Компьютерра - Компьютерра PDA N179 (23.06.2012-29.06.2012) Страница 7

Разведчица, которая направила их к корму, проделала больший путь, чем расстояние от цели до улья по прямой, но указала в танце всё-таки именно его. Сборщицы установили, где находится цель на внутренней карте, и дальше, отклоняясь от прямого маршрута из-за неописанных препятствий, летят к ней кратчайшим возможным путём. Обратите внимание на треугольник, показанный серым цветом: в своих расчётах пчёлы используют правило, которое мы называем теоремой Пифагора.

Мы не знаем, как организована модель пространства в психике пчелы, но она обладает свойствами внутренней карты...

И теперь – последняя, убойная, на мой взгляд, деталь. Пчёлы собирают нектар только днём, и днём же танцуют. В течение светлого времени суток в нашем, северном полушарии солнце проделывает путь с востока через южную сторону небосвода к западу. В северной стороне неба в нашем полушарии солнце не оказывается никогда. Ночью оно проходит с другой стороны Земли, под нашими ногами – от запада через северную сторону на восток.

А поймут ли пчёлы, где находится солнце ночью? Найдены способы заставить их танцевать по ночам. Один из них – направить в улей пчелу, которая возбуждена открытием нового источника корма, и затем накрыть её на сотах тесной проволочной сеточкой. Другой способ связан с ситуацией поиска нового убежища для готовящегося к вылету роя.

Где, с точки зрения языка пчёл, находится солнце ночью? На севере! С нашей точки зрения, чтобы правильно рассчитывать положение светила, нужно понимать логику суточного вращения Земли. Когда человечество правильно поняло этот факт? Пчёлы начали использовать это знание в неявной форме много раньше.

Наличие в психике пчёл отражения суточного вращения Земли может показаться чудом. Как внутренняя модель, развивавшаяся для адаптивных целей, смогла прийти в соответствие с астрономической действительностью?

У меня нет чёткого ответа на этот вопрос, но я предполагаю, что самое эффективное объяснение движения солнца – самое математически простое, экономное. Наш мир тоже организован экономно. Наиболее адаптивной оказалась та модель, логика которой совпала с действительным устройством физического мира.

Читатели испытывают некий когнитивный диссонанс? Раньше вам казалось, что символическое описание действительности – прерогатива человека? Тогда я добью вас рассказом об особенностях языка муравьёв.

Муравьиная коммуникация изучена хуже пчелиной. К счастью, при грамотной постановке опыта можно узнать кое-что о модели действительности и этих перепончатокрылых.

Почитайте описание экспериментов Жанны Резниковой и Бориса Рябко, изучающих в Сибири коммуникацию муравьёв. Искусственное гнездо. Деревянная гребёнка с несколькими десятками зубцов. С зубца на зубец можно перейти только через основание гребёнки. Разведчику показывают корм, расположенный на одном из зубцов. Тот бежит в гнездо за подмогой и что-то "объясняет" сородичам. Пока происходит передача информации, гребенку меняют на аналогичную, лишённую запаховых меток, которые оставил муравей. Через определённое время, нужное для передачи информации, из гнезда выбегает команда. Разведчика на этом этапе пинцетом выхватывают из гнезда - чтоб не показывал путь. Это не мешает вышедшей команде прямиком направиться к нужному зубцу. Корм на него кладут уже тогда, когда выбор сделан (чтобы муравьи ориентировались по полученной информации, а не, к примеру, по запаху корма). Ориентироваться можно только по номеру зубца. Представьте себе, в этих условиях муравьи сообщают друг другу, где искать корм!

Муравьи нашли цель – каплю нектара (фото из процитированного обзора)

И это ещё не всё. Чем больше номер зубца, тем дольше происходит передача информации. Грубо говоря, чтобы передать, что корм на шестидесятом зубце, надо 59 раз "сказать" что-то вроде "пройди мимо этого зубца и дойди до следующего". Для такого объяснения нужно намного больше времени, чем для описания пути ко второму зубцу. Пока понятно?

А потом муравьёв приучили чаще находить корм на определённых (по счёту – никаких меток!) зубцах. Затем переложили приманку на соседние со знакомыми – и зарегистрировали сокращение времени, нужного для передачи информации.

Получается, муравьи не описывают путь от начала до конца, а передают что-то вроде команды "на два зубца раньше, чем в таком-то из недавних мест". Итак, в их системе коммуникации появились общепонятные обозначения для тех зубцов, где пища оказывалась относительно часто.

Обратите внимание на красоту этих экспериментов. Мы не знаем, как устроен язык муравьёв, но просто по времени передачи информации можно выяснить кое-что существенное относительно принципов его функционирования. И благодаря этому мы получаем свидетельства, что модель пространства, используемая муравьями, использует символы и оказывается пластичной, корректируемой во время использования! Видимо, изменяемый в зависимости от ситуации язык оказался более эффективным, чем заранее жёстко прошитая в генах однозначная схема.

Вы ещё не готовы пересмотреть своё отношение к насекомым?

Итак, описывая модели действительности, свойственные социальным перепончатокрылым (пчёлам и муравьям), мы увидели несколько их общих свойств. Они предназначены для управления движением. Они адаптивны. Они организованы экономно. Они используют символы.

И ещё одно. Они удивительно совершенны.

Возвращаясь к прошлой колонке, скажу, что мы не знаем, воспринимают ли пчёлы и муравьи мир вокруг них как непрерывный и целостный процесс или как совокупность отдельных стимулов. Но между их и нашим внутренним миром есть немало общего. А узнать это мы смогли потому, что модели в психике этих насекомых проявляются в ходе их взаимодействия друг с другом. Разве о внутреннем мире людей мы судим как-то иначе?

Кстати, работа с пространством сыграла особенную роль и в становлении наших моделей, поддерживаемых при взаимодействии людей. Наука как совокупность положений, последовательно выводимых из начальных принципов и проверяемых наблюдений, выросла из "Начал" Евклида, а сами "Начала" подвели итог опыту работы с пространством. Нет-нет, я не хочу преуменьшить роль предшественников Евклида, да и как можно преуменьшить роль "отца всех наук" Аристотеля. Но всё же первую (по крайней мере из дошедших до нас) целостную дедуктивную систему создал именно Евклид. Итак, есть кое-что общее в развитии индивидуальных моделей социальных насекомых и нашей коллективной модели действительности - науки.

А какие особенности являются для наших внутренних моделей действительности уникальными? Нет-нет, я говорю не об уникальности наших отношений со средой, которую обсуждал в серии "кофейных" колонок (эта и четыре следующих) год назад. Тогда, год назад, я намеренно отказался от обсуждения особенностей внутреннего мира разных существ. Но раз мы можем высказывать суждения о работе моделей муравьёв, мы можем задуматься и о работе собственных моделей. И какие же особенности таких моделей являются нашей прерогативой?

Об этом – не сейчас.

Голубятня: Почему вчера я болел за итальянцев

Автор: Сергей Голубицкий

Опубликовано 29 июня 2012 года

К футболу у меня последние лет 20 отношение в прямом смысле слова шизофреническое, то есть - расщепленное на две реальности. С одной стороны, мне очень нравится футбольное действо как некое искусство, с другой - непосредственное «боление» абстрагировалось до уровня национальной архитипизации.

Результатом подобного моего восприятия культовой игры стали постоянные семейные споры на тему «За кого ты болеешь?!» Споры наверняка со стороны обоснованные, потому что так вот сходу, глядя на меня перед экраном телевизора, понять, за кого я болею, невозможно :)

Себя самого я убеждаю, что болею за «красивый футбол». Это естественно: мне очень нравится эта игра и больше всего я ценю в ней уникальные сюжетные ходы, виртуозную технику, всполохи тактического и стратегического гения и моменты истины. Скажем, во вчерашнем полуфинале Евро 2012, такой момент истины неожиданно сложился за 7 минут до окончания матча: шла очередная затяжная атака итальянцев, которые довели скорость перепасовки и дриблинга до такого умопомрачительного лимита, что немцы на мгновение просто ... встали! Настоящий нокдаун! Почти вся команда, стянулась к своей штрафной площадке, попыталась было распутать итальянские кружева, запуталась еще сильнее и, под конец, потеряла ориентацию! Игроки сборной Германии стояли на месте и сопровождали движением головы суетящихся вокруг каждого из них итальянцев, которых из-за предельной скорости казалось вдвое больше, чем соперников!

Ради таких моментов футбол достоин восхищения и бесконечной любви.

И тем не менее, вчера я болел за итальянцев. Это тем более странно, что последние лет 30 я болею за Испанию и Португалию, а потому, в принципе, мне должно было быть без разницы, кто победит в альтернативной паре - Германия или Италия: все равно в финале я буду болеть за «своих». И тут с первых же минут поймал себя на мысли, что откровенно болею против немцев и за итальянцев - даже вопреки тому, что единственным форвардом Squadra azzura выступал очень условный римлянин-панк по имени Марио Балотелли.