Александр Тамоников - Боевой друг. Дай лапу мне! Страница 10

Серданов вернулся в модуль, сообщил своим людям о возможности поехать в Парамарибо.

– Так это хорошо. Заедем в аэропорт, ребят-летчиков проведаем, – сказал Снегирев.

Пахомов задал тот же вопрос, что и Серданов комиссару Канте, то есть насчет достопримечательностей. Он получил такой же ответ. Вместе с путеводителем.

– Я перед отправкой сюда смотрел информацию в Интернете. И вот что там вычитал. Оказывается, только в Суринаме есть мастера, сохранившие древние традиции выделки кожи крокодила. Так что здесь можно довольно дешево купить сумки, кошельки, ремешки и даже сапоги из этого дивного материала. Представляете, сколько это будет стоить в России! Еще тут продаются разные статуэтки, африканские маски, – проговорил Суриков.

Серданов посмотрел на сержанта и недоверчиво спросил:

– Африканские маски в Южной Америке?

– Отвечаю, товарищ полковник. Когда-то голландцы завозили сюда рабов из Африки. Позже эти бедолаги стали свободными, но сохранили свою самобытность. Они проживают в своих поселках. Тут даже какой-то район есть недалеко от границы Бразилии, где обитают совершенно дикие индейские племена. Эти ребята за мелочь фотографируются с туристами, а за доплату показывают свои ритуалы. Их можно снимать на камеру. Они продают чучела крокодилов.

Серданов кивнул и заявил:

– Все это хорошо. Но мы если и поедем, то в Парбо, а не к границе с Бразилией, где живут эти индейцы. Это во-первых. Во-вторых, ветеринар и повар останутся здесь. За собаками смотреть надо, кормить их. – Он повернулся к саперам. – Ну так что, товарищи офицеры? Посмотрим столицу Суринама?

– Конечно. У меня фотоаппарат есть. Будет потом что показать. Сюда вряд ли много наших приезжают, – ответил Снегирев.

– Если вообще приезжают.

– Наши по всему миру колесят. Чем глуше и опасней место, тем лучше. Характер у нас такой.

– Да, кого-кого, а экстремалов у нас хватает. Значит, так. Здесь за старшего остается старший лейтенант Чуйко. С ним сержант Суриков. Если желаете сувениры, делайте заказы. Выезжаем через пятнадцать минут.

– А как насчет бабок? – спросил Пахомов. – У нас же американские доллары, а здесь свои, суринамские.

Снегирев похлопал товарища по плечу:

– Зеленые, Юра, и в Суринаме в ходу. Да и обменные пункты в столице республики должны быть обязательно. Даже интересно, они рубли наши примут?

– Кому тут, на хрен, нужны наши рубли? – Лобачев усмехнулся. – Даже нам они здесь без надобности.

– А кто знает. Надо спросить.

– Ты только подумай, как объяснить туземцам, что собой представляют российские рубли.

– Не волнуйся, объясню.

В 11.10 «Тойота» российской команды, ведомая прапорщиком Лобачевым, миновала КПП и по хорошей дороге двинулась на запад. Через две минуты ее обогнал «Ренджровер» с номерами Великобритании.

– Полетели, черти нерусские, – проговорил Лобачев.

– Выезд разрешен для всех, – сказал Серданов.

– Да я не об этом. Мы идем сто двадцать километров в час. Нормальная скорость. Британцам же надо повыделываться. Смотрите, мол, русские медведи, какие мы крутые. Никак не могут без этого. Сделать их, что ли? – Прапорщик прибавил газу.

Но Серданов остановил его:

– Не суетись. Гонку решил устроить?

– Но, товарищ полковник, британцы наглеют.

– Поэтому обогнали тебя? А если они куда-то спешат?

– Куда им спешить? Понтуются просто.

– Да и черт с ними. Сбрось скорость и иди в том же режиме, что и прежде.

– Есть! Но проучить британцев надо.

– Вот во время состязаний и проучите. Делом, а не пустыми понтами.

Лобачев вздохнул и спросил:

– Я музыку включу?

– Давай радио. Послушаем, какие песни в Суринаме поют.

Эфир был забит американскими и британскими станциями.

Прапорщик выключил радио, вставил диск, купленный в Москве.

– Вот это нормально, а то не пойми что.

До Парамарибо они добрались за пятьдесят минут, въехали в город ровно в полдень.

– На улице, господа-товарищи, тридцать два градуса! – сообщил прапорщик.

– Да, как говорится, не май месяц.

– Здесь и в мае доходит до тридцати, да еще сезон дождей.

Серданов повернулся к Снегиреву:

– Верни путеводитель!

Старший лейтенант передал командиру брошюру.

Полковник пролистал ее и спросил у Лобачева:

– Мы где сейчас?

– На улице, перед мостом.

– Вижу, что не в поле. Как называется улица?

– А черт ее разберет. Название из трех слов, прочитать не могу, далеко.

– Ага, вижу. Давай к мосту, там влево, по главной, к зоопарку.

– А чего мы забыли в зоопарке? – спросил Снегирев. – У нас рядом с полигоном лес с полным набором здешней живности.

– А куда хочешь? Может, в мечеть или в католический храм?

– На рынок. В таких городах все самое интересное на базарах.

– Все так считают? – спросил полковник.

Офицеры выразили солидарность со Снегиревым.

– Тогда поехали на центральный рынок. Он на берегу реки Суринам. – Серданов глянул в путеводитель. – Кстати, это мост Жюля Вейденбоса. Не знаю, какие заслуги имел этот господин, но мост один из крупнейших в стране и во всей Южной Америке. Длина – полтора километра, высота – пятьдесят два метра.

– Тоже мне достопримечательность, – проговорил Лобачев. – Мост большой, да, но не из ряда вон.

– Ты поворот не пропусти, – посоветовал полковник.

– Как его пропустишь? Сразу у моста на набережную.

Вскоре они добрались до цели, припарковались на платной стоянке недалеко от стационарного полицейского поста. Руссо туристо пошли на рынок и сразу попали в ряды, где продавали мясо, рыбу, фрукты, овощи. Торговцы, как и везде в мире, были назойливыми, громко расхваливали по-голландски свой товар.

Холин попытался узнать, где можно купить кожаные изделия, сувениры, и это ему удалось, пусть и с немалым трудом. Оказалось, что на рынке под эти товары было отведено особое место.

Кожу они увидели сразу. На лотке лежали туфли, ботинки, полусапожки.

– Я такую обувку в Москве в элитном магазине видел, – заявил Снегирев.

Все подошли к лотку.

Торговец оживился и выдал пулеметную очередь, состоящую из голландских слов, но потенциальные покупатели, конечно же, ничего не поняли.

Снегирев поднял руку:

– Стоп!

Бизнесмен суринамского разлива понял это и замолчал.

Старший лейтенант указал на полусапожки:

– Кожа?

– Вет хет нит.

– Чего?

– Да не врубается он, – проговорил прапорщик Лобачев.

– Ну и черт с тобой! – Офицер взял в руки полусапожки, помял их, осмотрел их. – Сколько?

Торговец отрицательно покачал головой:

– Вет хет нит.

– Вот заладил одно и то же.

– Ты ему баксы покажи, – посоветовал приятелю Лобачев.

– Точно! – Старший лейтенант достал доллары и показал на полусапожки.

Торговец понял и растопырил пальцы.

Снегирев вытащил пять долларов.

– Так?

Продавец отрицательно покачал головой.

– Ты охренел? – воскликнул Серданов. – Сапоги за пять долларов?

Старший лейтенант достал пять купюр по сто долларов.

– Так?

– Я, я!

– Значит, ты согласен? Хорошо. Беру. А померить?

Торговец понял его, утвердительно закивал, выставил перед лотком стул, бросил фанерку и большую ложку для обуви.

Старший лейтенант снял кроссовки, надел сапоги, довольно улыбнулся и заявил:

– Как влитые сидят!

– Будешь брать? – спросил Пахомов.

– Да я бы, Юра, взял их, даже если бы они были на три размера больше или меньше.

– Зачем?

– Я говорил, что видел такие в элитном магазине.

– Ну?

– Вот тебе и ну. Цена знаешь какая у этих полусапожек в Москве?

– Откуда мне знать-то?

– Так я тебе скажу. От ста двадцати тысяч рублей до трехсот. Еще неизвестно, из какой конкретно кожи пошиты те сапожки. А тут? – Он взглянул на торговца и осведомился: – Крокодил?..

– Крокодиллен. Комменвийн.

Снегирев посмотрел на Серданова:

– Чего он сказал, Леонид Андреевич?

– Он назвал одну из областей страны – Комменвийн. Там выделывается крокодиловая кожа по особой технологии.

– Ты понял? – Старший лейтенант взглянул на капитана.

– А ты заплатил пятьсот долларов, это по нынешнему курсу около сорока тысяч рублей.

– Вот. Но беру для себя. – Он купил еще туфли, портмоне, ремень.

Офицеры подумали и тоже запаслись обувью у этого торговца и у другого.

Потом они подошли к сувенирной лавке. Там на стеллажах и стенах красовались десятки различных деревянных статуэток, масок.

– Здесь нам делать нечего, – проговорил Серданов.

– Не скажите, Леонид Андреевич. Например, вот такая маска на Старом Арбате стоит около двадцати тысяч, а тут три доллара – сто семьдесят рублей. Улавливаете разницу? – проговорил Снегирев.

– Никогда бы не подумал, что ты столь предприимчивый человек.

– Просто часто хожу по магазинам. С детства привык.

– А статуэтки у нас сколько стоят?