Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 44 Страница 6

В тестовом образце была установлена дискретная видеокарта, а объём оперативной памяти DDR3-1333 составлял 3 Гбайта. Производительности ноутбука хватит для не очень сложной обработки мультимедийных файлов, просмотра HD-видео, кофмортного веб-сёрфинга и прочих развлечений. Про работу с офисными приложениями говорить нет смысла — всё хорошо. Для игр Dell Inspiron N5010 тоже подойдёт, но скорее всего для современных придётся выставить минимальные (или чуть выше) настройки качества графики. По сравнению с Dell Studio 17 1747 он примерно в два раза менее производителен. Результаты синтетических тестов в некоторых бенчмарках сведены в нижеследующую таблицу.

Со стандартной 6-ячеечной батареей ёмкостью 48 Вт*ч ноутбук проработает не более 3-х часов, что не так уж много для подобных устройств. Опционально доступен более ёмкий аккумулятор на 90 Вт/ч с 9-ю ячейками. Система охлаждения ноутбука на удивление тихая. С другой стороны, при высоких нагрузках корпус устройства заметно нагревается, что, впрочем, не очень мешает работать с ним на коленях.

К достоинствам Dell Inspiron N5010 можно отнести привлекательный внешний вид, хорошую эргономику, продуманный набор внешних интерфейсов, удобные клавиатуру и тачпад, хороший звук и общую сбалансированность комопнентов. Среди недостатков стоит отметить излишнюю «глянцевость» устройства, нестойкость пластика к заляпыванию и царапинам, не лучшее время автономной работы и средненький экран. Dell Inspiron N5010 подойдёт на роль универсального домашнего ноутбука для работы и развлечений с учётом вполне разумной цены от примерно 22 000 рублей.

Ноутбук предоставлен для тестирования компанией diHouse.

К оглавлению

История ноутбуков: из шкафа в карман — 1

Роман Бобков

Опубликовано 22 ноября 2010 года

Подобные статьи принято начинать в духе почти сказочном. Давным-давно, когда деревья были большими, было яйцо и даже курица, жил да был один портной... кто-то ибн чей-то... И всё равно не помним, что там было с портным.

Потому что давно было.

Констатация очевидного — участь каждого, кто вынужден обращаться к историческим событиям. Иное дело, что констатировать можно по-всякому. Вольно нам, развалившись в мягком кресле с ноутбуком на коленях, рассуждать о том, как шла эволюция, приведшая от шкафов с лампами и перфораторами к этому вот уютному девайсу, на котором, скажем, некий писака набирает сейчас этот вот текст. А в начале...

В начале была мысль.

Мысль, как известно, нередко опережает своё время. Даже так: должна опережать, если это действительно мысль, а не плагиат. Однако тому, кто эту мысль высказывает, следует запастись терпением и привыкнуть к положению Кассандры. Да не просто так привыкнуть, а не забывать, что твоё провидение — цель, к которой надо идти, несмотря ни на что.

История ноутбуков ведёт отсчёт от 1968 года, а отцом-основателем был Алан Кэй. Выпускник университета Колорадо по специальности «молекулярная биология». Кто не в курсе, эта специальность среди биологических стоит ближе всего к математике и компьютерам. Можно даже сказать, что именно биологии Алан Кэй был обязан очень вольному для компьютерщиков той поры взгляду на перспективы развития отрасли. Потому что он воспринимал будущий персональный компьютер как единый организм, а не как совокупность автономных органов. Это сейчас звучит привычно, а по тем временам идея была фактически революционная.

Вторая революционная идея — форм-фактор будущего прибора. Алан словно заглянул в наше время: концепт «персоналки» под кодовым названием Dynabook должен быть размером с папку для бумаг, иметь плоский дисплей, автономное питание (точнее, комбинированное), графический user friendly интерфейс с мультимедийными примочками, а главное — беспроводное подключение к сети! Да, сеть тогда была только локальной, но всё-таки... Как говорится, найдите хоть одно принципиальное отличие.

Однако я не зря поминал троянскую прорицательницу. Проколы, поломки, энтузиазм населения — ничто не должно отвлекать от цели. Кассандра смирилась с роковой судьбой. А вот Алан Кэй, как и, например, отец сотового телефона Мартин Купер, не мирился с объективной реальностью. Реальность прямо заявляла: то, что вы хотите создать, сегодня невозможно и технологически, и технически. Ну и что, говорили они — направление известно, будем двигать технику и технологию в этом направлении. И сами будем двигаться.

Иногда ещё решает удачная встреча. Правда, не все могут ею воспользоваться. В жизни Алана Кэя такая встреча была: в том же 1968 году он познакомился с создателем языка программирования Logo Сеймуром Пэйпертом. Тот уже не первый год работал в лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института над сближением компьютера и рядового пользователя. Цель, которую положил себе Сеймур, была тоже из категории революционных: сделать так, чтобы за компьютером мог работать любой человек, не изучая для этого толстенные инкунабулы по языкам программирования и не менее толстые мануалы по железу. Собственно, детище Сеймура, язык Logo, был одним из первых языков высшего уровня и предназначался для обучения детей.

Чтобы не путаться в определениях, предлагаю уговориться сразу. Как и с телефонами: понятие «сотовый телефон» входит в понятие «мобильный телефон». Потому что спутниковый телефон — тоже мобильный, верно? Но не сотовый.

Компьютеры — из той же оперы. Есть мобильные ПК — и ноутбуки входят сюда как один из нескольких классов. Тот самый пресловутый кэевский Dynabook можно смело считать ноутбуком. Но он в то же время — мобильный ПК. Планшетный ПК — особый класс, но он тоже представитель мобильных.

Сделать подобную оговорку требуется ещё и потому, что большинство аппаратов производства 70-х и начала 80-х годов ноутбуками (или лэптопами) назвать язык не поворачивается. Это — переносные, сиречь, мобильные ПК. Однако если их оставить за кадром, считая первым ноутбуком легендарную Toshiba T1100, история ноутбуков останется без корней, и тот же Алан Кэй в ней будет уже не активный участник, а всего-то идейный вдохновитель. Кинул, стало быть, идею, и пошёл. А кто-то её воплощал. Несправедливо же!

Несправедливо. Поэтому остановимся на определении «мобильный компьютер», и на том прекратим дозволенные речи о терминологии.

Итак, Алан Кэй приходит на работу в Xerox Palo Alto Research Center (PARC), одновременно налаживая сотрудничество с Пэйпертом. А в стенах PARC Кэй возглавляет работу над первым мобильным компьютером. В компании с Дугласом Фэйрбэйрном, Ларри Теслером и Аделью Голдберг он в 1976 году создаёт прототип... нет, не ноутбука. Тем, кто не может жить, чтобы как-то не обозвать устройство, желательно не на родном языке, предлагаю вариант: транкбук. От слова trunk — «чемодан, саквояж». Или, скажем, честбук — от chest («сундук» и даже «инструментальный ящик», tool chest). Короче: то, что получилось у команды Алана в 1976 году, можно называть как угодно, только не блокнотом.

Устройство получило название NoteTaker. В производство этот сундук весом в 22 кг, с откидной клавиатурой, прикрывающей монитор и флоппи-дисковод, с процессором аж в 1 МГц и со 128 кб оперативки, не поступил. Однако порядка десяти рабочих прототипов ребята всё-таки сделали. И даже успели вкусить прелесть мобильности.

Отдельного слова заслуживает ОС, под управлением которой работал NoteTaker. Это была специально допиленная версия Smalltalk, которую, в свою очередь, писали для первого десктопа Xerox Alto с графическим интерфейсом. Более половины из упомянутых 22 кг личного веса «чемодана» составляли щелочные аккумуляторные батареи. Так что, если бы Алану и компании пришла в голову идея продакт-плейсмента своего изобретения, в самый раз было вручить NoteTaker тогдашнему «Мистеру Олимпия» и будущему губернатору Калифорнии. Однако компания Xerox отчего-то не сочла NoteTaker достойным коммерческого применения, хотя через каких-то пять лет Адам Осборн основал собственную компанию и продал фактически такой же аппарат общим тиражом более сотни тысяч.

Однако свою роль в развитии отрасли NoteTaker сыграл. Он стал тем самым камешком, с которого начинается обвал. А сам Алан Кэй совершенно заслуженно считается тем, кто бросил этот камешек в нужное место и в нужное время. Особенно если припомнить его куда более знаменитый Dynabook.

Сегодня модно пинать российский, да и советский автопром. Как только не изгаляется народ! И в целом-то справедливо, но вот закавыка: были в советские времена автомобили, равных которым до сих пор нет. Один из ярчайших примеров — транспортный комплекс «Синяя птица», созданный КБ ЗиЛ под руководством Виталия Грачёва. До сих пор ничего подобного не создано ни в одной стране мира, а Грачёв справедливо занимает место в ТОР10 величайших автоконструкторов ХХ века, рядом с Фердинандом Порше и Генри Фордом.