Михаил Зайцев - Белый Ворон

Михаил Зайцев

Белый Ворон

Пролог от автора

Я люблю ходить по грибы. Послекризисная осень 98-го выдалась на редкость грибной (для тех, кто места знает), и каждый выходной я отправлялся за город, в Подмосковье, бродить по лесам с плетеным лукошком в руках и специальным перочинным ножиком грибника в кармане. В одну из своих грибных вылазок я забрел особенно далеко в лес и, разгребая опавшую листву под здоровенным березовым пнем, нечаянно наткнулся на нечто ярко-голубое. Из-под земли торчала лямка-ремешок, какие бывают у фирменных наплечных спортивных сумок. И правда, под приметным пнем оказалась спрятана прямоугольная легкая сумка с надписью «Адидас» на боку. Я откопал ее, помогая себе перочинным ножом. Добротная сумка, не какая-то китайская подделка, настоящий «адидас». «Молния» слегка проржавела, но то, что лежало внутри, сохранилось, как в герметично замурованном саркофаге. А внутри лежали портативный кассетный магнитофон, наушники к нему и семь аудиокассет. Кассеты были пронумерованы, рядом с цифрой короткая интригующая надпись, сделанная от руки. Я вставил в магнитофон кассету за номером «1», надел на голову дугу наушников и нажал кнопку «Пуск». Магнитофон заработал. В наушниках заговорил приятный мужской баритон, начал рассказывать увлекательную, временами страшноватую, а иногда просто ужасную, но все равно невероятно интересную историю, которая захватила меня целиком, заставила позабыть и о грибах и вообще обо всем на свете и держала в напряжении до самого конца, до окончания последней кассеты. Я начал слушать рассказ, гуляя по лесу, продолжил в электричке, по дороге обратно в Москву, а последнюю кассету дослушивал уже дома, куда вернулся под вечер, впервые за много лет грибных походов с абсолютно пустым лукошком.

1. Это невероятно, этого не может быть, но это случилось!

Раз-раз-раз, два, три. Проверка записи… Ага, вроде бы диктофон пишет. Только что прослушал свои «раз, два, три», все вроде бы нормально… Я сижу, привалившись спиной к толстому стволу разлапистой ели, и наговариваю на пленку текст, в надежде на… а бес его знает, на что я надеюсь… Вообще-то у меня есть план, как эти магнитофонные записи могут помочь мне выжить или, в крайнем случае, отомстить моим убийцам, но, честно говоря, не это главное… Просто ночь застала меня в лесу, темень хоть глаз коли, и идти дальше – безумие. Слишком велика вероятность зацепиться в потемках ногой за какую-нибудь корягу, упасть и сломать себе шею… К тому же я зверски устал, но знаю, что заснуть все равно не смогу… Вот и решил в ожидании рассвета рассказать все, что со мной произошло. Убить время, пока меня самого не убили… В адидасовском нутре моей сумки-спортсменки целая куча магнитофонных кассет. Нечего их жалеть. Буду наговаривать на каждую новую кассету по одному законченному эпизоду, как будто пишу литературный сценарий… Привычная работа успокаивает нервы… Врут медики про то, что нервные клетки не восстанавливаются. Если бы так было в действительности, то я давно бы помер от полной потери нервно-клеточного потенциала… а на самом деле помру я скорее всего от пули завтра утром… Да, именно от пули, с ножом они побоятся ко мне приблизиться… Ну, да ладно, «чему быть, того не миновать» – учил много тысяч лет назад смуглый принц по фамилии Шакьямуни, более известный широкой публике под псевдонимом Будда, и в этом я с принцем целиком и полностью солидарен… Начну, пожалуй…

Меня зовут Станислав, если верить записи в паспорте, на самом деле Станиславом меня редко кто называет, обычно все зовут меня Стасом. Или Седым, потому как уже в двадцать мои волосы начали седеть, а к тридцати семи годам окончательно приобрели радикально белый цвет. У нас в роду все рано седели. И папу я помню исключительно седым, и дед на фотографиях белый как лунь. Кстати, и фамилия наша пошла, наверное, от этого генетического признака рода – Луневы. Некоторые знакомые, которые ни папы, ни деда моего в глаза не видели, убеждены, что я крашу волосы, точнее, обесцвечиваю. Идиоты. Терпеть не могу мужиков с крашеными волосами, хотя никому об этом не говорю. И про то, что седина моя естественная, особенно не распространяюсь. Пусть думают, что я крашусь, хрен с ними. В той среде, где мне приходится вращаться, какой-нибудь выпендреж, типа серьги в ухе, цветной татуировки или крашеных волос, – вещь обязательная. Я ненавижу тусовки московского полусвета, так называемой «богемы», «бомонда». Но между тем я тусовщик, как говорится, «до корней волос». У меня нет другого выхода, тусоваться мне приходится в силу специфики моей основной работы, я хожу на всякие разные сборища, как охотник на охоту. На тусовках я ищу себе источники пропитания, сшибаю заказы, ибо занимаюсь производством рекламных роликов и музыкальных клипов. О, нет, я не крутой мэн из раскрученного рекламного агентства и отнюдь не модный клипмейкер. Я мелкий труженик видеопроизводящего рынка, подбирающий крошки с чужих столов, ломящихся от яств. Я живу за счет демпинга.

В буквальном переводе с английского демпинг означает «сбрасывание». Имеется в виду сбрасывание цен на товары и услуги. Мои услуги по производству видеороликов стоят ощутимо дешевле аналогичных услуг официальных кино-видеостудий. В основном я работаю по мелочи. Шлепаю совсем дешевую рекламку для разового показа на каком-нибудь дециметровом канале, строгаю клипы на грани и за гранью фола для опять же разовой прокрутки в ночное время все на тех же заштатных каналах, реже клепаю заставки к очень малобюджетным телепередачам и не гнушаюсь подрядиться на съемки для региональных студий-карликов. Но иногда, правда редко, перепадает и крупный заказик. Не раз и не два мои ролики крутились и по ОРТ, и по НТВ. В принципе, я потяну работу любой сложности. Хотите – видео, хотите – кино, хотите – мультипликацию, а приспичит, будет вам и компьютерная графика. Ради бога, все, что угодно. Под ключ. Цены – ниже рыночных. Условие одно – стопроцентная предоплата наликом в твердой валюте. Я нигде не зарегистрирован, у меня нет юридического адреса и счета в банке. Я пират, вольный флибустьер свободного рынка, капитан команды отличных специалистов, которые привыкли получать живые деньги из рук в руки. Не про какие налоги на добавленную стоимость, отчисления в бюджет и прочие финансовые прибамбасы я ничего не знаю и знать не хочу. Зато я знаю, где и почем можно перегнать киноматериал в профессиональный видеоформат «бетакам». Я знаю, на какой студии снабженец-администратор за пару сотенных продаст бобину пленки «Кодак». Еще я знаю, как выписать декадный пропуск в Останкино и как занять по-тихому на ночь видеомонтажную.

Я многое знаю и многое умею. Приходилось мне и сценарии сочинять, и режиссировать, и в глазок видеокамеры смотреть, и декорации раскрашивать. Но, если появляется хоть малейшая финансовая возможность подключить к работе другого сценариста, режиссера, оператора или художника, я всегда это делаю и, пока они работают над одним проектом, сам, сбивая в кровь копыта, ношусь по Москве, ищу следующий заказ.

С поисков очередного заказа и начались те события, о которых я намереваюсь рассказать.

Пару недель назад по тусовке прошел слух о некоем банкире, желающем сделать рекламу своему маленькому, но амбициозному банку. Трепались, дескать, банкир никаких денег не пожалеет, лишь бы реклама получилась оригинальной. И важны для него не какие-то там кино-, видео-, компьютерные навороты, а свежая сценарная идея… Ха! Идея! Попробуй роди чего-нибудь новое и оригинальное после того вала банковской и банкирской рекламы, что обрушился на бедного телезрителя в конце восьмидесятых – начале девяностых. Я и не пытался придумывать ничего нового. У меня в загашнике была одна отличная невостребованная идейка, датированная одна тысяча девятьсот девяносто вторым годом и чудным образом до сих пор не реализованная. Суть моей древней рекламной идеи заключалась в следующем: снимаем общим планом лежащую на столе книжку «Капитал» Карла Маркса и даем следующий закадровый текст: «Это «Капитал» Карла Маркса, а если вы хотите заработать свой капитал, обращайтесь…», далее следуют реквизиты рекламируемого банка, и книга на глазах у зрителя превращается в сложенные стопкой деньги в банковских упаковках. Простенько и со вкусом. А главное, дешево. Снял книжку, снял деньги, в пять минут сделал на компьютере переход от первого ко второму, записал актера – и ролик готов.

Довольно быстро среди вороха бумаг я раскопал старый, по тем временам напечатанный на машинке, литературный сценарий про «Капитал». Обычно по литературному сценарию пишется сначала киносценарий, а потом режиссерский сценарий. Литературный сценарий записан вполне литературным языком, вроде микрорассказа. Киносценарий косноязычно сообщает, что мы непосредственно увидим на экране. А режиссерская разработка делается в виде таблицы с номерами сцен, указанием крупности плана и хронометража.