Александр Тамоников - Компромат на генерала Страница 10

Андрей чувствовал себя виноватым. Женщина обратилась к нему, профессионалу, за помощью, а он?.. А он не помог ей.

Москвитин вновь достал початую бутылку водки. Из горла допил остатки. Закурил. Так, Настю с дочерью уже не вернешь — и нечего распускать слюни. Сейчас надо прокачать возможные дальнейшие действия генерала. Нужных документов в квартире Ковалевых не найдут. Значит, что? Значит, Оболенский начнет просчитывать, кому и когда она успела передать компромат. То, что это кто-то из Службы, сомнений у генерала не вызовет. Следовательно, его подонки-помощники начнут копать в офисе, а возможно, и вне Управления! Фотография и копия досье лежат в боковом кармане куртки Андрея. Обыскивать его не станут. А вот хату посмотреть могут, и наверняка посмотрят. И не только Москвитина. Но это при условии, что Анастасия перед смертью не раскрыла палачам имя человека, которому передала компромат на генерала. А она могла раскрыть, во имя спасения дочери, либо под изощренной пыткой, или в результате применения специальных медицинских препаратов. Тогда Оболенскому уже известно, кто владеет опасными для него документами. Будем исходить из этого. Пойти на нейтрализацию майора генерал не решится. Он понимает, что Москвитин сумеет отбить попытку ликвидации и выйти на заказчика. А вот тогда ему уже труба! Что же предпримет генерал? Во-первых, установит слежку за ним. Во-вторых, почистит его хату. И после этого предпримет то, чего пока майор просчитать не в состоянии. А значит, какое-то время майору придется находиться в состоянии осады. И под прессингом постоянной смертельной угрозы. Но все это в том случае, если Оболенский получит подтверждение передачи документов Москвитину, что пока еще тоже под сомнением.

В общем, по любому следует надежно спрятать фото и досье на Астаминова и ждать. Ждать, как будут развиваться события. Ничего другого пока не остается. Ладно, помянем Настю с Леной. Помянем невинные жертвы и подождем для начала появления генерала. Оболенский по возвращении с места преступления не преминет собрать общее совещание. Послушаем, что он скажет. Заодно и посмотрим на него.

Генерал Оболенский прибыл на квартиру Ковалевой в 14.10. Там уже находилась оперативная бригада местного отделения милиции, представитель прокуратуры и офицер следственного управления Федеральной службы безопасности. Ну и, естественно, капитан Григорян со старшим лейтенантом Лопыревым.

Генерал поздоровался с представителями других ведомств. Отвел в сторону майора ФСБ, спросив:

— Ваша фамилия Хомутов?

— Так точно, товарищ генерал! Майор Хомутов Дмитрий Геннадьевич.

— Вы получили информацию об этой трагедии?

— Так точно!

— Это хорошо! Хотя, что может быть хорошего, когда совершается такое жестокое, ничем не оправданное убийство! Да, жаль женщину с ребенком. Но нам сейчас должно быть не до сантиментов. Я думаю, что версия, кстати, на данный момент единственная и весьма правдоподобная — убийство подданным Бельгии господином Ковалевым членов своей бывшей семьи — вполне устроит и нас, и правоохранительные органы.

Хомутов кивнул:

— Я в курсе, Петр Константинович. И с представителями милиции и прокуратуры обсуждал эту тему. Они готовы принять данную версию. Дело за посольством Бельгии. Но и там вопрос будет решен отдельно и положительно.

— Добро. Вы неплохо справились со своей работой. Да и руководство не пошлет на такое дело кого-либо. Лишь самого компетентного человека. Вам остается проконтролировать завершение осмотра места преступления, доставку трупов в морг, возбуждения, оформления и закрытия уголовного дела по данному случаю. То, что Ковалева являлась офицером спецслужбы, понятно, нигде не должно быть отражено.

— Мне все ясно, товарищ генерал!

— Работайте, майор! Своих людей я отсюда забираю.

Оболенский, извинившись перед милиционерами и прокурором, приказал Григоряну и Лопыреву покинуть квартиру Ковалевой. Подчиненные генерала последовали за начальником, который двинулся по лестнице вниз.

Отъехав от дома, он приказал водителю остановить «Мерседес». Повернулся к убийцам:

— А теперь все по порядку. С самого начала и до самого конца. Не упуская ни единой мелочи. Я слушаю.

Григорян подробно доложил о том, что и как они с Лопыревым делали.

Оболенский слушал внимательно, не пропуская ни слова, он безразлично отнесся к убийству, оно не интересовало генерала. Выслушав убийцу, руководитель спецслужбы спросил:

— Так, значит, Ковалева утверждала, что уничтожила компрометирующие материалы?

— Так точно, Петр Константинович!

— В унитаз спустила?

— По ее словам, так.

— Лично ты ей поверил?

Григорян пожал плечами:

— Как сказать? Вроде врать, когда под угрозой жизнь дочери, смысла нет!

Генерал спросил:

— А признаваться смысл есть? Наша дражайшая Анастасия Павловна прекрасно понимала, что в любом случае ни ей, ни дочери, ни мужу бывшему, о судьбе которого она, возможно, и не думала, после допроса не жить. А если не жить, то зачем давать убийцам то, что они так хотят получить?

— Но мы ничего не нашли в квартире, Петр Константинович, а искать, как вы знаете, умеем. Только…

Оболенский бросил быстрый взгляд на капитана:

— Что?

— Да пальчиков на кухне оказалось много. Больше, чем их могли оставить Ковалевы.

— И ты только сейчас говоришь мне об этом?

— Мы сняли отпечатки, сканировали, отправили на идентификацию на главный компьютер. Результат еще не поступил. Думал, рано об этом докладывать. Пальчики ведь могут принадлежать кому угодно. И какой-нибудь подруге, и неизвестному нам любовнику, и, наконец, просто соседке. Тем более что сняли мы их на кухне.

Оболенский приказал:

— А ну, поторопи лабораторию!

Григорян предложил:

— Может, это лучше сделать вам? Вас эксперты послушают, меня же могут и проигнорировать.

— Нет! Нечего мне лезть в ваши дела. А ты звони.

Капитан достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова занесенного в память мобильника номера лаборатории Службы:

— Алло? Лаборатория? Виктор, ты?

Генерал слышал разговор, громкость, установленная на аппарате, позволяла делать это без труда.

— Я, Армен!

— Ну что там с отпечатками, что я послал тебе?

— Интересные отпечатки. Приедешь, посмотришь.

— Ты заключение отшлепал?

— Сделал все, как ты сказал.

— Так какого черта мне на «мыло» не сбрасываешь?

Руководитель лаборатории майор Виктор Шлага проговорил:

— Так я думал, вернешься и заберешь бумаги.

Григорян раздраженно выдохнул воздух:

— Витя! Немедленно результаты мне. Вопросы?

Тут и Шлага проявил гонор:

— А чего ты разорался? Ты кто для меня есть-то? Подумаешь, «шишка» араратская! Ты место свое знай! Маловат для того, чтобы приказывать!

Генерал не хотел вступать в разговор подчиненных, но пришлось. Он вырвал сотовый телефон у побагровевшего армянина:

— А я, майор, для тебя не маловат?

Руководитель лаборатории удивился:

— Это вы, товарищ генерал?

— Я, я, Шлага! Немедленно результаты на ноутбук Григоряна. И о проведенной экспертизе никому ни слова. Надеюсь, ты лично ее проводил?

— Да, конечно, лично. Я все понял, высылаю заключение.

Вскоре на мониторе высветилось сообщение, заставившее Оболенского удивленно посмотреть на сообщников-подчиненных. В нем значилось, что отпечатки пальцев, обнаруженные Григоряном на кухне Ковалевой, принадлежат самой покойной, ее дочери и… майору Москвитину.

Генерал выдохнул:

— Та-ак!

И уставился на капитана, тихо спросив:

— Значит, прошедшей ночью никто не навещал Ковалеву?

Григорян развел руки, насколько это позволила ширина салона автомобиля и сидящий рядом старший лейтенант Лопырев:

— Нет, не навещал. Мои ребята глаз с нее не сводили.

— Так откуда там пальчики Москвитина взялись?

Наконец решил вставить слово Лопырев:

— Но, Петр Константинович, Москвитин мог бывать у Ковалевой и раньше. И вообще, трахать ее. А что? Он одинок, она тоже. Девку-дочку спать, а сами того.

— И никто в Службе об их отношениях не знал?

— Может, и знал кто, но не распространялся.

Генерал отвернулся к лобовому стеклу:

— Может, и так. Эх, надо бы сначала всю техническую работу выполнить, а потом браться за Ковалевых. Тогда и про пальчики у Анастасии можно было спросить! Почему не поступили так?

Григорян проговорил:

— Но кто же знал, что там могут оказаться отпечатки Москвитина? Лично я даже не предполагал такое.

Оболенский передразнил капитана:

— Лично, лично. Лично ты можешь только мочить клиентов. И то делать это по указке. На инициативу извилин не хватает.

Капитан посчитал, что злить генерала не стоит, и молча выслушал обидные слова.