Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»

Андрей Негривода

Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»

Посвящается моим друзьям и соратникам по оружию... Всем тем, кто выбрал себе нелегкую судьбу Солдата...

Бойцам подразделений специального назначения ГРУ посвящается...

Все герои этой книги реальные люди, живые или уже ушедшие... Автор намеренно изменил их фамилии, не тронув боевые клички и имена, дабы не смущать покой живых... И умерших, да будет земля им пухом, и вечная память... Все написанное – воспоминания самих героев.

От автора

Я хочу рассказать Тебе, уважаемый Читатель, о бойцах разведывательно-диверсионной группы специального назначения, о парнях, которых много лет спустя назовут «юношами стального поколения». Прошло уже двадцать лет со дня их первой встречи с командиром разведдиверсионной группы капитаном Андреем Проценко по прозвищу Филин... Двадцать лет, полжизни! А эти парни уже тогда были ВОИНАМИ! Для Андрея они были и строгими, а иногда и жестокими учителями, но – и братьями по оружию, по крови. И уж, конечно же, без них, умудренных боевым опытом, готовых всегда подставить свое плечо, Андрей Проценко не стал бы тем знаменитым Филином, о группе которого уже тогда ходили легенды...

Я расскажу Тебе, дорогой мой Читатель, о Разведдиверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ), капитана Андрея Проценко, Филина; я расскажу о каждом из БОЙЦОВ...

Я расскажу Тебе об их честности, бескомпромиссности, верности и преданности своей Отчизне, долгу и солдатскому братству! Об их ежесекундной готовности пожертвовать собой ради других!

Я хочу это сделать потому, что они были и навсегда остались настоящими русскими солдатами, ВОИНАМИ с большой буквы, для которых существовал только один девиз: «Если не мы, то кто?»

Низкий вам поклон, БРАТЬЯ мои!

Книга – это то самое малое, что я должен и могу сделать для каждого из вас...

Мы вместе, БРАТИШКИ, мы по-прежнему вместе!

Пролог

...Андрюха Ошеха... Сержант... Боевой позывной «Слон»...

Самая первая их встреча, этих двух Андреев-одесситов, произошла в августе 1988-го, когда только что получивший свои лейтенантские погоны Филин приехал к своему первому месту службы. Он тогда был молод, полон сил и еще больше амбиций и совершенно не понимал, в какую часть он попал служить. Даже не догадывался! Он тогда, натасканный преподавателями на строгое соблюдение Устава, что, в общем-то, абсолютно верно (!), был возмущен до глубины души, абсолютно искренне возмущен, надо сказать, той «фамильярностью», с которой этот сержант обращался к «целому» подполковнику, командиру части. А ровно через пять минут этот молодой лейтенант понял, что слово «зеленый», сказанное сержантом про него, наиболее правильное определение. «Зеленым» он и был тогда...

... – Товарищ сержант?

– Проще будь, лейт, у нас так не принято, не поймут, – перебил его сержант. – Я вот – Слон, а с остальными познакомишься, но званий не надо – имя или боевая кличка. Кстати, кличка лучше – и на «работе» удобнее, и в быту не обязывает. Ты, к примеру, уже Филин. Только прочувствуй, лейт, что Филин – это очень серьезный ночной хищник, можно сказать, ночной хозяин леса, а дал тебе эту кличку сам Батя (!) – ты теперь его «крестник». Видно, что-то он в тебе увидел – не каждому он кличку дает, так что давай, теперь, оправдывай...

– Ну, хорошо, Слон! Расскажи мне о взводе, о «краповых» в первую очередь.

– А в нашем взводе все «краповые» – мы разведдиверсионная группа специального назначения! – И тут улыбка мазнула лицо Слона. – Все, кроме командира...

Вот таким было их знакомство... А еще через несколько минут Филин начал понимать, что ему придется очень многому научиться именно у своих подчиненных...

– Что-то я, сержант, или, как там, Слон, немного не понимаю. Все сержанты и старшины, всем далеко за призывной возраст.

– Да нечего понимать, – улыбнулся Слон. – В нашем взводе, а точнее боевой группе, все «сверчки»[1] . Ты, наверно, еще не осознал, что принимаешь РАЗВЕДКУ. К нам отношение другое. У нас пацанов случайных нет. Каждого где-то находили, в дебрях Советской Армии. Мы – ПСЫ ВОЙНЫ!

– Ну и сколько же у меня будет таких псов? – вопрос был риторический, ибо Андрей уже тогда понял, что свои командирские права нужно будет выгрызать зубами. Каждый, каждый из его подчиненных – был настоящим спецом.

Лейтенант тогда все задавал и задавал вопросы о каждом из своих бойцов, пока не дошел до него самого, до Слона.

– Послушай, Слон, у тебя на плече наколка «ТВАККУ». Я действительно знаю, что это такое, или совпадение?

– Да уж, наверное, знаешь... – усмехнулся Слон. – Я действительно учился в Тбилиси и почти окончил артиллерийское училище... Отчислили с 4-го курса за драку с лейтенантом, командиром взвода...

– А дальше?

– Дальше? Дальше 2 срока за Речкой, потом отряд...

– Во взводе есть бойцы со званием постарше сержанта, почему «замок» ты? Потому что ТВАККУ?[2]

– Да нет – это в прошлом. Просто я в отряде уже 4 года, а остальные меньше. И потом, Филин, я уже 12 лет в Армии. Подустал... С Батей у нас договор: придет новый взводный – я ухожу на дембель. Должность замкомвзвода – это должность Медведя. Но вот, попал Медведь на коечку... Вернется – я ухожу в запас, контракт-то давно уж как закончен. Да и семью хочется создать. Мне уже «тридцатник» отвесило, а ни жены, ни детей, ни кола, ни двора... Бомж-импотент...

– Как это? – не понял тогда Филин.

А Слон только улыбнулся:

– А мы почти поголовно такие – бомжи-импотенты!.. Потому что при нашем образе жизни у нас у всех «ни кола, ни двора!»...

– А-а...

– Так что до возвращения Медведя – я твой «замок», а там... Как повезет... В группе должно быть ровно 14 боевых единиц, потом поймешь почему...

Потом...

Потом Филин узнал, что-то от сослуживцев, что-то от него самого, о том, каким человеком и каким солдатом был его самый первый «замок», сержант Слон... Собрал, можно сказать, по крупицам все то, что было известно об этом совершенно необыкновенном человеке...

Часть первая

«...Sikris pakrus para bellum...»[3]

...Мы в такие шагали дали,Что не очень-то и дойдешь.Мы в засаде годами ждали,Невзирая на снег и дождь.Мы в воде ледяной не плачемИ в огне почти не горим.Мы – охотники за удачей,Птицей цвета ультрамарин...

Апрель 1979 г. Тбилиси.

Царица Тамара

...Весна!

Ах! Какая же красивая и теплая была та весна! Вы когда-нибудь видели весну на Кавказе? Когда уже закончились все дожди, когда уже просохли от весенней распутицы дороги и когда Природа начинает менять свои унылые белые зимние одежды на более пестрые, весенние? Природа на Кавказе весной – это вообще отдельная история! Это абсолютное буйство красок! На деревьях и кустах начинают распускаться набухшие почки, превращаясь в ярко-зеленые листочки... Зацветают яблони, шиповник, травы, цветы да мало ли чего!.. И все это имеет свой цвет, а главное, запах! И воздух!.. Свежий горный воздух, который пересыщен всеми этими запахами! Благодать сплошная! Божья благодать!!! Только весной понимаешь, почему именно на Кавказе столько аксакалов-долгожителей. Да потому, что жить хочется! Жить, чтобы еще раз увидеть всю эту красоту, чтобы еще раз подышать этим благословенным воздухом!..

Птицы. Они щебечут такими веселыми голосами и такими порой птичьими оркестрами, что не заслушаться просто невозможно! Нужно быть либо глухим, либо абсолютно деревянным чурбаном, чтобы не радоваться жизни вместе с ними!..

А люди! Такое количество улыбок, которое увидишь здесь, невозможно увидеть весной больше ни в одном другом месте. Открытые, доброжелательные люди, которые дарят радость другим, делятся ею, не скупясь...

А уж эта весна была совершенно особенной!

Или, может, это казалось только Андрею? Да нет! Так было на самом деле! Потому что ему этой весной улыбались все прохожие. Все поголовно! И молодые девушки, и пожилые женщины, и усатые джигиты. Все! Видимо, было что-то в нем такое, что радовало глаз. Нет! Нет – не одежда! Курсантский китель сидел на этом широкоплечем парне как влитой, галифе ПШ не развевались по ветру обвисшими парусами, а были тщательно ушиты и подогнаны, хромовые сапоги с голенищем «дудочкой», были начищены так, что, наверное, пускали солнечные зайчики. Андрей был эдаким армейским франтом-щеголем, и верхом этого щегольства была сшитая на заказ фуражка-«аэродром» с высокой тульей. Да и неудивительно!..

Последний, четвертый курс – пообтерся в армии зеленый одесский паренек, заматерел, стал офицером. Ну, или почти стал – до диплома горно-артиллерийского офицера теперь оставалось всего ничего – два месяца. Да не простого офицера-артиллериста, а разведчика-корректировщика – на этот, разведфакультет, поступали далеко не многие, но зато потом, в войсках, его выпускники ценились «на вес золота»...