Роман Каретников - Девушка с пистолетом "ТТ" Страница 10

«БМВ» уверенно двигался к своей цели во всё возрастающем потоке машин. Казалось, что он воплощает в себе черты своего хозяина. «Жигулёнки», «Москвичи», «Зазики», старенькие «Вольво» и «Ауди» сторонились, пропуская эту отливающую металлическим блеском каплю, пружинисто приседающую на мощных рессорах.   

Внешне неказистый «Форд» Биты и Георгия (дряхлый на вид, но с тщательно подогнанным и проверенным двигателем новой модели) держался в кильватере «БМВ» вместе с другими легковушками.

Ехать пришлось недолго. Через несколько кварталов «БМВ» свернул на парковочную площадку у крохотного ресторанчика, который держала семья выходцев из Северной Осетии. Этот район контролировался людьми Хасана, поэтому действовать здесь приходилось, так сказать, в белых перчатках, не совершая резких движений.

Вознесенский вышел из машины и направился ко входу в ресторан, возле которого прогуливались несколько крепких черноволосых ребят с небритостью на лице. Двигался он опять в сопровождении охранника. Ребята лишь на несколько секунд задержали своё внимание на них, продолжая неспешный разговор, безпрепятственно позволив им войти внутрь.

- Что-то не нравится мне это, - сказал Гоша, глядя за передвижениями хозяина «Астры».

- Сворачивай за угол, - приказал Бита. – Не стоит мозолить глаза мальчикам.

- М-да. Третий вариант, чёрт бы его побрал.

Георгий отогнал «Форд» прочь с наблюдаемой зоны и повернулся к Бите.

- Хасан здесь. Это его люди.   

Он достал из кармана символический доллар и вернул его Бите.

- Как ты думаешь, зачем он там?    

- Угадай с трёх раз, - недовольно проворчал Бита. – Хочешь поставить на то, что он зашёл закусить перед презентацией?

Гоша только усмехнулся.

- У меня возникает смутное подозрение, что Пётр Иванович решил сговориться с Хасаном.

Бита ничего не ответил. Достав из кармана телефон, он набрал номер

прямой связи с Матвеем.

- Валентина немного изменила свои планы на вечер, - сказал он, услышав голос хозяина. – Она решила зайти поужинать с нашим младшим братом.

«Валентиной» был Пётр Иванович Вознесенский, чьё имя решено было не употреблять в телефонных радиопереговорах из соображения безопасности. «Младшими» или «южными» братьями в общепринятом обиходе назывались люди из группировки Хасана.   

Матвей секунду помолчал, оценивая новый поворот в делах.

- Насколько это точно? – наконец спросил он.      

- Полной гарантии дать не могу, - ответил Бита, - но, если это не так, то я – прима-балерина.

- Ладно, - сказал Матвей. – Она ведь там не весь вечер собирается ужинать…         

- Думаю, что нет. На намеченное мероприятие она всё-таки поедет, хоть и с небольшим опозданием.

- Тогда, в целом, работайте, как собирались, но по первому варианту.

- Понятно, - ответил Бита.                

- Нужны ещё люди?          

- Нет, - подумав, сказал Бита. – Справимся сами. Это лишнее.       

- Только с ней нужно сперва поговорить. Узнай, насколько серьёзны её отношения с нашим братом и как глубоко она в этом деле.   

- Само собой.           

- Удачи. – Матвей отключился.       

Бита, пряча телефон в карман, выразительно посмотрел на Георгия.

- Блин, - только и сказал Гоша, уловив содержание разговора.    

Только что Петру Ивановичу Вознесенскому был вынесен смертный приговор.

14.

Наблюдатель, который вёл Наталью Вознесенскую с Леночкой до кольцевой дороги, передал подтверждение тому, что семья руководителя «Астры» направилась в Медведовку, и со спокойной совестью, следуя полученным инструкциям, прекратил слежку. Организовывать постоянное наблюдение за ними Бита счёл нецелесообразным. Когда же ситуация изменилась, и вместо силового давления было решено Вознесенского убирать, он, меняя на ходу план, был занят обдумыванием деталей предстоящей акции, и именно этот момент ускользнул от его внимания.

Наталья редко прибегала к услугам шофёра, предпочитая водить машину сама. Управление автомобилем приносило ей удовольствие, укрепляя её уверенность в себе. На работу и домой она ездила сама, и чувствовала себя легко и свободно даже при оживлённом городском движении. А на загородных трассах вести машину было, что парить в небе. Лена сидела, пристёгнутая ремнём безопасности на заднем сидении, и разглядывала в окно проносящиеся мимо автобусы, деревья, дома, людей, поезда, все красочные картины, впечатляющие ребёнка в её возрасте. Лене было шесть лет, и мир ещё не потерял для неё познавательной привлекательности.

Наталья Вознесенская в свои тридцать два года была экономистом высокого класса. Начав работу в центре научно-технической информации, она сейчас входила в команду мэра города, а её аналитические прогнозы и деловые рекомендации во многом способствовали процветанию «Астры», хотя сотрудником объединения она не являлась. Пётр, имевший свою команду аналитиков и экономистов, и сам обладавший незаурядными способностями и деловым чутьём, к советам жены прислушивался и, учитывая их, определял основные направления своей деятельности.

Но, несмотря на атмосферу согласия, царящую в семье, отношения Петра с родителями Натальи не сложились. Отец её, Илья Сергеевич Гончаров, долгое время был крупным хозяйственником, генеральным директором крупнейшего в области завода, получавшим всевозможные почести в брежневскую эпоху, продержавшимся в смутные перестроечные времена, но вынужденным уйти на пенсию после прихода к власти бывших партаппаратчиков, которые перекрестили себя в демократов. После чего, спустя два года, завод тихо, благополучно обанкротился. Привыкший к полному безпрекословному подчинению, Илья Сергеевич поддерживал такую же атмосферу и у себя в доме. Поэтому, когда появился Пётр, человек такого же склада, они сошлись как две грозовые тучи. Молнии, правда, не сверкнули, но гром прогремел, и семьи разошлись в разные стороны. Марья Григорьевна, мать Наташи, всей своей жизнью была приучена находиться в подчинении у мужа, и поэтому стать на сторону зятя не могла чисто психологически. А Наталья, которая своего отношения к Петру не изменила, вынуждена была разрываться между семьёй и родителями.

С годами, особенно после рождения Леночки, конфликт немного сгладился, но нормальные отношения между семьями так и не наладились. Вознесенский старался видеться с родителями жены как можно реже, да и они особого желания встречаться с зятем не высказывали.

После выхода Ильи Сергеевича на пенсию городская жизнь показалась ему скучной и пресной. Почувствовав внезапную тягу к природе, родители Наташи продали свою четырёхкомнатную квартиру в центре, и купили дом с громадным участком, спускавшимся к реке, в Медведовке, в получасе езды от города. Илья Сергеевич с головой окунулся в пейзанский быт. Благо он с ним был знаком ещё с рождения – свою деревню он оставил только после окончания школы, поступив в инженерно-технологический. Мария Григорьевна, привыкнув к подчинённому своему положению, приняла переезд, как всегда, безропотно, несмотря на то, что и она, и родители её всю жизнь прожили в городе. Однако, спустя какое-то время, она тоже начала получать удовольствие от новой обстановки, ухаживая за громадным цветником и наводя порядок в доме, который разительно отличался от их бывшей квартиры. Прежняя домработница, та, что убирала у них в городе, отказалась переезжать. Поэтому, для уборки в доме и в помощь Марии Григорьевне по хозяйству, нашли женщину из местных, Дарью Ивановну, которую они звали просто Дашей, потому, что она была ненамного старше Натальи.

В этот вторник у Марьи Григорьевны был день рождения. Не юбилей, не круглая дата - пятьдесят восемь лет. Гостей они не приглашали, но Наташа ещё ни разу не пропустила  дни рождения своих родителей, не приехав и не поздравив их.

Когда Наталья с Леночкой подъехали к дому, было ещё светло. Едва они открыли дверцы машины, как на веранду в простом домашнем платье с передником вышла Марья Григорьевна, держа перед собой испачканные тестом руки, наподобие хирурга, готовящегося к операции.

- Боже мой! Кто это к нам приехал! – воскликнула она тоном, каким разговаривают с маленькими детьми, в котором звучали неподдельные радость и нежность, ведомые лишь тем, кто имеет собственных внуков.

- Бабушка! – взвизгнула Ленка и припустила от машины к дому.     

Мария Григорьевна нагнулась, держа руки растопыренными в стороны и вверх, и вытянув губы для поцелуя. Леночка с разбегу чмокнулась в них своими губками и обхватила бабушку руками за шею.  

Наташа, с улыбкой наблюдая за этой картиной, открыла багажник и достала оттуда сумку с вещами и коробку с подарком.

- Здравствуй, мама, - сказала она, подходя к Марии Григорьевне и целуя её в щёку. – С днём рождения тебя!