Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 25-26 от 11 июля 2006 года (645 и 646 номер) Страница 9

В этом месте хочется зарыдать. И написать нечто о необходимости или переустройстве общества на коллективистских началах или, хотя бы как Сэмюэль Батлер, о необходимости запрета самодействующих механизмов. Карикатуры из социалистической прессы начала 1960-х. Обувной завод-автомат, мимо витрин с обувью ходят босые безработные. Ну как тут не возненавидеть роботов?

Стоп, стоп… Кого?

Согласно поэту Асееву место человека у станка должен занять робот. Механический человек. То, что термин феодального права Австро-Венгерской монархии «robot», обозначающий одну из феодальных повинностей, братья Чапеки ввели для обозначения творения биоинженерии, значения не имеет. Архетип заводной или глиняной куклы, моделирующей деятельность человека, куда старше. Не важно, созидали ли их Альберт Великий и рабби Бецалель в действительности. Роботы — они как вампиры. Мало кто видел, но все о них знают. А робот, перекочевавший со страниц старых книг в голливудские мифы, еще и нагляден.

Но вот тут неувязка. Пекаря нет, а хлеб горячий к завтраку имеется. Без участия каких бы то ни было искусственных людей. Не выходит из двери стальной слуга, не спускается к железному продавцу, не берет у него горячий калач и не несет хозяину. Зато включается в запрограммированное время хлебная печка и производит продукт по индивидуальному вкусу. Изготовленная в Юго-Восточной Азии. Адаптированная к российским вкусам — даже калач печет. Никаких роботов. Лишь глобальные экономические процессы. Которые с трудом укладываются в массовом сознании.

То, что в промышленном производстве занята лишь ничтожная часть населения, объясняется не роботизацией. Пример из ИТ-отрасли. AMD. Дрезден. Переход с Fab 30 на Fab 36. Сокращение персонала, вызванное автоматизацией. Резкий скачок производительности обусловлен не уменьшением числа работников, но увеличением диаметра кремниевых пластин всего-навсего с 200 до 300 мм.

Пример из традиционных отраслей. Впечатляющая производительность цементных заводов-автоматов эпохи советского массового строительства объяснялась не применением роботов, но использованием горизонтальных печей непрерывного процесса вместо прежних вертикальных печей циклического действия.

Капитализм вовсе не заинтересован в армиях безработных, вытесненных роботами. Для успешного функционирования капитала нужна такая вещь, как постоянный и увеличивающийся сбыт товаров. А безработный — покупатель, согласитесь, скверный.

Поэтому и растет производство товаров в современном обществе. И выдумываются новые потребности. Перетекает население из сферы производства в сферу услуг.

Приведет ли это к отказу от автоматизации, вызванному желанием сохранить социальную структуру общества?

Участники Второй мировой вспоминали, что в 1941 году и командиры, и бойцы, и население с ужасом ждали дождя отравляющих веществ. Химическое оружие не применил даже Гитлер, хотя располагал не только вошедшими в строки поэта ипритом и люизитом, но и несравненно более эффективными фосфорорганическими ядами. Слишком уж меняло это оружие структуру войны, ее смыслы и цели.

Так и самый жадный капиталист обязан заботиться о сбыте своих товаров. Так же, как животновод заботится о том, чтобы его свинки не нервничали… Продать коммерческий миф о Терминаторе, пусть даже и руководимом бестелесной компьютерной сетью, это славно. Но допустить, чтобы потребитель переживал, опасаясь вытеснения из экономического цикла роботом, — ну как можно! Он же уменьшит траты, экономить начнет, откладывать, вместо того чтобы все глубже залезать в кредит.

Кое-кому, правда, от этого польза — психотерапевтам, производителям и продавцам седдативов… Но в целом — невыгодно!

Ведь даже правильные вампиры в голливудских лентах заботятся о сохранении людской популяции.

«Хотя технология по своему предмету глубоко отличается от социально-экономических учений, но у нее с ними много прямых и косвенных связей, так как экономия (сбережение) труда и материала (сырья), а через них времени и сил, составляет первую задачу всякого производства и существо учения о фабрично-заводских производствах совершенно теряет почву, если утрачивается из виду выгодность (экономичность) производства» — так писал в статье «Технология» энциклопедии Брокгауза и Ефрона Дмитрий Иванович Менделеев.

Завод-автомат может иметь сверхвысокую производительность, но если нет рынка сбыта — он неэффективен.

Именно эти соображения сформировали сытый капитализм ХХ века, заставили власть имущих делиться с наемными работниками своих стран.

Станет ли этот мотив препятствием к роботизации?

Cheaper to build ‘em than buy ‘em, I said? But.

M’Cullough he shied,

And we wasted a year in talking before we moved

to the Clyde.

And the Lines were all beginning, and we all of us

started fair,

Building our engines like houses and staying

the boilers square.

Дешевый ремонт дешевки. Я платил и дело росло,

Патент на станок приобрел я, и здесь мне опять повезло,

Я сказал: «Нам выйдет дешевле, если сделает их наш завод»,

Но Мак-Кулло на разговоры потратил почти что год.

Пароходства как раз нарождались, — работа пошла сама,

Котлы мы ставили прочно, машины были — дома!

Большую часть своей двухтысячевековой истории Homo sapiens жил по животным законам популяционной динамики. Рост численности — освоение новых территорий — нехватка ресурсов — сброс популяции. В старой Европе историк материальной культуры Фернан Бродель усматривал три периода длительного биологического роста населения. С 1100 по 1350 год. С 1450 по 1650 год. И, последний, с 1750 года. Первый завершился резким спадом. Черная смерть. На месте деревень — лес и зверье. Но есть и преимущества. Возделываются самые продуктивные земли. Растет количество материальных благ на один рот. Увеличивается рождаемость. Дети осваивают «новые», а точнее, заброшенные земли. И так, пока патриархальное общество не упрется в нехватку ресурсов.

В середине XVII века все кончилось Тридцатилетней войной. Затем длительная стагнация. Слишком много бойких парней удобрили собой Поля Чести. Слишком много цветущих девушек вместо превращения в не менее цветущих матрон были наскоро истерзаны на обочинах военных дорог.

И наконец, подъем 1750 года. Тот, который не был оборван биологическими факторами. Тот, который породил вначале европейскую, а потом и глобальную индустриальную цивилизацию.

Вот как описывал эти процессы проницательный Дмитрий Иванович Менделеев:

«Тут дело определяется тем, что для сельскохозяйственной деятельности прибывающему населению стало недоставать земли, так как в умеренном климате при том состоянии земледельческой промышленности, какое господствует уже давно, совершенно достаточно бывает земли лишь тогда, когда на каждого жителя (считая всех, с детьми и стариками, торговцами, ремесленниками и воинами) приходится не менее как от 4 до 5 дес. на душу (в том числе не только пашен и лугов, но и лесов, но не считая совершенно неудобных для культуры земель, дорог, усадеб, вод и т. п.). Пока не умножится населенность страны до этого или к нему близкого предела… все жители могут находить дело при обычном ходе сельскохозяйственной жизни, хотя, опираясь на нее одну, страны обрекают себя не только на общую относительную (в современном смысле) бедность… но и на периодические бедствия голода (Индия, Китай, Россия, а в прежние века вся Зап. Европа). Но как только густота народонаселения превзойдет указанную норму (4—5 дес. на душу), становится необходимостью — во избежание явных бедствий всякого рода — или выселяться в колонии с редким народонаселением, или заниматься обособленною обрабатывающею промышленностью. Первое само собою понятно, а второе дает народу на том же насиженном месте совершенно новые заработки».

Так кого же привлекла «обособленная обрабатывающая промышленность»? Сначала шотландцев. И к концу XIX века крестьянин в Шотландии стал редкостью. Зато упомянутые Киплингом судостроительные верфи Клайда славились на весь мир. Потом — ирландцев. Их трудом обеспечивалось индустриальное лидерство Британской империи до Первой мировой войны. Но сегодня плотность населения Зеленого острова заметно ниже, чем, скажем, Тульской области, одной из самых неблагополучных по демографии в России.

Затем экономическое первенство переходит к США — те голландские, английские, шотландские, немецкие, ирландские, польские и шведские крестьяне, которые переселялись на сельскохозяйственные земли Нового Света, но пришли… в заводские цеха. Здесь перелом происходит в середине 1960-х. Несмотря на колоссальные усилия, направленные на модернизацию системы образования США; несмотря на возможность привлечения ученых со всего света; несмотря на концентрацию капиталов после 1965 года, ко второй половине 60-х производительность труда в США упала на 2,5%. Почему? Причину находит известный экономист Лестер П. Туроу — это прекращение оттока рабочей силы из сельского хозяйства [Thurow L. The Zero-Sum Solution. L., 1987]. Крестьяне, которых можно было вовлечь в производство, в Северной Америке кончились. Промышленная эра там завершилась — весной 2006 закрылся последний оружейный завод «Винчестер» — куда уж дальше.