Сергей Самаров - Святые окопы Страница 10

– Он, товарищ старший лейтенант, как раз приподнялся, по телефону разговаривал. Ему позвонили…

– Почему думаешь, что позвонили ему, а не он?

– Трубку из кармана вытаскивал торопливо.

– Значит, там есть связь? А у нас?

Младший сержант Вацземниекс, присутствующий здесь же, отрицательно покачал головой.

– Только что проверял…

– Возможно, у наблюдателя была не сотовая трубка, а переговорное устройство, – объяснил ситуацию Лохматый. – В прицел трудно было определить, он же не рядом, а «переговорка» в другом диапазоне работает.

Оставалось ждать развития событий…

Глава третья

Хамид аль-Таки вернулся быстро, хотя ходил он по-стариковски мелкими шажками и даже шаркал, словно у него не было сил поднимать ноги. Отряд ждал его там, где остановился, на расстоянии восьмисот метров от входа в ущелье. По другую сторону от входа на таком же расстоянии стояла вторая половина отряда. Общались друг с другом только с помощью переговорных устройств, поскольку после включения «глушилки» сотовая связь работать прекратила.

Подходя к эмиру, аль-Таки никак не показывал лицом результаты переговоров – выглядел бесстрастным и загадочным. И Аслан аль-Мурари, сколько ни всматривался, не мог понять, сумел ли договориться Хамид о своих разведчиках или не сумел. Но, видимо, слова так и рвались с языка инженера-электронщика. Не успел он подойти к эмиру, как тут же доложил:

– Все в порядке, эмир. Русские уважительно отнеслись к мусульманскому обычаю и разрешили прислать четверых носильщиков. Только без оружия и с условием, чтобы они по сторонам не зыркали, а то командир у них сильно лютый и подозрительный, если что заподозрит, прикажет носильщиков расстрелять. Но и на том спасибо, что согласились. Слава Аллаху, мы сумеем достойно похоронить уважаемого аз-Мазанхири.

– Ты с командиром разговаривал? – спросил эмир.

– Нет. С сержантом. Даже, кажется, со старшим сержантом. Это заместитель командира.

– Сколько там человек, не узнал?

– Сержант или старший сержант бывает заместителем командира взвода. У командира роты или батальона, если есть заместители, то это уже офицеры. Значит, здесь не больше взвода. Взвод – это около тридцати человек.

– А может один командир взвода командовать сразу несколькими взводами?

– Думаю, что может. Но может командовать при этом одним или двумя отделениями своего взвода, а отделений во взводе три. А может вообще командовать тремя-четырьмя своими подчиненными. Так что я лично не знаю, как определить численность русских, а разброс у меня получается неприлично большой. Может, носильщики окажутся более удачливыми. Назначьте, эмир, в носильщики самых сообразительных и глазастых. И чтобы умели смотреть, не поворачивая головы.

– Я уже назначил. Все – опытные бойцы, прошедшие много боев и много раз ходившие в разведку. Они увидят, что требуется увидеть. Я проинструктировал. Носильщики! На выход…

Носильщики выглядели людьми предельно простыми и чистосердечными. Эмир еще и по внешности их выбирал. Внешность в данной ситуации является важным фактором, она должна говорить о благодарности за разрешение забрать тело и вообще о смирении и добром нраве. Чем проще выглядит человек, тем больше ему доверяют. Это уже давно известно и всегда используется в мировой практике, например, при проведении террористических акций с использованием шахидов. Настоящий шахид всегда должен выглядеть неприметным, хотя в современном мире это не всегда удается, потому что идейных шахидов становится найти все труднее и труднее. Вера в людях скудеет день ото дня, и приходится использовать различные химические препараты. А человек, находящийся под действием препаратов, наоборот, привлекает к себе внимание и часто определяется даже внешне.

Носилки были приготовлены заранее. Срубили два шеста, между ними привязали одеяло.

Время терять не стоило, и носильщики тронулись в путь. Аслан аль-Мурари в бинокль наблюдал за тем, как их встретил у входа в ущелье какой-то солдат, что-то сказал и повел за собой. Оставалось ждать.

Эмиру казалось, что время тянется чрезвычайно долго. Он уже думал, что с носильщиками случилась какая-то неприятность. Не зря же прозвучало предупреждение о лютом и подозрительном командире спецназа. А если автоматы с глушителями, то и расстрела безоружных носильщиков слышно не будет. И как выяснить, что приключилось с посланными, эмир не знал. Он даже хотел снова послать Хамида аль-Таки, когда из ущелья вышел сначала солдат, посмотрел в обе стороны, а потом и носильщики появились. И медленно, с уважением, как и полагается похоронному шествию, несли чье-то тело. Это, естественно, был не аз-Мазанхири, он уже давно похоронен в Сирии с соблюдением всех мусульманских обрядов, и даже омовение совершалось троекратно с водой, в который добавляли кедровый порошок и камфорное масло. Того, кого несут сейчас, тоже похоронят с честью и уважением, решил эмир, только ни кедрового порошка, ни камфорного масла в отряде нет. Но в этом случае можно обойтись просто чистой водой и троекратным омовением под молитву, которую прочитает кто-нибудь из тех, кто никогда не расстается с Кораном. Такие моджахеды в отряде есть.

Главное, перед атакой надо все тщательно взвесить и продумать. Но для этого следует дождаться результатов разведки…

Четверо носильщиков подошли к месту, где стоял эмир, и опустили носилки на землю. Опасаясь, что спецназовцы наблюдают за ним в бинокли, и желая показать, что он действительно посылал за телом известного человека, Аслан аль-Мурари подошел к носилкам, присел и взял убитого за руку, словно бы разговаривая с ним. Так, не выпуская руки, повернулся к носильщикам и спросил:

– Много там убитых?

– Мы видели только шестерых в самом конце ущелья, рядом с костром и «схроном», и еще пятерых недалеко от входа. Но земля везде залита кровью. Наверное, убили многих.

– И что там со «схроном»?

– Его, похоже, не вскрывали. Спецназовцев рядом не было. Только около потухшего костра лежало шестеро наших. Они, видимо, тоже в «схрон» не заглядывали. Впечатление такое, что там все целое и нетронутое. Замаскировано хорошо, камни лежат, как и положено.

– Спецназовцев сколько?

– Нас к костру сопровождало четверо. Автоматы на нас наставили и вели, как тюремный конвой. У входа остались четверо солдат, два сержанта и офицер.

– Всего одиннадцать человек? – удивился аль-Мурари.

– Это те, которых мы видели. Другие могли спрятаться.

– Там спрятаться некуда. Только в «схрон», – возразил другой носильщик.

– Мы же их просто раздавим, – решил эмир. – Только стрелять начнем, они головы поднять не смогут… Я думал, там, по крайней мере, два взвода.

– Эмир, вход в ущелье слишком узок, – вмешался третий носильщик. – Войдя туда, мы теряем все преимущество в численности. Мы не можем идти все вместе, а малые группы они остановят. При этом тем, кто пойдет первым, обеспечена смерть. Кто пойдет первым?

– Кого Аллах пошлет, тот и пойдет первым, – подсказал эмиру мудрый Хамид аль-Таки.

Вовремя подсказал…

– Жребий выставит очередность, – согласился Аслан аль-Мурари. – У меня уже был подобный случай. Кто был со мной в самом начале сирийской кампании, помнит. Аллах подсказал, кому идти первыми. Но люди отказались. Вместо них пошли другие. Настоящие мужчины пошли, которые презирают смерть. И остались живы. А кто не пошел, в том же бою все погибли, до последнего, но при этом еще навлекли на себя немилость Всевышнего. Мы можем только предполагать, кого Аллах хочет забрать, и только он знает, кто ему нужен. Но лишние жертвы нам тоже не нужны. Попробуем сделать иначе. Как думаешь, Хамид?

Хитрый Хамид аль-Таки сощурился и высказал свое мнение:

– Нужно проявить милость к запертым в ущелье спецназовцам. Не у нас трудности, трудности у них. Они уйти не могут, а мы всегда можем прийти и своими каблуками потоптаться на их трупах. Нас слишком много, чтобы они смогли сопротивляться. Им нужно продемонстрировать нашу силу и наших прославленных бойцов. Таких вот, как Субхи. Пусть посмотрят на его широкую грудь. Кто может сравниться с ним в спецназе? Поищите такого… Мы должны, эмир, разрешить им уйти. Просто, по милости своей. Но перед этим два десятка бойцов надо отослать вперед, чтобы они встали заслоном на пути отхода спецназа. Мы подойдем позже, когда спецназ освободит ущелье. А до встречи с нашим заслоном пусть живут. Мы же не станем обещать им вечную жизнь, значит, не будем обманщиками, а просто разрешим им уйти. Но не скажем, что разрешаем дойти только до заслона…

– Хамид, как всегда, прав, – подвел итог эмир. – Пока уходим в ущелье. Сделаем вид, что мы люди честные и покойника взяли для того, чтобы похоронить. Уходим в ущелье. Разворачиваемся и заслон сразу высылаем. Отсюда спецназовцы его заметят.

Отряд отправился в ущелье. Первых носильщиков, уже уставших, сменили другие и с почестями понесли убитого. Аль-Мурари тем временем связался со второй половиной своего отряда и отдал приказ отойти и им. На всякий случай выставил на отрог близкого к тупиковому ущелью хребта наблюдателя, снабдив его переговорным устройством, чтобы сообщал, если спецназовцы поведут себя как-то странно или попытаются убежать до того, как будет выставлен впереди заслон.