Между тем из перехваченных им французских писем Филипп узнал, что Виет вскрыл шифр, который в Испании считался неуязвимым. Это рассердило Филиппа. Решив причинить хлопоты французам безо всякого ущерба для себя, он сообщил Папе, что Генрих вскрыл папские шифры с помощью черной магии, и попросил сурово наказать его за колдовство. Но такая тактика причинила ущерб престижу самого Филиппа. Папа, доверяя своим криптографам и зная от них о ненадежности испанских шифров, ничего не предпринял в отношении просьбы короля Испании. Сам же Филипп был осмеян всеми, кто прослышал об этой истории.

Одним из тех, кто, должно быть, смеялся больше всех, был фламандский дворянин Филипп ван Марникс, барон де Сент-Альдегонд, правая рука Вильгельма Оранского, стоявшего во главе объединенного восстания голландцев и фламандцев против Испании. Марникс, автор мелодии современного национального гимна Голландии, был также блестящим криптоаналитиком и только что закончил работу по вскрытию испанского шифра. Шифрованное письмо испанцев, прочитанное Марниксом, было перехвачено Генрихом IV во время осады Парижа. Отправителем письма был опять неудачливый Морео, а его адресатом – снова король Филипп.

Французский король лично передал эту испанскую криптограмму своему фламандскому союзнику-протестанту. Прочитав ее, Марникс обнаружил в ней оскорбительные выпады против герцога Пармы, который был также испанским губернатором Голландии. В августе 1590 г. Генрих повелел Марниксу отправить герцогу Пармы как саму криптограмму Морео, так и ее открытый текст, надеясь тем самым раздуть разногласия между ними. Однако герцог посчитал ниже своего достоинства отвечать на клеветнические выпады испанского военачальника и не предпринял никаких ожидавшихся Генрихом действий против Морео.

Это был не первый случай вскрытия Марниксом испанских шифров: за 13 лет до этого он добился результата, который привел в действие цепь событий, завершившихся на плахе палача.

В 1577 г. Голландией правил испанский губернатор дон Хуан Австрийский, единокровный брат короля Филиппа. Честолюбивые замыслы дона Хуана не ограничивались крошечной Голландией. Он мечтал пересечь пролив Ла-Манш, высадиться с войсками в Англии, свергнуть королеву Елизавету, а затем жениться на обольстительной королеве Шотландии Марии и вместе с ней носить английскую корону. Филипп дал брату согласие на вторжение и на женитьбу. Правда, и то и другое должно было произойти лишь после того, как дон Хуан восстановит мир и спокойствие в Голландии.

Но Англия не дремала. Через своих шпионов на Европейском континенте министр Елизаветы Фрэнсис Уолсингем пронюхал о том, что против Англии замышляется что-то недоброе. Его подозрения оставались неподтвержденными до тех пор, пока в июне 1577 г. во Франции не были перехвачены несколько шифрованных писем дона Хуана. Письма были переправлены Марниксу, который через месяц вскрыл испанский шифр, использованный для их зашифрования. Особенность этого шифра заключалась в том, что каждая гласная открытого текста помимо буквенной и цифровой замен имела еще одно обозначение в виде завитушки. Если в открытом тексте согласная предшествовала гласной, то эту завитушку писали вместе с шифрованным знаком согласной, так что получался комбинированный символ, представлявший обе эти буквы.

11 июля Вильгельм Оранский сообщил содержание писем дона Хуана, дешифрованных Марниксом, Даниэлю Роджерсу, одному из агентов Уолсингема. Роджерс так написал об этом в своем докладе Уолсингему:

«Принц9 сказал мне, что ее величество может понять, как было достигнуто соглашение между доном Хуаном и папским нунцием, если она ознакомится с письмами, написанными доном Хуаном и Эсковедо10 в апреле прошлого года и перехваченными теперь. Затем он вызвал г-на де Сент-Альдегонда и поручил ему принести письма… Сент-Альдегонд принес девять писем. Все они были написаны по-испански. Большая часть каждого письма, за исключением одного, была зашифрована. Три письма были написаны доном Хуаном, причем два были адресованы королю11, а одно – министру короля Антонио Пересу. Автором остальных писем был Эсковедо, и они предназначались королю. Принц также показал мне письмо ла Ну12, в которое были вложены все вышеупомянутые письма, так как последний перехватил их во Франции. Я счел нужным сделать некоторые выписки по главным темам, содержавшимся в них».